Не слишком многочисленные аплодисменты тут же потонули в громком гуле недовольства.
Что там насчёт поправок? устало поинтересовался председательствующий у своего помощника.
Поправка под номером один! вновь сверяясь с бумажкой, огласил тот. от Старейшего четвёртого слева первый ряд, фракция «Умеренно непреклонных».
На трибуну взобрался уже знакомый нам делегат из Комитета по работе с резолюциями. Он был не многословен и объявив, указывая пальцем в нашу сторону, что в зале находятся представители общественности (чем немало удивил всех присутствующих) приступил к делу. Основной посыл его речи был в том, что нужно уважать историческую глупость и «оную» почитать. Затем член известной нам фракции призвал законопроект конечно же принять, но с обязательным условиемназвание города оставить прежним и более на него не покушаться. В конце он предложил составить хотя бы какую ни будь резолюцию и под одобряющие возгласы довольных делегатов, удалился на своё место.
Немного посовещавшись, делегатами Совета было принято решение закрепить в новой резолюции следующие пункты:
1. Непреложной и не оспоримой истиной является тот факт, что нынешний состав Совета в числе всех составителей всех пунктов данной резолюции, является единственно легитимным органном и по праву именует себя Великим Советом.
2. Все лица посягнувшие на это право, но право такого не имеющиеобъявляются самозванцами и должны покинуть город по первому требованию Великого Совета, без права на возмещение убытков и требования каких либо компенсаций.
3. Все граждане города обязаныединственно легитимный Совет любить и уважать, потому как печётся он (Великий Совет) о них денно и нощно в явный ущерб делам и хотениям (всяким разным) своим.
4. Не допускается впредь, скидывания на головы (любимому и уважаемому) Совету, отходов и иного рода тяжёлых предметов без наличия в них явных частиц любого питательного вещества (настоятельно рекомендуется помнить о сильной любви членов уважаемого Совета к колбасным и сырным объедкам).
5. Отныне и до срока неопределённого пока, всем горожанам следует вести нумерацию уровней в обратном порядке. Рассматривая самый нижний уровень как десятый, а самый верхний как первый.
6. В связи с вступлением в силу пункта 5, горожанам временно, на неопределённый пока срок (по причине невозможности установления временных рамок) рекомендуется не слишком тому удивляясь, возрастать исключительно в низ.
7. Последним пунктом, по настоянию большинства членов Совета, напоминается о доброй любви всех членов Совета (смотри пункт 4) к колбасным и сырным объедкам.
Составленная резолюция была тут же успешно проголосована, и к всеобщему недовольству делегатов (разошедшихся в своих фантазиях о сырных и иных объедках), Совет был вынужден вновь вернутся к законотворческой деятельности.
Узнав, что всего внесённых поправок по предыдущему предложению больше сорока, председательствующий разразился ругательствами по поводу производственного шлака и тут же вынес на голосование только одну, уже озвученную.
Все, включая и самого инициатора вопроса, проголосовали за, а законопроект в целом (как опасную тенденцию) признали вредным и вернули на доработку.
Далее слово имел член фракции «Простых мещан» который от имени этих самых (непонятно откуда взявшихся) мещан, потребовал принудительного либерализма консервативных устоев и социальной открытости во всех незакрытых учреждениях. Затем он возмутился отсутствием на заседаниях прессы и призвал нас троих, ничего не боятся.
Из зала ему стали горячо возражать, он стал пламенно отвечать. Послышались бранные слова с переходом на личности и потому, председательствующий, запустив пластиковую бутылку в зал, вновь настоятельно призвал всех соблюдать регламент и процедуру.
Оставшийся без орудия производства, первый помощник сразу же приуныл и принялся ковыряться у себя в ухе. Атмосфера в зале накалялась и положение спасло лишь заявление второго помощника о том, что у него закончилась бумага, а значит до оставшихся законопроектов дело так и не дойдёт.
