Черт подери, откуда ты!
Лиза, отличная помада.
О, звезды, да как ты, жив!
Мари, шикарно выглядишь.
Знакомый голос. Сердце Элен забилось. Она вся превратилась в слух. Не было сомнений, сейчас появится он. И она не ошиблась. Через несколько секунд в дверях её кабинета стоял офицер Парус. Она подбежала, крепко обняла его. Парус ожидал такую реакцию и смаковал момент. Полюбившиеся ему духи. Стройная талия. Густые ореховые волосы.
Мадам, что Вы себе позволяете? сказал он, улыбаясь. Элен простояла так несколько минут, затем, немножко отстранившись оглядела его с ног до головы. Он сильно похудел. Хотя в общем и целом это был все тот же Парус.
Я тебя никуда не выпущу, ты никуда не уйдёшь, пока всё мне не расскажешь. Два с лишним месяца мы все тут считали тебя погибшим!
Она закрыла дверь в кабинет, прислонилась к ней, сложа руки на груди крест-на-крест.
Парусник, садись в кресло и рассказывай.
Не успел я прибыть, и уже приказы, нет, вы посмотрите на неё. Не потеряла хватку.
Элен больше не пыталась казаться серьезной. Она с удовольствием и неподдельным интересом рассматривала коллегу.
Ну раз уж у меня нет выхода, раз уж меня тут заперли, дорогуша, придётся-таки открыть Вам государственную тайну, подмигнул он. Парус не торопился, ведь рассказывать о своих приключениях было одним из его самых любимых занятий. Тем более на этот раз слушательницей была сама Элен. Не будем вдаваться в подробности его монолога, это поможет нам избежать преувеличений, неточностей и чрезмерной напыщенности истории.
Глава 3
Так что же случилось?
Когда флагманский корабль Империи сосредоточил весь свой огонь на звездолёте, в котором находился Парус, сотни миллионов лазерных лучей превратили космическое пространство в нечто невероятно яркое и похожее на грандиозный фейерверк. Разумеется, уйти от такого потока не способен ни один корабль. Угнанный Парусом звездолёт был боевым. Офицер хорошо владел ручным управлением таких аппаратов. Парус делал виражи, ускорялся и тормозил, вращал корабль в разные стороны, выполняя манёвры ухода. Но в определённый момент корабль не выдержал натиска орудий, затрещал. От него начали отваливаться куски. В этот момент Парус, почувствовав запах гари и, услышав треск обшивки, инстинктивно сжал руками штурвал изо всех сил. Система корабля разговаривала с ним и информировала о критическом повреждении. Он весь был сосредоточен, сердце его билось часто. Он был словно натянутая рогатка. От перегрузки глаза его налились кровью. Это конец, подумал он. В следующий миг с двух сторон от его кресла с большой скоростью начали подниматься полукруглые панели. Через пару секунд он оказался в металлическом шаре. В этот самый момент корабль развалился на множество мелких частей, озарив пространство вокруг себя вспышкой. Парус не сразу понял, что произошло, потом его осенило: он жив, но находится в защитной капсуле в космическом пространстве среди множества осколков взорвавшегося корабля. Очень быстро технические роботы имперского флагмана подлетели к осколком, отсканировали их, подцепили капсулу и понесли её к кораблю. Парус оказался пленен. Его привели к Императору. Танатос и Министр военных дел были вне себя от ярости. Советник смотрел грустно и тоскливо.
Я предлагаю его четвертовать! Нет! Это будет слишком мягко! Я буду пытать его как пытают на Альфа Центавре! кричал Министр.
Замолчи. Если бы ты был умнее, ты бы предотвратил все происшедшее. Горстка каких-то людишек обвела нас вокруг пальца, а ты ведь Министр военных дел, сказал Император.
Если разрешите мне сказать, у меня есть мысли на этот счёт, флегматично сказал Советник.
Министр подбежал к Советнику и схватил его за грудь, так что несколько медалей упали.
Какие ещё мысли, что ты там надумал? ТыСоветник, где были твои советы?
Я попрошу Вас убрать свои руки с моего кителя, уважаемый. Даже в условиях сложившейся ситуации, Ваше поведение бестактно.
Долго вы будете испытывать моё терпение? сказал Император Танатос, я разберусь кто в чем виноват и каждый получит по заслугам. Не сомневайтесь. Потом. А сейчас свидетелем вашей глупости является вот этот вот мерзавец, сумевший вместе со своей компанией испортить все мои планы.
