Освальд отскочил в сторону, арбалет, так и висящий на ремне, ударил по бедру, а фляга саданула по спине. Движение вышло кривым и нелепым, прыжок и упор на рогатину. Но зато он остался целым, разом оценив скорость и ловкость такого неуклюжего с виду хищника. Кривозуб всхрапнул, разворачиваясь на месте, затряс густой гривой. Земля, прелая листва и трава полетели в сторону. Освальд отпрыгнул дальше, перехватил древко ухватистее, нацелившись бить в складки на шее.
Запретный лес-7: Лисы, тиллвег и храм Древнего
Зверь оказался хитрее, зашел боком, подставляя выпуклые бляхи, закрывающие плечо с поджарым втянутым брюхом. Грива, прикрывающая голову, шевелилась клубком змей, свитая из множества волосков, свалявшихся в плотный панцирь. Атаковал бы кривозуб сходу, на скорости, мог бы сам насадить себя на жало рогатины. А так
Взмах хвоста Освальд проглядел, успел лишь подставить древко, звонко хрустнувшее и брызнувшее щепками. Его самого бросило в сторону, больно приложив флягой по спине. Освальд ругнулся, кувыркаясь и видя прыгающего кривозуба.
Мелькнуло между пастью и самим охотником, свистнуло, чавкнув попаданием в пасть. Кривозуб, рыкнув, дернулся в сторону, лапой ломая стрелу, выросшую между темной губой и торчащими клычищами. Освальд выхватил топорик, готовясь ударить, прыгнул, целясь за ухо.
Следующая стрела прошла рядом с шеей охотника, резанув раскаленной иглой, впилась в маленький темный глаз зверя, провернувшись и войдя по самое оперенье. Одновременно с ловким и быстрым ударом рогатины Чиха, неведомо как оказавшегося рядом и тут же ударившего еще раз, подрезая переднюю лапу и добивающего зверя полосующим выпадом по горлу, вздувшемуся для рыка.
Кривозуб не рявкнул, не взвыл, только обиженно каркнул-кашлянул, блеснул струей темной остро пахнущей крови, упал. Освальд, остановив удар в волоске от черена Чиховской рогатины, выдохнул, глядя на тварь. Еще вздрагивающую, но несомненно помирающую.
Сломал оружие, остолоп? поинтересовался дед. Говорил тебе, пошли мимо. Все зло от баб. Далась она тебе.
Освальд не ответил, первом делом проверив искатель и немного переживая за хитрое устройство. Мастер Броккенгауз не подвел, и новое яйцо-держатель, утопленное в плотную кожу, не пострадало. Игла багровела, указывая все в ту же самую сторону, куда шли до всего этого, не дергалась, уставившись на приметное непонятное нечто, смахивающее на огромную морковную ботву Только желто-серого цвета.
Потом занялся арбалетом, перекинув тот вперед и проверяя механизм. Упал Освальд вроде бы удачно, не считая несомненных синяков от фляги, но все же, все же. На первый взгляд все казалось целым, но казатьсявовсе не значит быть не сломанным. От сердца отлегло, дварговский механизм оказался еще более надежным, чем старый, даже не погнулся. На всякий случай пришлось проверить, взвести, перезарядить. Но все работало хорошо.
Пойду помогу, буркнул охотник, посмотришь вокруг?
Могу уйти, конечно Чихъ сплюнул ему под ноги. Но Комрад обидится. Говорит, мол, врать я не умею, а придется говорить, что ты помер из-за собственной дурости. Не охота обманывать такого хорошего человека.
Так он и не человек.
Это как посмотреть. Чихъ оскалил свою неполную и жутко пакостную ухмылку. Куда человечнее многих других.
Это наверное. Освальд двинулся к зарослям, что атаковал кривозуб, подняв арбалет. Так и не ври.
Дед остался что-то ворчать себе под нос. А вот Освальд шел вперед, держа арбалет наготове. Такую стрельбу ему видеть не доводилось, не считая Хорсы с его луком. Стоило осторожничать.
Зеленое, охряное и крапчатое, перекрученные пучки длинной травы и листья, проклятые вездесущие хвощи и странный вьюнок, переплетающий кусты, поломанные и раскиданные рухнувшей большой ветвью. И там, явно попав в ловушку, сейчас находится опытная баба-лесовик, стреляющая совершенно невозможным образом. А еще ее почему-то не видно.
Стой!
