Развернув кулек, я поняла, что это мужская майка из светлой ткани, совершенно чистая. Мне будет, как платьишко, отлично.
Я переоделась, но недавнее возбуждение не оставляло шансов заснуть. В голове крутились варианты того, что в моей ситуации делали бы настоящие крутые полицейские. В принципе цель-то понятна. Убежать, дать о себе знать, вернуться в Байя Соледо, предстать пред гневным взором шефа Ларди и доложить о происшествии.
Но пока у меня нет лодки, даже пытаться не стоит: ближайший берег слишком далеко. И я еще не выяснила, что в этой консервной банке делает Нордвелл. Не прячется же? Если прятался, зачем оставил лодку на поверхности, да еще и со мной? Как приманку? Если он все время на гламинге, то это даже логично. Если человек воспринимает реальность как игровое пространство, то о морали речи не идетон попросту выполняет серию заданий для достижения цели и получения финального приза А если он на чем-то более тяжелом, то я вообще не могу предположить, что у него в голове. Особенно когда он снимает манжету.
Ладно, проехали пока. Что я сейчас реально могу?
Выпить немного воды и лечь спать. Чтобы быть в полной боевой готовности, когда подвернется случай
Ночью я проснулась от глухого шума за переборкой. Подумала сначала, что Нордвелл упал с кровати, или на чем он там спит. Но шум повторился, и на этот раз было похоже, будто кто-то кинул в стену что-то тяжелое. Вспомнив инструкцию «не лезть» я повернулась на другой бок и честно попыталась игнорировать.
Но удары стали чаще и громче. Я даже представила себе Нордвелла, стоящего посреди комнаты и швыряющего в стены все, что там было. Мой внутренний взор рисовал заколоченные ящики с пиратским золотом, сундучки с драгоценностями и мешки с иноземными пряностями. Потом я решила, что он там с кем-то дерется. Например, с призраком старого контрабандиста, оставленного охранять подводные сокровища
Так стало немного спокойней, а минут через пять шум и вовсе утих. Я выбралась из гамака, стараясь не топать, подкралась к двери и осторожно ее толкнула. Запоры, конечно, не работали. Внутри мерцали красные аварийные огни, в их свете я увидела Нордвелла. Он сидел на корточках посреди небольшого круглого, чем-то заставленного помещения, опираясь на кончики пальцев, и тяжело дышал.
Когда дверь заскрипела, он обернулся.
Обернулсяи я мгновенно захлопнула ее обратно, прижав спиной на всякий случай.
В его взгляде не просто жили ярость или ненависть. В них незатейливо светилась готовность убить. Немедленно, и того, кто первым подвернетсяменя.
И этот человек хотел, чтобы я спокойно спала рядом с ним всю ночь!
Я замерла, прислушиваясь, что происходит в соседнем отсеке, но было тихо. Ни шороха, ни звука.
Во рту пересохло, через какое-то время подпирать дверь стало глупо. Правда, заставить себя вернуться в гамак я не смогла. Убрела в тамбур, вытащила из шкафчика бутылку воды, голограмма внутри которой манила картинкой пляжа и пальм. Такие голограммы намекают, что если бутылку встряхнуть, она самоохладитсяи это было именно то, что мне требовалось в тот момент. Пол-литра холодной воды.
Не успела я сделать глоток, в тамбур неслышно вошел Нордвелл, вынул у меня из рук бутылку и одним глотком осушил ее. На меня не глядя, осторожно поставил опустевшую тару на столик. Когда высохнетскукожится и испарится, другое дело, что в такой влажности не высохнет никогда.
Действовал он уверенно, руки не дрожалиименно поэтому я и не решилась ничего спрашивать. Меж тем он достал из шкафчика вторую бутылку, сильно встряхнул, налил в ладонь и плеснул себе в лицо. Потом еще раз. Потом поставил полупустую бутылку рядом с первой. Хрипло сказал:
Не надо было Пейте. Отдыхайте.
И ушел.
Лишь убедившись, что он ушел окончательно, я двумя пальцами притянула к себе холодную бутылку и осторожно отпила. Счастье раскатилось по горлу прохладой и каким-то образом вернуло утерянное в очередной раз внутреннее равновесие. Я еще несколько минут посидела за столиком, рассуждая о причинах нордвелловской вспышки, а потом все-таки загнала себя в гамак. Предварительно, вместо сигнализации, приставив пустое ведро к двери в пиратское логово.
И мое утро, разумеется, началось со стука ведра по полу: Нордвелл шел умываться.
