Гляди-ка, Фрай,пробормотала она негромко.Корабль без позывных. Сюда идёт.
И что с того?её напарник даже не обернулся.Может, автоматика сбоит.
Не-а,Венти уже стучала по клавишам, уставившись на мониторы во все глаза.Тут что-то посерьёзнее. У него и световые сигналы отключены...
Да ну?Фрай если и удивился, то не подал виду.
Отправляю запрос на позывные... Молчит. Фрай, он молчит!
Белый треугольничек медленно, но целеустремлённо полз по экрану, отчаянно пульсируя. Теперь к мерцанию добавился ещё и тревожный писк: датчики станции сигнализировали, что объект приблизился на расстояние, необходимое и достаточное для атаки.
Фрай, он прёт прямо на нас,Венти нервно прикусила губу. И тут на центральном мониторе наконец появилось детальное изображение объекта: сильно вытянутый тетраэдр, посаженный на толстые цилиндрыградирни термоядерного двигателя.Это патрульный катер Ойкумены!
Что-о?!Фрай бросился к ней, опрокинув складной столик. Шахматные фигуры с грохотом посыпались на пол.Что же ты сидишь? Врубай защитное поле, не спи! Ну?!не дожидаясь, пока Венти активирует защиту с клавиатуры, он метнулся к аварийному пульту, рывком снял предохранители и перевёл все тумблеры в положение "вкл".
Погод, Фрай. Он не собирается нас атаковать. Он подаёт сигнал бедствия,прошептала Венти.Похоже, он в беде.
Но Фрай уже и сам это понял: из динамиков доносился универсальный двоичный код: три коротких гудка, три длинных...
Он запоздало подумал, что нелепо было бы предполагать, будто лёгкий катер, у которого и вооружения-то толком никакого быть не может, дерзнёт в одиночку атаковать такую станцию, как эта. Ему стало совестно за свои мысли.
Однако скорости он не снижает,заметила Венти.Видимо, отказ ходовой... А, нет, вроде бы начал торможение.
Что будем делать? Вызываем спасательный модуль?
От былой скуки не осталось и следа.
Нет, не надо. Он же заглушил двигатели. Сами справимся. Загоним в карантинный ангар и эвакуируем экипаж.
Венти согласно кивнула. Она понимала: если они спасут не только людей, находящихся на борту, но и сам катер, это принесёт альбинам гораздо больше "плюсиков" в контексте взаимоотношений с братьями-по-разуму. Вся межрасовая политикасуть бесконечная череда компромиссов и договорённостей, и лишний козырь никому не помешает. Как знать, когда и на что доведётся его разменять.
Часом позже они с Фраем стояли в одном из ангаров карантинного модуля, медленно наполнявшегося воздухом.
Фрай прихватил с собой лазерный резак, но инструмент не понадобился: как только давление выровнялось, корабль сам разблокировал шлюз.
Это хорошо. Любое преднамеренное действие по отношению к кораблю иной расы, тем болеемеханическое повреждение могло трактоваться как "умышленная порча чужого имущества". Замучаешься потом доказывать Верховному суду Юнивёрса, что решение резать обшивку было принято в условиях форс-мажорной ситуации, а следовательно, являлось вынужденной мерой.
Вблизи корабль выглядел не таким уж и крошечным. Вопреки ожиданиям, у него даже имелось оружие: стандартный длиннофокусный лазерник, правда, слабенький, к тому же, деактивированный. Сейчас у дежурных уже не оставалось сомнений: атаковать их Станцию никто не собирался.
И всё же Фрай мягко тронул девушку за рукав.
Держись позади меня.
Подозрительность у альбинов в крови. Полное довериероскошь, доступная лишь тем, кому посчастливилось отыскать свою истинную пару. Друг другу Венти и Фрай доверяли безоговорочно. Друг другуно не другим.
На чужом корабле было холодно. Аварийные датчики истошно верещали. Венти поморщилась: громкий резкий звук был слишком неприятен для её тонкого слуха.
В шлюзах и коротеньком коридоре было пусто. В каютах тоже. Венти подумала, что надо бы осмотреть и багажные отсеки, но Фрай, будто прочтя её мысли, предостерегающе вскинул руку:
Не отходи от меня далеко.
Следом за своим напарником Венти поднялась в кабину пилотов.
