Сейчас, глядя на широко распахнутые глаза своих извечных обидчиков, «орчонок» думал, что не так уж сильно их ненавидит
Мгновениеи Шуйра беззвучно отполз прочь. Для того чтобы спокойно вывернуть плащ мехом наружу, раскопать снег и с ног до головы натереться грязью. Взлохматить, растрепать отросшие до плеч волосы, выкинуть подальше приметный эльфийский меч и временно забыть все, чему успел научить Макалаурэ. Сейчас нужен прежний Шуйра.
Когда он вывалился из-за ближайшей ели, изумились все, включая пленников.
- Ба, Шуйра!воскликнул громила Пурыш.Как раз на пожрать приперся, зараза!
Шуйра отметил, что Пурыш по нему явно соскучился.
- Ты где шлялся, тварь ползучая?не менее тепло поприветствовал лучшего разведчика Рыграх.
- Где надо, ублюдки,отчитался Шуйра, скидывая с плеч мешок гномьего порошка.Гля, что у меня! Эльфийская каша.
- А у насмясо!торжествующе поведал громила Пурыш.Видал, даже два свеженьких есть.
- Да ну, обделались наверняка,с видом знатока скривился Шуйра.
- А с чего им?удивился Пурыш.Мы их даже не пощекотали.
- Зато сородичей сейчас у них перед носом жрать будем,сообразил более умный Рыграх.Эльфы тупые: нет, чтобы себе лишний кусочек выклянчать, так они носы воротят Эй, Шуйра, а где твое кольцо?
Мысленно Шуйра проклял сам себя до седьмого колена за недальновидность, а вслух нашелся:
- Потерял, когда кашу тырил. Эльф один, тварь такая, прямо с мясом выдрал. Но оно уже зажило. Мировая каша, видите, какая у меня харя жирная стала? Это я эльфийскую кашу все время жрал! Лучше всякого мяса, и вкуснее, и жирнее. Угощаю, твари, налетай!
Со стороны пленников донесся подозрительный сдавленный звук, который чуть не загубил дело. Из этого Шуйра заключил, что минимум один из эльфов знает черное наречие и секрет гномьего порошка. А если последнее не знает, то догадывается.
- Отволоките живых подальше,распорядился Рыграх.А то еще сдохнут от вида нашей пирушки, бывали случаи.
- Пусть не смотрят!заржал громила Пурыш, но пленников оттащил к самому бурелому, головами в снег ткнул, по-хозяйски дернул Орикона за золотистую косу, но отрезать ее пока не сталвремя дележки не пришло.
И глядя на все это, Шуйра окончательно и бесповоротно понял, что хочет быть Андалайтэ. Не резать чужие косы, не жрать сородичей даже в самый лютый голод. И рассказать Макалаурэ все, о чем тот спросит. И исподлобья никогда не смотреть, и спать без ножа под подушкойнеужели это и в самом деле так невозможно? Неужели вообще есть что-то невозможное, когда тебе доверяют, разговаривают с тобой, кормят, отвечают на вопросы, не раздают затрещины каждый день жалеют. С некоторых пор Шуйра начал понимать, что такое жалость, и как она выглядит.
«Андалайтэ Лайтэ Лайо Какое у меня имя красивое и печальное. Пусть я даже сегодня умру, но хоть последние часы буду эльфом под маской орка, а не наоборот!»
«Кашу» все-таки высыпали в котелоксколько влезло. Потом Рыграх велел накидать туда снега. Лайо (теперь он мысленно называл себя только так) возразил:
- Идиот, это ж эльфийская каша! Ей вообще вода не нужна.
- Сам идиот!пришлось привычно увертываться от плетки.Будто я не знаю, как кашу варят! Тащите снег, ну!
Снега положили, хотя и вполовину меньше, чем обычно. Котелок повесили над огнем, освежеванное тело кинули в сторону, не до него было, все-таки не каждый день доводится пробовать жирную и вкусную, по словам лучшего разведчика, эльфийскую кашу. Лайо понятия не имел, как поведет себя гномий порошок: лорд Нельяфинвэ велел беречь его от влаги.
«Явно гномы не предполагали, что кучка орков будет варить из их изобретения кашу»
Текли минуты тревожного ожидания. Снег растаял, «каша» закипела. Раймондил и Орикон на краю полянки совсем притихли. Лайо был бы рад отбежать к ним, но не мог: его, как знатока, поставили перемешивать. Оставалось надеяться, что варево рванет, а у пленников достанет сообразительности освободиться.
- Скоро там уже?нетерпеливо вытянул шею громила Пурыш.
И тут в орков полетели эльфийские стрелы.
- Засада!заорал Рыграх, подхватывая щит.Вокруг костра, живо!