Одежда моя все еще была влажной, но я влезла в шорты, мало ли, придется выплывать на поверхность и ждать спасателей. И мало ли, кто будет среди тех спасателей. Может, Джо Мартинс. Не хотелось бы лишних двусмысленностей. Мы с Джо успели немного сдружиться за время работы, верней, за время посиделок в полицейском баре. Он работает в береговой полиции уже два года и собирается учиться в Высшей школе полиции на Фелице. А как он танцует классику! Обещал показать мне несколько движений, как выдастся возможность.
Вспомнив о Джо я тут же, конечно, представила, какой будет табадам, когда они поймут, что со мной все в порядке. Кажется, мне придется проставляться.
Но пока-то главноеотсюда выбраться и как-то так, чтобы еще задержать Нордвелла. С момента нашего знакомства не прошло суток, а я уже дважды чуть не умерла. Нет, триждысчитая прошлую ночь!
На столе в тамбуре меня ждала очередная бутылочка с водой.
Завтрак,лаконично представил бутылочку Нордвелл.
Я откинула колпачок и отпила несколько глотков.
Ждала, что он еще скажет. Но пауза затягивалась.
Что будем делать? Всплывать на поверхность и ждать спасателей?
Если хотите.
Выдержав еще несколько секунд, он все-таки сжалился.
Здесь у меня есть орбитальный телепортатор. К сожалению, я им вчера пользовался, так что нужно было дождаться, пока зарядятся аккумуляторы. Это небыстростанции почти сто лет, вся техникатех времен.
Жесть.
Угу. Ржавая.Он усмехнулся,зато у вас теперь есть представление об условиях жизни контрабандистов Пуэрто-Кристалл середины века. Здесь мало что меняется.
И много народу знают об этом месте?
Пока двое. Но подозреваю, если вам удастся вернуться на родной островбудут знать все ваши коллеги и родственники.
Ну, где-то он прав. Ларди рассказать нужно. Полицейским дайверам будет, что здесь поискать, да и в окрестностях тоже.
Я вдруг обратила внимание, что с минувшей ночи он так ни разу и не посмотрел на меня прямо. Это что-то явно должно было значить с точки зрения психоанализа, но вот что? Вряд ли это чувство вины. Ха-ха, да он, наверное, и не заметил, что перепугал меня вчера ночью до морских бесенят.
Одна важная детальканал телепортации очень старый. Так что окажемся мы, скажем так, не в самой благополучной части Фелицы.
Фелицабольшой орбитальный город. И если университетскую его часть я знаю довольно хорошо, то другие районы почти никак. Да, я родилась на орбите, но провела там лишь первые три года жизни. Пока родители не перебрались в Коста-Кристалл.
Где именно?
Технические деки. Когда создавался пакет настроек для здешнего телепортатора, функционировали только три портала будущей Фелицы. Не были там?
Нет.
Значит, вас ждет экскурсия. Полицию у нас, правда, не любят, так что бросьте здесь вашу рубашку. Я вижу, вы успели прихватить с лодки мой амулетоставьте у себя. Сойдет за ожерелье. Только пусть болтается сверху.
Я удивиласьсама уже забыла, что вчера нацепила на шею «удачу бродяги»и ни разу за ночь не вспомнила. Хотя «украшение» не маленькое.
Нехотя вытащила «ожерелье» поверх майки, и стала похожа на курортницу, которая, не зная местных легенд, прикупила на рынке украшение «со смыслом».
Хорошо,буркнул Нордвелл, едва окинув меня взглядом.Тогда пошли.
У меня нет обуви.
Да, упущение. Давайте, вперед!
Но вперед пошел сам. По пути двумя ловкими движениями снял и свернул гамак. Я свою куртку тоже свернула. Но с собой брать не сталакак не жаль. Руки мне нужны свободными. А местные ах-ах! Не любят полицейских. Но может, однажды я за ней вернусь. Недолеченная нога немного ныла, но я решила пренебречьподумаешь, легкое недомогание. Главное, быстро не бегать. Не в первый раз.
С ночи в помещении, где отдыхал Нордвелл, светлей не стало. Центральная часть пустая, у входаметаллический шкаф-пенал, какие-то коробки или контейнеры. На некоторыхармейская маркировка. Увидела стену, около которой ящики составлены так, чтобы получилась лежанка. Поискала взглядом следы разрушений, но все выглядело в меру целым. То ли Нордвелл успел прибраться, то ли гремел не коробками.