Вполне предполагая подобную провокацию заранее, все делегаты вставши спели песню о славном городе Метрополия (в которой призывалось не забывать кем бы ты был, если бы не его ввысь уходящие шпили), после чего председательствующий торжественно объявил заседание закрытым.
С чувством хорошо выполненного долга, делегаты стали быстро покидать помещение. Какое-то время ещё слышны были некоторые отголоски ожесточённых споров и недосказанных речей, но в целом зал опустел довольно быстро. К нашим скромным и случайным персонам никто не проявил ни малейшего интереса, а делегат призывавший нас ничего не боятся, уходя, лишь окинул нас испуганным взглядом и тут же затерялся в толпе.
Наконец, подошёл наш знакомый член Комитета по работе с резолюциями и предложил нам всем вернутся в помещение архива. Куда мы, отягощённые не вполне полным пониманием произошедшего на наших глазах действа, тут же и направились.
У вас, на редкость хорошо организованное делопроизводство! прохаживаясь среди длинных стеллажей с папками подшитых документов, восхищённо произнёс менестрель. Сразу же чувствуется профессиональный подход.
Это естественно, приглашая нас присесть на груды бумаг на полу, ответила крыса-делегат. Ничем другим, многие из нас никогда и не занимались.
Но ведь все эти заседания, документы и резолюции, по сути не имеют никакой юридической силы, рискнул предположить я.
Сила документа в его зафиксированной форме существования, не согласился со мной член (некогда распущенного) Совета. Придёт время и юридическая сторона вопроса к ней (форме) обязательно подтянется.
Никаких сомнений у нас по этому поводу нет, поспешил вмешаться в этот разговор демон, мимикой своего лица всячески призывая меня оставить всю эту правовую казуистику на потом. Но нас, в данный момент, тревожит вопрос несколько иного характера.
Это вы, о возмущённой общественности?
Именно.
И в чём предмет этих возмущений?
Как в чём? В несправедливости нынешней системы.
Хорошо их понимаю.
А мы, вот чего понять не можем. Как можно соответствовать критериям книги, которою никто в глаза не видел?
Если это вы о «Кодексе Праведности», то
О нём самом, разумеется.
то тут вы не правы. В глаза, сам Кодекс (было время) наблюдали многие, а вот увидеть его сейчас, конечно же не представляется никакой возможности. Из общего употребления книга, за исключением одного оставшегося экземпляра, изъята.
Неужели не осталось ни одной копии?
Нет. И к сожалению, мы также приложили к этому свои усилия.
Излишне радикальные, как по мне, меры.
На тот момент они казались оправданными.
А я слышал историю о том, что книгу эту, пытались восстановить по памяти, вспомнив слова старухи в лесу, аккуратно возразил я.
Было дело, подтвердил мои сведения член бывшего Совета, но это оказалась слишком сложная задача.
Почему? напрягаясь спросил демон.
Книга написана сложным языком правовых коллизий и спорных толкований, с поправками на непредвиденные обстоятельства. Запоминать всё это, на тот момент не было никакой необходимости. А потом Да и к тому же, подобного рода попытки, чреваты серьёзными репрессивными действиями со стороны власти. Лжевластиесли быть точнее.
Значит единственная возможность её увидеть, это попасть на десятый уровень?
Даже если вы туда попадёте, Кодекс надёжно охраняется и доступ к нему имеет лишь этот мерзкий самозванец. Что б ему с последнего этажа рухнуть!
И всё же. Есть ли способ на уровень этот попасть?
Навряд ли. Система утратила былую гибкость и застыла на последнем, единственно приемлемом для Прислужника моменте.
А если я вам скажу, что с нами абсолютно неструктурированное по местным порядкам существо?
Такого не может быть в принципе. Новоявленные закончились на Нежданных и с тех пор другие уже не появлялись.
И всё же вот он, указав на меня рукой, таинственно провозгласил демон.
От неловкости такого торжественного момента, я вдруг потерял дар речи и стыдливо уставился в пол.