Бывшая пиратка закивала головой: много чести для простых кандальников. Не герцоги какие-нибудь.
Тарья продолжила:
И ещё подумай, а остальных-то чего так же заковали? Берегут. Даже мужиков.
Нэрсис опять согласилась: действительно, ненормально.
Небольшой караван неторопливо пополз на запад. Обсудив в первую же ночь последние события, девушки и братья-медники решили с побегом пока не торопиться. Конечно, скрыться ночью можно, пусть и в кандалах. Насколько сумела подслушать Тарья, и как подсказывал жизненный опыт, хозяином фургонов был простой купец, который подрядился по дороге доставить несколько каторжников и покупателя от побережья куда-то вглубь континента. Стража явно не специализировалась на перевозке рабов. Ночами больше приглядывала, чтобы кандальники не украли чего и не порезали остальных, чем следили за возможным побегом. А потом? Утром хватятся, сообщат в первом же селении. Поймают, и второй раз уже точно отправят на каторгу, а это гарантировано быстрая смерть. С другой стороны, маршрут явно обходил Лин стороной, кормили хорошо, обращались сносно. Вряд ли неведомый покупатель из Степи станет вкладывать хорошие деньги, чтобы по приезду всех убить. Стоит рискнуть. Тем более что нэрлих частенько на законы Королевств людей, и на эдикты Синклита магов смотрели сквозь пальцы. Бытовали слухи, что иногда кочевники укрывали опальных чародеев и беглецов а это уж точно лучше южных островов.
Успокоившись, Тарья заодно перестала вести счёт дням. Лишь с наслаждением впитывала всё происходящее по дороге. Всё то, с чем она уже попрощалась. Вот холм, на чьих зеленеющих отлогах стоит величественный замок барона. Словно начерченные тушью по белому листу, выделяются на тёмно-зелёном фоне его зубчатые стены, и алеет черепицей главная башня. На подъёмном мосту то ли о чём-то выспрашивают, то ли пристают к двум крестьянкам с корзинами несколько стражников барона. Их металлические шлемы издалека ярко блестят под лучами утреннего солнца. А у подножия холма приютилась очередная деревня. Беспорядочно и тесно стоят хижины и хозяйственные постройки бедных земледельцев. Дома невелики и выглядят неказисто, крыты соломенными кровлями. Половина жилища отведена для скотины, вместе с сараем для сена и житницей для зерна всё ограждено тщедушным плетнём. Но тут и там со стороны ближе к баронскому замку попадаются прочные дома. Не полуземлянки с глиняным поломбелёные мазанки на фундаменте, с просторными дворами и крепкими оградами. Это не беднота, а зажиточные крестьяне.
Мимо лип, отделявших деревенскую дорогу от полей, караван подъехал к деревне. Встал на краю, лишь один фургон прогрохотал колёсами до центра. Вскоре раздались зазывные крики торговца. Остальным желишь изнывать безделья да наблюдать за крестьянами. Солнце в зените. Жарко, полдень. Даже насекомые разомлели, присели отдохнуть, повисла глухая тишина. Со стороны полей послышался топот и мычание, это возвращались стада барона и его крестьян. Тут же выбежали хозяйки, чтобы свою скотину забрать у пастуха и загнать в хлев, усердно помогают им в этом дети. За стадом возвращаются со своих наделов мужчины. Они идут неторопливо, в запачканных рубахах и шароварах, в шапках из подбитой холстиной шерстяной материи, в грубых толстых башмаках, загорелые, бородатые, облитые потом. Медленно расходятся по своим домам, где к их приходу уже заготовлен обед. Потом деревня на какое-то время вымираеткрестьяне отдыхают. Но как они снова пойдут в поле, Тарья обычно уже не видела: в час отдыха торговли не бывает, потому фургоны всегда сразу двигались дальше.
Через несколько недель караван прибыл на место. Новая стража состояла частью из людей, но в основном из степняков-нэрлих. Живого товара здесь было уже полторы сотни человек. И не одних кандальников, возле костров лагеря не меньше трети сидело без оков. Новичков быстро перековали, причём у Тарьи отвисла челюсть: цепи и кольца наручников сделаны булата. Оружейный металл для кандалов использоватьэто как топор палача из золота лить. Сопровождавший пополнение южанин отдал команду ждать с остальными, показал рукой в сторону костровтуда. Сам же ушёл.