Взгляд паруса обратился на Танатоса. Сейчас Император казался спокойным и рассудительным. Но это было лишь на первый взгляд. Он уже давным-давно научился играть на публику и контролировать эмоции. Внутри он кипел. Паруса держали за руки два сильных солдата из элитного отряда Императора. Держали с такой силой, что Парусу казалось, будто онпластмассовая деталь в металлических тисках. Ему стало понятно, что пытать его будут всевозможными способами вне зависимости от полезности имеющейся у него информации. Стало ясно, что живым ему от них не уйти. В такой ситуации ему на ум, почему-то, пришло единственное, казавшееся логичным, решение. Ловко извернувшись, ударив коленом в живот одного из солдат, Парус вырвался. Сделал несколько быстрых прыжков и бросился на Императора. Схватил его за шею. Секунду спустя на нём уже висело несколько человек. Даже Советник лежал на полу, вцепившись Парусу в ногу. Его сразу оттащили от Императора и набросились. Сначала он слышал поток разнородной брани, все тело со всех сторон ощущало удары, пока он не потерял сознание от боли.
Глава 4
Очнулся Парус Вул в тюремной камере корабля. Все тело болело. Малейшее движение вызывало такую боль, будто бы двигавшиеся части тела било током. Дышать он старался поверхностно, поскольку более глубокое дыхание было также крайне болезненным. Голова раскалывалась. Он лежал на тюремной кровати, к одной из его рук была подключена система жизнеобеспечения. Он сообразил, что так просто умереть они ему не дадут. Последнее, что он помнил, перед тем как отключился, это лицо Министра, которое выражало злость такую, какую испытывает авторитетный бандит, окруженный полицией и знакомыми зеваками, сидящий в навозе и попавший в эту ситуацию благодаря ухищрениям какого-нибудь простака.
Чеддер, что теперь со сменами? Через месяц у меня должно было быть увольнительное. Теперь, если этот корабль встанет на ремонт в орбите Эклипса, когда можно будет смениться?
Я не знаю, Дрю, подай мне джиз, так пить хочется.
Если мы будем перегружаться в Стафус, какая-то часть экипажа перейдёт туда, Император будет там, зачем нужна будет этому кораблю остальная часть нас? Роботы будут делать ремонтные работы. А?
Послушай, я не знаю, я думаю большинство из нас на время ремонта отправиться в увольнение.
Жиробан, ты опять съел весь слэк?
Ну я подумал мы ещё сможем разок его получить, завтра же, вроде, стыковка
Парус слышал этот диалог будто бы сквозь сон. Он происходил за пределами его камеры где-то в коридоре. Он не слишком хорошо знал этот язык, но суть диалога понимал хорошо. Парус старался не шевелиться. Он вообще решил подольше оставаться будто бы без сознания. Он смотрел на потолок и видел заклёпки обшивки. Концентрируясь на них, заставлял их стоять ровно, как только он терял концентрацию, они начинали разъезжаться в стороны. Что с Элен, Руной и Миком? Очевидно, им удалось уйти. На душе его стало тепло. Там, в Содружестве его будут считать героем. А если бы были живы ещё мать и отец, интересно, какое бы впечатление на них всё это оказало? Что бы они испытывали, боль от утраты или гордость за героя-сына? Или ничего? Учитывая то, какими погружёнными в себя, неэмоциональными они были, сыну не представлялось возможным сделать какое-либо обоснованное предположение. Несмотря на родительское равнодушие, Парус очень их любил. Как жаль, что они родили его так поздно. Их не стало, когда он был в начале своей карьеры и был ещё офицером четвёртого класса. Парус очень тяжело перенёс их уход, хотя виду не подавал. Вообще же, прятать свои глубинные эмоции, переживания, было одной из главных особенностей его характера. В самых тяжёлых ситуациях он улыбался, играл роль весёлого беззаботного парня. Таким его видели все. Коллеги могли сказать: «Весёлый как Парус». На самом же деле, абсолютно никто не знал, что под показной бравурностью и жизнерадостностью скрывался запутанный клубок из переживаний, терзаний и душевных поисков. Парус понял, что мысли его больше не похожи на омут, а льются уже чистым ручейком. Через некоторое время к нему подошел какой-то военный не самого низкого ранга в сопровождении простых солдат. Он побил Паруса по щекам, презрительно хмыкнул и сказал, нет, он ещё не пришел в себя. Доложу Министру, что ещё рано.