Отец, я хотела сказать слова чужого раскаяния застревали на языке, казались бесцветными. Но я знала, что делаю правильно. Мне жаль, что я заставила тебя так переживать. Прости меня за все теразногласия, которые между нами были.
А они былиэто уж точно ясно теперь.
Эрих поднялся из-за стола и подошел ко мне. Взял за руку, взглянул на обручальное кольцо, потом поцеловал в щеку.
Давай просто о них забудем. Что бы ни случилось, вы с Шеноммоя главная инвестиция.
Я усмехнулась и обняла его.
У меня никогда не было настоящего отца. Того, кто в трудную минуту поддержит и подставит плечо. Кто поможет, если в школе проблемы, или протянет руку, если ты упала на катке. Не было твердой мужской руки, которая вела бы меня по жизни.
Сейчас за пару минут Эриху Кастелли удалось сказать то, о чем я мечтала больше двадцати лет. И, несмотря на всю холодность и отстраненность, я вдруг поняла его. Возможно, именно это и не удавалось настоящей Лети.
На следующее утро я проснулась пораньше и лежа смотрела, как лучи солнца заглядывают в окно. Сначала несмело, потом все веселее и веселее.
Сегодня ровно неделя, как я пробыла в новом мире и сегодня же состоится ежегодный осенний адмиральский бал в честь Дня Независимости. Семьи Кастелли и Томмард безусловно приглашены.
День Независимости отмечался вот уже полторы сотни лет, с тех пор как Ллерийская империя вышла из Северо-Западного Альянса и стала самостоятельным государством, провозгласив собственную Конституцию, статус монархии и нового правителя. Со временем строй и законы менялисьпоявились две новые ступени. Династия, ставшая во главе страны, неизменно держала свои позиции.
Жесткая тоталитарная власть не тормозила развитие империи, наоборот, государство стало настолько сильным, что сейчас могло бы противостоять Альянсу. Ллерийская империя, в прошлом Ллерия, была одним из столпов этого мира. Власть в нем постепенно стала разделяться между нашим государством и двумя АльянсамиСеверо-Западным и Южным.
Вот и все, что мне удалось понять после прочтения нескольких глав исторического учебника. В плюс к ним я нашла собственные документы. Вернее, их бумажные копии. Оригинал мирно покоился на моей руке вот уже четыре года. С того момента, как мне исполнилось семнадцать, я стала совершеннолетней и прошла процедуру «вплавки». Теперь браслет можно снять разве что отрезав руку.
Сертификат подтверждал, что я пошла на эту процедуру «добровольно, по своему желанию» а также «предоставив собственный препарат на обезболивание». Мне, как третьей ступени, это было по карману. Гражданам низших слоев кололи то, что полагалось бесплатно. Не думаю, что это слишком помогало.
Из собственных документов я узнала, что родилась восемнадцатого июня в Ангрессе. Так же что училась в одной из лучших школ, а после в Императорском колледже по программе «дизайн и искусство». В общем, теперь хотя бы понятно, почему Райвен повел меня на выставку Армандо Миреля. Оказывается, я сколько-нибудь да разбиралась в этом.
Больше ничего примечательного в моей биографии не было. Разве что сертификаты о прохождении курсов скалолазания, яхтинга, прыжков с парашютом и дайвинга. Летиция Кастелли и впрямь увлекалась экстримом. Теперь же обо всем этом придется начисто забытья боюсь высоты, морского дна и управления сложными механизмами. Первое просто боюсь, а последнееотчаянно не умею. В общем, здравствуй, новая жизнь!
Лежать и размышлять о государственном устройстве можно было сколько угодно. Я села на постели, сладко потянулась и позвонила горничной. Завтракать в пустой столовой не хотелось. Отец рано уехал на переговоры, мать в свой горячо любимый фонд, а Шен вообще редко появлялся дома, но к балу обещал появиться.
К комфорту привыкаешь быстро и я почему-то без малейшего зазрения совести смирилась, что теперь у меня целый штат прислуги, куча денег и шикарный дом. Теперь мне не нужно каждый день бежать на работу, потом рыскать по магазинам в надежде сэкономить и собрать на новый холодильник. Не нужно впрягаться в многолетнюю ипотеку, чтобы обрести собственный, ограниченный квадратными метрами, угол. Не нужно думать о том, что будет завтра. Хотя, нетоб этом нужно думать всегда.