Тарья быстро осмотрелась: в её профессии надо было уметь оценивать людей с первого взгляда. Сейчас ухватила подругу за рукав и потянула к одному из костров. Сидевшие там безропотно потеснились, но недовольства соседством с кандальными никто не показал. Не обращая внимания, люди продолжили беседовать и заниматься своими делами.
Тарья не старалась вклиниться в разговор. Вместо этого расположилась так, чтобы её видела девочка, сидевшая рядом с немолодой худощавой измождённой женщиной. Усталая, какая-то заморённая до полупрозрачности, девочка выглядела лет на пять-шесть, но могла быть и старше. Тарья недолго думая достала из воздуха камешек, потом он как бы растворился, превратился в веточку. Обычные балаганные трюки, ловкость рук и никакой магии. Следом второй фокус, третий Под конец маленького представления Тарья протянула руку, как бы собираясь погладить непослушные соломенные вихры ребёнката не успела отшатнуться, как из ворота её платья фокусница достала куклу и вручила девочке. Сплела по дороге, чтобы было чем заняться, а пальцы не потеряли чувствительность от безделья. И пригодилось.
Девочка восторженно засмеялась, мама встревоженно обернулась Вскоре Тарья уже беседовала с женщиной, осторожно вытягивая информацию. Мать звали Милтрита, дочку Саннива. Они были из свободных и таких здесь не меньше трети. Из тех, кому настолько не повезло в жизни, что готовы или в петлю, или хоть кудахуже не будет. Остальныеиз тюрем или выкупленные у хозяев невольники: многие торговые города побережья, уподобляясь южанам, рабство не запрещали. И ждали, судя по всему, только последнюю партию живого товара.
На следующий день догадка, что ждали именно их, подтвердилась. С утра всех разделили по фургонам, и караван двинулся мимо величественных ясеней и грабов. Ехали быстро, хотя дорога и напоминала скорее заросшую травой колею в твёрдой глине. Зато местность была ровная как стол, лишь изредка встречались небольшие перепады высот, уклоны да пару раз пришлось огибать овраги. Понемногу лес редел, всё чаще попадались заросшие травой огромные пустые прогалины. Степь. Одновременно холодало, и Тарья с удивлением сообразила, что, оказывается, наступила осень.
Когда караван углубился в степь на три дня пути, а вода в котелках за ночь стала покрываться тонкой корочкой льда, очередное утро вместо привычного скрипа осей и ржания понукаемых лошадей, разорвал рёв трубы. Затем всех собрали чуть в стороне от фургонов.
Смотри, Нэрсис осторожно показала на стоявших отдельно от стражников двух степняков и тёмно-русого плотного фигурой мужчину-человека. Этот здесь главный. Именно он будет решать наше будущее.
Молод слишком, навскидку и тридцати нет. С чего ты взяла? Да и в Степи нэрлих всегда сами решали, без чужих.
Он Он похож на моего капитана. Другие ему подчинятся всегда, сам он против волиникогда.
От ударения на слове «моего» и тона, каким всё было сказано, Тарья изумлённо уставилась на подругу. По коротким рассказам и недомолвкам Нэрсис, она давно поняла, что офицером на палубу пиратского брига девушка попала не по своему желанию. Когда отец почему-то не заплатил выкуп, хотя запросили с почтенного купца по меркам морского братства совсем немного, девушка осталась ненужным балластом. И чего ей стоила дорога от постельной игрушки, которую через месяц обычно выбрасывают на дно или продают в Лин, до одного из лейтенантов на корабле похитившего её капитана, знала только Нэрсис. Но вот, оказывается, настолько любила того, по чьей вине рассталась с семьёй, что сейчас, едва встретила похожего незнакомца, расцвела.
Андрей Северин внимательно осмотрел стоящую перед ним разношёрстную толпу. Заметил, как одна из новеньких ему улыбается, легонько с благоволением кивнул в ответ. Если человек по каким-то причинам идёт на контактлегче воспримет новые правила и чужой уклад, а затем поможет другим. И тут же о девушке пусть не забыл, но поставил напротив неё в списке отметку «на потом». По приезду. Сейчас для него главное нет, не довести караван без потерь в «пассажирах». Да, нужных «пассажирах»: когда стало ясно, что войны не избежать, Сенат решил вербовать иммигрантов из местных. Людей, которым не нашлось места во владениях Синклита магов, но которые, увидев шанс начать хорошую жизнь среди землян, вцепятся в новое будущее. Будут рваться за гражданством, а когда необходимо, и сражаться за него.