Дьюэйн покружил по улицам, убедился, что к ним не привязался хвост, после чего направил машину в район складов. Он приблизился к мрачной махине одного из заброшенных корпусов, объехал его дважды, остановился в тени. Оба полицейских вышли.
Приехали, Риттер, рыкнул Барнаби. Выметайся!
Дьюэйн осветил заднее сиденье: Риг уже слегка очухался и вяло шевелился. Выходить бандитам, определенно, не хотелось, но Барнаби в качестве повторного приглашения молча ахнул Риттера дубинкой по ногам. Тот поспешно выскочил, волоча своего охранника.
Слушай, капитан, давай уладим все полюбовно. Получишь свою работу Риттер попытался говорить рассудительно, как говорят с буйным сумасшедшим.
Работу мне даришь, гнида очень негромко произнес, почти прошептал, Барнаби. И ударилтоже совсем легко, но точно: Риттер потерял равновесие и рухнул, потянув за собой Бича.
Горилла всей массой грохнулся на шефа. Из-под тяжелой туши телохранителя послышалось нечто вроде сдавленного писка. «Кры-ыса», почти любовно пропел Дьюэйн, поддел одного и другого сапогом под ребра, принуждая подняться.
Барнаби тем временем направился к еле заметному на фоне стены прямоугольнику двери. Неверный свет единственного уличного фонаря, в отдалении качавшегося на ветру, кроил из силуэта капитана жуткую сказочную фигуру.
Не надо шефа сердить, задушевно посоветовал Дьюэйн, подталкивая Большого Голландца следом за капитаном, он пока что в духе, но это может легко измениться.
Риттер содрогнулся, восприняв угрозу вполне серьезно, и побрел, куда велено.
Размеры внутренних помещений склада угадывались по гулкому отзвуку шагов в темноте. Увидеть можно было лишь пятно света, вихляющее по полу впереди Барнаби. Миновали какие-то пыльные залы, через которые была вытоптана дорожка следов; по узкой лестницефонарь иногда выхватывал обрывки паутины на железных перилахспустились в подвал. Барнаби пошарил по полу и поднял тяжеленную крышку люка. Постучал по краю дубинкойдыра отозвалась противным заупокойным отзвуком.
Дьюэйн снял с пленников наручники, и Барнаби ткнул Риттера в бок своим орудием:
Сам полезешь или помочь?
Вниз, вниз по очередной ржавой лестнице А там уже поджидали Галлаген и Форсайт. Барнаби спустился последним, сначала аккуратно прикрыв за собой крышку.
Встал перед гангстером, ухмыльнулся.
Вот, Риттер, ты в гостях у новой полиции. У копов Проклятого города. Как тебе тут нравится?
Свет фонаря скользнул по двум новым фигурам.
Все нормально? спросил Дьюэйн.
Лучше не бывает, отозвался Галлаген. Пошли.
И он двинулся сам, не оборачиваясь. Остальные потянулись следомпленники в середине группы. Они шли по кирпичной трубе около двенадцати футов в диаметре. Это было нелегко: вогнутый пол, покрытый скользкой слизью, преподносил сюрпризы. Посередине, в скачущем пятне света, можно было разглядеть тонкий ручеек. Дампы горели лишь кое-где и давали возможность рассмотреть только грязные стены. Да еще несколько раз можно было видеть проносившихся с пронзительным писком крупных летучих мышей.
Вдруг Бич взвыл:
Ы-ы-оу! Меня кто-то уколол! Ножом! В лодыжку!
Зубами, подсказал Барнаби. Канализационные крысы. Здоровенные, заразы. Надо кучнее держаться, а то они одиночек совсем не боятся.
Бич заторопился, почти что прижался к идущему перед ним Риттеру.
Туннель разветвился, Галлаген уверенно свернул. Еще через сотню ярдов он осветил фонариком отверстие в нескольких футах над поломпоменьше диаметром, чем труба, по которой они шли, и залез туда по металлическим скобам. Тычок дубинкойи туда же покорно полез Риттер, а за ним и окончательно деморализованный телохранитель.
Это была кубическая камера, глухая, как склеп.
В центре стояло нечто среднее между длинным столом и козламидряхлая, гнилая конструкция. Вдоль стен располагались ржавые механизмы неизвестного назначения.
Галлаген зажег воткнутую в бутылку свечутеперь можно было погасить фонарь. Откуда-то тянул слабый ветерок, колыхая пламя, отчего тени на стенах подергивались в индейском танце. Галлаген важно уселся за стол, вынул блокнот и огрызок карандаша. Посмотрел на Барнаби:
Ты объяснил ему, шеф?
