Как выразить все, что на душе, без слов? Естественно, с помощью поцелуя. Глубокого, трепетного, с привкусом соли.я все-таки расплакалась.
***
Жизнь будто ушла из санатория, несмотря на то, что шумные рабочие каждый день с утра до вечера проводили здесь. Но я была изолирована на своем этаже, и могла выйти прогуляться лишь поздней ночью, поэтому создавалось ощущение одиночества и бесконечно тянущегося время. Спала я плохо, просыпалась поздно, ела мало, и почти утратила навыки общения. Сира Каро, хоть и забегала ко мне, чтобы снабдить всем необходимым, но никогда не задерживалась более пяти минут. Да и собеседник из нее был так себе.
Однако от нее я узнала, что не единственная вынужденная затворница, ведь Боррин тоже остался. Правда, на контакт мальчик не шел, предпочитая избегать моего общества. Да и я совершенно не представляла, как к нему подступиться: никогда не умела ладить с детьми.
Почему-то каждый раз меня охватывала неловкость, стоило оказаться рядом с будущим Альфой. Я выяснила, что ему 11 лет, он любит бегать и его родители далеко. Дальше диалог не клеился, и мне пришлось отступить. Сама не могу точно сказать, чего хочу добиться, может, это внезапно проснувшаяся ответственность? Или банальная скука. Поговорить-то больше не с кем.
Я сидела в холле и бездумно бросала маленький мячик в стену, когда ко мне пришел Боррин. Он подкрался незаметно, поэтому я испугано вскрикнула. Обычно, мы не пересекались здесь, потому что хоть и жили на одном этаже, но наши комнаты располагались в разных концах здания.
- Надо уходить, - серьезно сказал он.Я слышал крик.
Я попыталась уловить посторонние звуки, но вокруг было так же тихо, как и последние полчаса.
- Это, наверно, один из рабочих, - пожала плечами я, чем заслужила осуждающий взгляд.
- Нет, что-то случилось, - настаивал Боррин.Пойдем в тоннель.
Я не особо верила в то, что нам угрожает опасность, но решила перестраховаться. Безопасный выход через тоннель мне показали сразу после того, как Аскар уехал. Мы действовали точно по инструкции: ничего не беря с собой, спустились по секретной лестнице вниз в подсобку, открыли один из железных блоков в стене и ползком пробрались до небольшого бетонного помещения, где стояли несколько укомплектованных рюкзаков.
В какой-то момент все наши сосредоточенные действия показались мне до ужаса глупыми. Сложно поверить в угрозу, когда лично с ней не сталкивался. Поэтому делала я все с неохотой, полностью уверенная, что скоро придется возвращаться назад.
Тем не менее Боррин заставил преодолеть все 2 километра практически под землей, чтобы через полчаса оказаться в холодной пещере. Мы вышли наружу и взирали на санаторий издалека.
- Ну вот, - устало пробормотала я, - мы на месте. Подождем немного и назад.
- Нельзя, - строго сказал мальчик.
Но уточнить почему, я не успела. Послышался оглушительный взрыв, и над нашим недавним убежищем вырос столп дыма. Санаторий взорвали.
Глава 22. Вдвоем
Я оторопело наблюдала за разверзшийся перед глазами картиной. Судя по всему, уничтожили один из корпусов, из-за высоких деревьев невозможно понять, какой именно, но, думаю, ушли мы вовремя. Но как же сира Каро и рабочиеНужно было вывести всех...
- Пойдем, - дернул меня за руку Боррин.Надо добраться до Беты.
- Т-т-ты знаешь, где он?спросила я, трясясь всем телом от страха и холода.
- Да. Он не хотел говорить, но я настоял.
Умный мальчик. Не то, что я. А ведь это мне, как старшей, положено заботиться о нем и принимать решения.
- Нам туда, - указал Боррин на горный хребет.Если не останавливаться, дойдем к вечеру.
Прежде, чем двинуться в путь, мы оделись в утепленные костюмы, и я, проявив чудеса ответственности, исследовала наши рюкзаки. Они оказались набиты только самым необходимым, но все равно пришлось их изрядно облегчить. Не знаю, чему обучают Высших, но я сомневалась, что мальчик утащит полностью укомплектованное снаряжение. Он выглядел старше своих лет, да и рассуждал здраво, но детская припухлость еще осталась.