А еще богатство сдобрено неплохим градусом одиночества. Сейчас мне, например, не хочется оставаться вместе с вкуснейшим завтраком в пустой комнате.
Берта вошла, как всегда тихо, в прежнем строгом платье, чинно поздоровалась и села на краешек стула. Выглядела она лучшене такой усталой как после приезда в Ангресс.
Мне нужно уезжать, леди Летиция, сказала девушка после типичных вопросов о самочувствии, природе и погоде.
Летиция, поправила я.
ДаЛетиция. Мне нужно уезжать. Я и так здесь пробыла дольше положенного, она тепло улыбнулась. Спасибо, что вы дали мне шанс увидеть Ангресс. Я об этом и не мечтала.
Понимаю.
С шестой ступенью трудно добиться разрешения на выезд за пределы свое района. Власти разрешают это только в особых случаях. Впрочем, у людей обычно нет денег на такие путешествия. Берте повезло, что береговая полиция выловила в море именно меня и что доктор Криссель выдал ей на время свой сертификат врача общей практики, позволяющий выезд в любую точку страны. Медиков в Ллерийской империи ценили.
Тебе хотя бы понравилось здесь?
Берта часто закивала.
Мне удалось погулять по городу и пожить немного в вашем доме.
«В крыле для слуг, с питанием на кухне и условием как можно реже подниматься наверх, к хозяевам»я тут же вспомнила запреты Марилен.
Ангресс великолепен и вам повезло жить здесь, добавила она. Если вы позволите, я бы хотела выехать сегодня вечером.
Берта так и не сумела называть меня на «ты». Но это не важно. Главное, что я на какое-то время исполнила ее мечту, а это дорогого стоит.
Здесь как хочешь. Помочь с билетом?
Нет, спасибо, Летиция. У меня есть деньги.
Как хочешь. Берта, скажи вот еще что. Ты ведь из провинции? У вас там ничего не слышно о «Падших»? Недавно в Ангрессе видела их знаки на стенах.
Девушка только пожала плечами:
Я мало знаю о повстанцах, Летиция. Только то, что они лишены ступени и объявлены вне закона. В отличие от отверженных повстанцы не могут получить браслет, такой, как у нас с вами. Если кто-то из попадает в руки полиции, их тут же казнят. Власть не терпит несогласных. Но все это вы и сами, вероятно, слышали.
Да, конечно, машинально кивнула я. Но почему они называют себя «падшими»?
В глазах Берты промелькнуло удивление, но ничего не сказала и ответила:
«Падшие», значит, слетевшие со ступениих нет в нашей лестнице. Это люди вне закона и им уже нечего бояться.
Да, все именно так.
Отверженныете, кто не нашел своего места в кастовой иерархии. Люди, лишенные даже самой низкой ступени. Им возможно попасть лишь на самую низкую ступень, не больше. Отверженными также становятся преступники, осужденные и отбывающие наказание. После его завершения, кем бы они ни были до, получают также самую низкую ступень. Жестко. Но, наверное, именно поэтому люди так боятся совершать преступления и в Ллерийской империи относительно спокойно.
Повстанцы же, получаются, сами добровольно становятся отверженными, выступая против власти. По сути они уже обречены, стоит только заявить о своих убеждениях, чем мешает еще и цензура.
Да уж. Не из лучших мне достался мирок. Повезло еще, что сама я в более-менее выгодном положении.
После завтрака мы с Бертой попрощались. Девушка несмело обняла меня и пожелала счастья.
Я не думала, что кто-то из вашего круга может быть таким, честно сказала она.
Когда она ушла, я осталась сидеть в кресле в раздумьях. Чтобы благополучно выжить в этом мире, необходимо переосмыслить все местное устройство. Нелегкое дело, учитывая, все особенности.
Остаток дня я решила посвятить чтению и подготовке к балу. Сегодня мне предстоит насыщенный вечер.
Лети, дорогая, взгляни, мне кажется, разошлась молния, нет? Марилен уже в третий раз развернулась ко мне спиной, указывая на дискомфорт.
Мам, все хорошо, твое платье в полном порядке, привычно ответила я.
Вот и славно! Иначе будет ужасный конфуз, если я выйду в свет с разошедшейся молнией на платьекакой позор и думать не хочу.