Барнаби покачал головой:
Ты у нас судья.
Галлаген кивнул, развернулся всем корпусом к пленникам и начал медленно, внушительно:
В таком суде вы еще не бывали, ребятки. Шеф Барнаби назвал этот город проклятым. Логично, правда? Ведь это настоящий Нижний мир. Там, наверху, вы вытворяете, что хотите. Ваш главарь назначает и меняет кого угодносудей, копов, политиков. Юристы, полиция тамноль, хуже, чем ноль, они у вашей братии на содержании. Что ж, здесь, внизу, мы основали другой город. Это вотстарый коллектор. Можно сказать, памятник системе. Построило его жулье, получившее когда-то выгодный подряд с помощью такой же банды, как ваша. И построило так, что здесь с самого начала ни черта не работало. Он оглянулся на ржавый механический хлам у стены. Да ни к черту не годится. Кроме как быть здоровенной крысиной норой. Три десятка лет здесь живут только крысы и упыриподходящая для вас компания. А вот теперь он сгодится еще и на доброе дело. Теперь наконец вы можете ожидать суда праведного
Да вы все сбрендили! нервно выкрикнул Риттер. Суд?! Какой суд?! Кого вы из себя строите? Вы думаете, это вам так сойдет?! Конституция
Он, кажется, сообразил, что несет ерунду, но и придумать что-то поумнее не смогтолько продолжал беззвучно, как рыба, разевать рот.
Галлаген спокойно подождал, пока он замолчит, печально вздохнул и ответил:
Конституция гарантирует каждому гражданину право судебного разбирательства его дела, но конституцию составляли до того, как на свет появились выродки, подобные тебе. Конституция должна была защищать честных граждан. Но ты, Риттер, и твой кореш Бич к честным гражданам не относитесь уже давно. Так что о конституции забудьте Лучше займемся делом. Нас интересует правда об убийстве малыша прошлым вечером.
Риттер скривился:
Не дождетесь. Можете сразу приступать к вашей четвертой степени. Хрена лысого вы от меня услышите!
Галлаген кивнул:
Да, так оно и было бы там, вверху. Копы вздули бы тебя, но человеческое тело может вобрать лишь столько боли, сколько может, затем приходит отупение. У нас есть фокус получше! Он повернулся к Форсайту:Давай, лейтенант, запри их.
Форсайт вышел из тени и положил тяжелые ладони на плечи задержанных:
Слушаю, ваша честь.
Он развернул бандитов и подтолкнул к двери, бросив на ходу Дьюэйну:
Сэм, попридержи милашек, пока я им подготовлю этих этот корм.
Сию минуту! Дьюэйн с энтузиазмом перехватил дубинку.
Бич отскочил в сторону:
Крысы! А-а-ы-ы! Они сожрут нас живьем!
Сожрут, сожрут, а как же! «успокоил» Форсайт. И слава богу. Туда вам и дорога. Считай, что это твои похороны. Ты же слышал, что судья велел?
Бич продолжал упираться.
Нет, нет, я скажу! Я все скажу! вопил он, в то время как Барнаби волок его за шиворот к отверстию малого туннеля. От света фонаря отпрянулине так уж далекои настороженно замерли серые тени. Глаза их впечатляюще поблескивали.
Заткнись, Риг! взвизгнул Риттер. Они блефуют!
Ха! Барнаби фыркнул, толкнул извивающегося бандита на пол, по краям весь шевелившийся и ощетинившийся хвостами. Защелкнул один наручник на его запястье, второйна стальном кольце в полу. Бич рыдалесли он и был стойким бойцом, то явно не против крыс. Но Риттер держался твердо.
Сворм займется вами, суки, мрачно пообещал он. Эти же крысы сожрут вас. Счет будет ровный.
Он собрался шагнуть в крысиный коридор сам, но его остановили: похоже, Риг был готов сломаться.
Убийцы! вопил он, размазывая слезы и елозя по кирпичной кладке.
Барнаби покачал головой:
Нет, Бич, ты сам кончаешь жизнь самоубийством. Скажешьполучишь крошечный шанс. Крошечный. Но шанс. Итак, кто вас послал на задание?
Не могу! визжал Бич, но было видно, что он вот-вот «сможет».
Барнаби демонстративно пожал плечами и вышел из трубы в камеру.