Нам было одинаково тяжело идти, но привалов мы практически не делали. Вскоре стало понятно, что до заката солнца дойти до подножия гор не получится. Я готова была расплакаться от отчаяния, усталости и морального давления, но присутствие Боррина не давало расклеиться от отчаяния. С самого начала я не проявила себя с лучшей стороны, так что стоит исправиться и в дальнейшем держать себя в руках. А это оказалось ой как сложно.
Привыкшая к комфортным условиям города, я плохо переносила сырость, грязь и отсутствие ванной комнаты. Приходилось унимать стеснительность и уединяться в кустиках, а про гигиену и речи быть не могло.
Шли мы в основном молча, лишь иногда я осмеливалась задавать вопросы. Узнала, что Аскар со своими сторонниками обосновал базу в пещерах, о которых почти никому не известно.
- А вдруг их уже схватили, - совсем не к месту выразила я свои опасения.
Точно бестолковая идиотка. И кто меня за язык тянул?
- Тогда ничего нам не поможет, - как факт, констатировал Боррин.Но тебя могут пощадить.
Он меня еще и успокаивает, добрый мальчик. А я в очередной раз убедилась в собственной беспомощности.
Чтобы показать свою полезность, во время подготовки привала выполняла все указания Боррина.
- Тебя этому учили?спросила я, наблюдая, как ловко он ставит небольшую палатку.
- Да, всех Высших готовят к выживанию в любых условиях, - спокойно пояснил он.
- А я никогда не была в походах, и на природе с ночевкой, - призналась я, тем самым оправдывая свою неумелость.Лишь на пикники пару раз выбиралась с семьей.
- Скучно, наверно, было, - робко поддержал беседу мальчик.
- Да, мои родственники не из самых активных людей, - начла откровенничать я.Но не в этом проблема. Жаль, что они никогда не обучали меня элементарным вещам: как приготовить поесть, как пришить пуговицу, как правильно стирать одежду.
- А почему так? спросил Боррин уже свободней и присел ко мне на поваленный ствол дерева, где я разогревала консервированную еду по инструкции.
- Мои настоящие родители отказались от меня. Я жила в детском доме почти 10 лет. Там не было плохо, но мы все знали, что существуют другие дети, у которых есть и папа, и мама. Даже самые хорошие воспитатели не могли заменить их. А потом меня удочерили Светлана и Павел. Они мне нравились, и я думала, что в будущем все у нас сложится хорошо. Ноавтокатастрофа.и ничего не осталось. Меня взяла к себе на содержание сестра приемной матери. Я всегда чувствовала себя чужой в их семье, наверно, поэтому меня таковой и считали.
- Это грустно, - пробормотал Боррин, и я поняла, что слишком загрузила его.
- Ладно, давай укладываться спать, - чересчур бодро заявила я.
Внутри палатки было тесновато, но мы кое-как уместились и довольно быстро заснули. Удивительно, если учесть, что перед этим я упорно вслушивалась в звуки леса. То и дело казалось, что нас преследуют и вот-вот поймают.
Утром еле встала: мышцы болели, спина не гнулась, все тело чесалось. Аппетита не было ни у меня, ни у Боррина, поэтому перекусили крекерами и пошли дальше. Холмистая местность не позволяла потерять из виду горы, которые, как мне казалось, ближе не становились.
В какой-то момент, шедший впереди Боррин поскользнулся и покатился вниз по склону. Я инстинктивно попыталась поймать его, но добилась лишь того, что по инерции упала следом.
Острая боль пронзила бедро, и я поняла, что не могу нормально пошевелиться. Из глаз брызнули слезы, а из горла невнятное мычание.
- Руслана!подполз ко мне на вид целый мальчик.
- Кажетсякажется- пыталась выговорить я, держась рукой за поврежденное место.
- Дай посмотреть.
Я с превеликим трудом разжала пальцы и зажмурилась.
- Что там?всхлипнула я.
Чувство, будто ногу проткнули насквозь.
- Глубокая царапина, крови много, - сказал Боррин и зашуршал.
Я приоткрыла один глаз и увидела, что он роется в рюкзаке. Помимо воли взглянула внизМое бедро сбоку фонтанировало кровью. Тошнота тут же подкралась к горлу, а сознание готово было уплыть.
- Я наложу жгут, - отвлек от обморока нервный голос мальчика.
Я сосредоточила внимание на нем и заметила, что его лицо белее полотна. Как же ему со мной не повезло. Неуклюжая, ничего не умеющая девчонка. Вконец испорчу ребенку психику.