Освальд замер, ища ее глазами. Зелень, темная зелень, охра, черно-красные пятна листьев вьюнка, желтеющая зелень пробившийся редкий луч отразился от наконечника. Такого же, как у него самого, подпиленного и убойного. Теперь Освальд увидел.
Зелено-серый рукав, размазывающийся на глазах, только отведи взгляд. Темный лук и темные перчатки, неразличимые в прыгающих тенях. Складки капюшона, теряющиеся среди мелких листьев кустарника. Лицо, скрытое наполовину маской и вымазанное чем-то бурым на открытой части.
Глаза и темно-золотистые, почти медные, волосы Освальд едва разглядел.
Зачем идешь?
Помочь выбраться.
Кто такой?
Квестор, послан наместником искать малефика. Вон тот, это
Я знаю кто это. Это последний лис, как мне тебе верить?
Кто?
Он из народа Лис. Последний.
Я все слышу. каркнул Чихъ.
Не знаю, из какого он народа. Освальд сложил плечи лука, закинул арбалет на плечо и поправил ремень. Его зовут Чихъ и его указали мне в Раруге, как проводника. Не хочешь помощи, так не надо. И благодарности за помощь тоже. Мне уйти?
Она молчала, подрагивая наложенной стрелой. Сколько можно удерживать тетиву? Освальд покачал головой, понявкого только что выручил из беды. Охотник развернулся.
Стой.
Вот этот ответ Освальд ждал, вновь достав топор из петли на поясе.
Он освободил ее быстро, стараясь не притрагиваться к вьюнку, успев заметить, как женщина отводила его концами лука, стараясь не дать прикоснуться даже к одежде. Охотник успел разглядеть, как красно-черный крап листьев поблескивает от почти незаметно-прозрачной жидкости. Квист любил убивать разными способами, тут Чихъ не врал вообще.
Срубив крепкую ветку, подложил ее под упавшую, прижавшую женщину к земле и не раздавившую только из-за бедных кустов, не сломанных до конца и кое-как не давших раздавить ее немалым весом, сломав кости от колена и почти до ребер. Стрелок, чуть почувствовав свободу, откатилась в сторону, ворча и по-кошачьи шипя под маской. И встала.
Она оказалась не ниже его ростом, сильная и гибкая, похожая на свой собственный лук, совершенно не кажущийся изящной драгоценностью, порой встречаемой среди паноплий в замках. Хозяева тех композиций из оружия очень любили показывать изукрашенные узорами и финифтью луки странноватых форм. Как же, иметь такую редкость, как лук настоящего альва, как же
У нее он оказался совсем другим, если и отличающимся от обычных, то не сильно. Чуть другие накладки из кости, чуть странноватая оплетка на кончиках плеч, ну и немного инструктации, кажущейся просто древесным узором. А как еще могло быть у оружия настоящей тиллвег?
Свободный костюм, мягкие высокие башмаки с ремнями-оплеткой, капюшон, тут же оказавшийся на голове. Стрелу тиллвег убрала в колчан у пояса. Блеснула болотно-зелеными глазами, рассматривая охотника, протянула руку:
Я Айна.
Освальд. А там, повторю, Чихъ.
Я знаю. маска согласно повторила ее кивок, тряхнув махрами внизу. Спасибо тебе.
Хорошо. Что ты тут делаешь?
Айна пожала плечами.
Ищу плохого человека. Того же, что ты.
Врет она все. заявил Чихъ.
Достань мои стрелы, Лис.
А не пошла бы ты куда подальше, угли тебе под ноги?
Достань стрелы, еще раз говорю. И не писайся от страха, старик, рядом нет твоих родичей.
Они мне не родичи.
А я тогда человек, надо думать.
Чихъ заворчал, но перестал смотреть вокруг и, совершенно неожиданно, начал доставать стрелы.
Нам нужно сделать тебе древко, Айна улыбнулась? И идти дальше. Пока будешь прилаживать наконечник, займусь собой. Старик покараулит.
А не пошла бы ты, манку?
Обязательно пойду, старик, но когда все сделаем.
Нам нужно? Освальд не спешил заниматься древком. Тебе оно зачем и мне для чего твоя помощь?
Мы тратим время. Айна достала из незаметного подсумка пахнущую жиром ветошь, быстро промазала тетиву. Пойдем, я займусь синяками, ты черенком, дед будет охранять.
Ненавижу манку, заявил Чихъ, протягивая тонкий пучок из всех выпущенных ею стрел. Манку всегда нужно командовать и им наплевать на людей, красавчик, запомни.
Манку? Освальд посмотрел на нее, на него. Что-то ему это уже не очень нравилось.