У Лайо своего щита не было, поэтому он привычно юркнул за могучую спину Пурыша, почти наступая пятками на огонь. Лайо не понимал, откуда здесь и сейчас взялись сородичи со стрелами, но был этому обстоятельству очень рад. Теперь не важно, рванет оно или
Грянул взрыв.
Орки разлетелись по полянке в разные стороны, строй сбился. На миг Лайо потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что все кругом в клубах дыма, стрелы еще летают, но как-то вяло, а из-за бурелома выскакивают первые эльфийские воины. Лайо с трудом поднялся на ноги, толком не понимая, что будет сейчас делать: присоединится к сражению, попытается спрятаться и не лезть в драку, где его по ошибке непременно зашибут свои же, или проберется к пленникам и освободит их.
Что-то острое и толстое почти одновременно врезалось в бок и плечо, все тело свело судорогой от боли.
«Кажется, меня подстрелили,вяло сообразил Лайо, падая.Как там Нельяфинвэ говорил Моринготто и тысяча валараукар»
Драка шла своим чередом, в этот раз эльфы побеждали. Кого-то из десятки тоже настигли стрелы, кто-то (например, громила Пурыш) сумел убежать, расшвыряв всех на своем пути, кого-то ранили, кого-то зарубили на месте. А Лайо все лежал и лежал у развороченного костра, глядел, как рассеивается потихоньку дым и открывается вид на стремительно синеющее небо. Вечерело.
«Совсем скоро появятся звезды. Они такие красивые Вот бы успеть увидеть их в последний раз»
И звезды появились, яркие, крупные. Кончилось сражение, пленников развязали, освежеванного эльфа накрыли чьим-то плащом. Стонали раненые, запахло лекарствами, послышалось исцеляющее пение. Лайо тоже постонал бы, больно ведь, очень больно, никогда прежде ему так не доставалось... Но сил уже не было.
Внезапно звезды загородил чей-то силуэт. Белое, когда-то холеное лицо, в чуть раскосых глазах странное выражение, но ни капли насмешки. Лайо узнал Раймондила.
«А ведь у него, в отличие от меня, есть друг. Орикон. Они с Раймондилом друг у друга друзья. Они и говорят, и советуются, и веселятся на равных, помогают друг другу, пир и горе делят. В разведку вон вместе ходили, из плена спаслись. И даже надо мной вместе насмехались. Пусть у них все хорошо будет, что ли»
От таких мыслей губы сами собой почему-то растянулись в улыбке. Раймондил обмер, улыбка отразилась в его зрачках. А потом схватил Лайо за руку, да как заорет на всю поляну, обернувшись через плечо:
- Сюда, ко мне, скорее!!! Тут квендо умирает!..
- А он посмотрел на меня и улыбнулся. Светло так, искренне. И именно мне, не просто так! Меня аж пот тогда прошиб.
- Райо, успокойся. Уже в который раз пересказываешь Меня бы тоже, думаю, пробрало.
- Выходит, лорд был прав тогда, говоря, что он такой же квендо, как и мы, даже получше некоторых. Только его орчиха вскормила, вот и поведение наперекосяк. Знаешь, Орьо, я не прощу себе, если тогда не успел. Я должен был найти его сразу же, а столько промедлил. О тебе-то речи нет, самого задело, а я Как думаешь, ему лучше?
- Не знаю, Райо. Третий день уже пошел. Пока ты задремал, целитель приходил. Сказал, либо выкарабкается сейчас, либо решит уйти.
- Уйти ну да, чего ему тут оставаться, если полкрепости его на дух не переносило, а другая половина терпела только из-за лорда и жалости. Не прощу Ты держишь там?
- Держу. Не казни себя, Райо. Все мы виноваты.
- Виноваты все, а вину почему-то чувствую только я!
- Не говори так. Просто ты темпераментный нолдо, и к тому же единственный, кто видел эту распроклятую улыбку. А я на четверть ваниа, не могу взять и выставить все чувства напоказ.
- Иди ты, «ваниа» Орьо, мне кажется, он шевельнулся. Держишь?
- Да держу, держу! Сколько раз он уже так шевелился
Лайо было больно, но уже как-то вяло, терпимо. Кружилась голова, слегка мутило, и даже не поймешь, от чего. В мыслях и ощущениях царил сумбур, Лайо лишь четко понимал, что над ним о чем-то говорят двое, при этом крепко держа за обе руки, словно он куда-то сейчас упадет.
С трудом он приоткрыл глаза и увидел два знакомых лица на фоне не менее знакомого потолка. Раймондил и Орикон. Его комната в крепости. Что они здесь делают? Что вообще происходит?