Нашли,прошептал Фрай. Но Венти уже и сама увидела его: неподвижно обмякшего в кресле пилота. Человек. Он выглядел очень юным: подросток, совсем ещё мальчик. Почему-то он был не в форме астронавтов, а в повседневной одежде, для межзвёздных полётов совершенно не предназначенной: вязаный свитер кофейного цвета и такие же светлые брюки. Худощавое телосложение, белокурые волосы и светлая кожа делали его слегка похожим на альбина, и Венти почувствовала, как сердце невольно сжалось.
О небеса...голос её дрогнул.Он вообще жив или...
Второй вариант даже озвучивать не хотелось.
Жив, не каркай,коротко ответил Фрай, методично прощупывая пульс.Дышит, видишь же.Он отстегнул ремни и подхватил мальчишку на рукилегко, будто игрушку из поролона.Я в медотсек.
Справишься один?
Справлюсь. Займись кораблём.
Хорошо,Венти покладисто кивнула.
Фрай ушёл, а она принялась за работу. Конечно, её коллега тоже был прекрасным инженером, но в их тандеме в человеческой технике гораздо лучше разбиралась именно она.
Первым делом Венти спустилась в трюм, где располагался двигательсердце корабля. Медленно обошла вокруг титанового цилиндра, покрытого тонкой корочкой льда, периодически поглядывая на датчик сканера на поясене заверещит ли. Альбины неплохо переносят радиацию, гораздо лучше людей, но всему есть предел. Термоядерные реакторы человеческих катеров, даже исправные, могли фонить так, что будь здоров.
Этот, к счастью, не фонил. Он вообще был отключен. Венти тщательно проверила инженерные системы корабля, вернулась в кабину пилотов, методично обследовала пульт управления, устройства вывода информации. Всё, кроме ламп освещения, было деактивировано,а чтобы что-то включить, требовалось как минимум знать коды доступа.
Странно. Как, интересно, он летел, с отключенным-то движком? Что произошло по пути сюда?
И с каких это пор люди пускают детей за штурвалы своих кораблей?..
Ну как?Венти вошла так тихо, что Фрай, услышав её голос за своей спиной, вздрогнул.
Нормально. Жить будет. Что с катером?
Термоядерный реактор деактивирован, другие системы угрозы также не представляют,с готовностью отчиталась она.Взрывчатых, горючих, токсичных, едких, биологически активных веществ на борту не обнаружено. Наличие отложенных программ, способных запустить разрушение реактора, не выявлено. Впрочем, я запрограммировала карантинный ангар на отделение в случае резкого скачка температуры и давления. На всякий пожарный. Так что сейчас человеческий корабль не представляет угрозы.
Фрай с одобрением кивнул.
У меня тоже мелькнула такая мысль,нехотя признался он, помолчав немного.Но это чушь, конечно. Непохоже на диверсию, как ни взгляни. Если бы людям понадобилось уничтожить нашу станцию, они бы отправили беспилотник. Ты же знаешь, как щепетильно люди относятся к человеческим жизням. Пилот-камикадзе, да ещё и несовершеннолетнийэто за гранью разумного, из области фантастики... Но я рад, что ты приняла меры: лучше перестраховаться. Как говорится, бережёного небо бережет.
В этот момент мальчишка, доселе неподвижно лежавший на кушетке, застонал и открыл глаза.
Что случилось?хрипло прошептал он.Где я?
Он заговорил на родном языке, но общий смысл Венти уловила.
Ты говоришь на юнивёрсе?с надеждой спросила она.
Конечно...мальчуган поднял голову, и в его глазах мелькнуло понимание.Альбины... Ясно. Где мой корабль? Я разбил его?
Нет, твой корабль целхотя, похоже, неисправен. Сейчас речь не об этом. Кто ты? Как ты оказался здесь?
Где я?проигнорировав вопросы, повторил мальчик.
На таможенной орбитальной станции Альбедо,Фрай обернулся на напарницу в поисках поддержки.Всё в порядке, мальчик, не волнуйся. Ты же сигналил нам, верно?
Я? Гм... Видимо, сам корабль сигналил. Во время транспространственного перехода что-то случилось... Я будто выпал из реальности... и, похоже, вырубился.
Венти и Фрай недоумённо переглянулись. Выражение "транспространственный переход" сейчас почти не употреблялось. После того как на Люцерне межрасовый институт квантовой физики запатентовал принцип "нуль-перехода"более удобный, экономичный и безопасный по сравнению с гиперпрыжками способ перемещения в космическом пространстве, и технологию, и сами полёты стали называть не иначе как "нуль-переход".