Жители окрестных деревень не гнали меня из полуобрушенной хибарки, хотя помогать больше и не стремились. Да я и не ждала.
Но вскоре всё изменилось.
В тот день была ярмарка. Чуть ли не вся деревня с утра проехала по дороге, что проходила недалеко от моего нового дома.
Я старалась лишний раз не показываться людям на глаза, но, видно, Богу было угодно другое
Одна телега сильно отсталатянущая её кляча едва передвигала ноги. Сделав ещё несколько шагов, кляча издохла. Странно, что она ещё из дома выйти смогла. Телега перевернулась. Старичок, хозяин павшей клячи, упал и дико заверещал, когда телега придавила ему ногу.
Всё это я увидела, только когда подбежала. А что ещё мне было делать?!
Спотыкаясь о рассыпанные товары, я подбежала к старичку. Тот был жив, но, похоже, к смерти уже готовился. Конечно, раньше, чем до ночи по этой дороге никто уже не поедетею вообще редко пользуются,а до деревни уже слишком далеко
Я улыбнулась, снова протягивая руки к Солнцу. Я рада, что прибежала тогда на крик. Старичка я тогда выходила. Некому больше было. Не пришёл никто, хоть и звали. А он потом мне зиму пережить помог. Как родную любил. К себе, в деревню, жить звал, но я не пошла. Не любят меня в деревне. Вообще чужаков не любят. А я не захотела кого-то стеснять.
Зато после этого случая ко мне приходить за помощью стали. Дед-то совсем плохой был, того гляди и так помрёт, а тут ещё и ногу сломал
А как после болезни в деревню вернулся, по двору как молодой бегать стал!
Я не колдунья.
Дед отдохнул, вот и силы появились. Да разве ж им объяснишь?
У кого бородавка, грыжа Да все ко мне ходить стали. Чем моглапомогала. Денег не браланет за мной такого греха.
Вроде хорошо всё. И жить стало легче: кто молока, кто телогрейку старую в благодарность принесёт (низкий поклон им за это!), и дышать свободнее Да только всё одно плевали мне на подол бабы, дразнили дети, лишний раз зайти боялись мужикиа ну как зачарую?
Холодная тень легла на моё лицо. Кто-то заступил мне солнце.
Я открыла глаза и захрипела от ужаса
Староста!
Из той, из моей деревни!
Меч обнажён. Зарезать хотел?
Блики Солнца предостерегающе мелькали в его кольчуге
Староста показал крупные белые зубы. Мне от страха захотелось уползти как можно дальше. Я сжалась в комочек и дрожала. Ни один лучик солнца не доставал до меня, всё терялось в необъятной тени старосты.
Мой гость разлепил пересохшие от старости губы:
- Его. Нашли. В то утро. Когда. Ты. Сбежала. Ведьма!
Староста развернулся и быстро пошёл прочь.
Слова горели пощёчинами на щеках.
Ведьма Ведьма
Я не ведьма!
Я не убивала никого!
Да кто ж мне поверит? Как староста сказал, так и будет.
Я снова вспомнила равнодушные глаза и жадные руки. Могильный холод чёрной воды
Он был сыном старосты.
***
Ночь
Я ждала, что они придут. Бежать было бесполезно. Меня везде бы нашли.
Я ждала.
Ждала и всё равно пропустила миг, когда жаждущие мести люди кинулись ломать дверь.
Я уже была готова. Оделась просто и удобно. Разобрала вещи и выложила из тайников всё ценное. Пусть берут, когда
Когда мне уже будет не нужно
Староста вышел вперёд.
За его спиной бушевала жаждущая смерти, равнодушная к жизни (моей жизни!) тёмная толпа.
Мне захотелось заскулить от ужаса.
Староста стоял так близко, что я кожей чувствовала лёд его доспехов. Равнодушный Пустой
- Ты убила моего сына, ведьма, - прогремел староста, - Ты сожгла его и бежала.
Толпа заволновалась. Послышался испуганный шепоток:
- Сожгла, правду говорит Обуглился весь, болезный! Видать, долго мучился
Староста перекричал всех:
- Наказание за этоСМЕРТЬ!!! Признаёшь ли ты свою вину, ведьма?
Я подняла голову. Загнала страх как можно глубже и, впервые твёрдо посмотрев старосте в глаза, ответила:
- Нет.
Потом были пытки
К утру надо мной сжалилисьразвели костёр для ведьмы.
Я уже не кричала. А зачем было кричать?
Верёвки рвали кожу. Огонь лизал ноги, окрашивая всё вокруг в кровавый цвет. Но жара я не чувствовала. Я чувствовала равнодушный холод. Могильный. Смертельный.
Опять
Я хотела увидеть солнце. Последний раз. Только увидеть
Я смотрела на горизонт и понимала, что не успею.
Я умру раньше.
Солнце
Моё Солнце
И тут я увидела свет.
Этот свет ни с чем не спутаешь.
И я засмеялась от радости!
И боль отступилась.
Нежные лучи оплетали меня, отгораживая от жестокости, от смерти
Я уже не видела, как тот же добрый свет, что защищал меня, мучил моих палачей. Они корчились и хрипели громче, чем смеялась я
Они сгорали.
Заживо сгорали от солнечного света.
Как тот, кто меня предал
Но я этого уже не видела.
Я была счастлива.
Это была моя самая счастливая смерть
Иногда мне кажется
Иногда мне кажется, что мир всё ещё заслуживает шанс.
Но только иногда.
Что вы чувствуете, когда идёте по пустой улице? Каждому знаком этот холодок внизу живота, когда кажется, что вот-вот схватят за лодыжку. И тогда дышать становится тяжело от одной мысли: вдруг этот кто-то действительно существует.
Когда, наконец, запираете дверь квартиры изнутри, вы убеждаете себя, что в безопасности. Что к вам никто не проникнет. Что вы защищены. И долго длится это спокойствие? Сколько ужасов можно представить прежде, чем рука коснётся выключателя и в глаза ударит спасительный свет? И даже тогда вы стараетесь не смотреть в дальний тёмный угол, чтобы не дай Бог, не потревожить детские кошмары.
Столько страхов... Но разве хоть кто-то из вас смотрел в глаза тому, кто ждёт в темноте? Вас сковывало что-то, кроме леденящего ужаса при виде движущейся тени в пустой квартире? Чьи кошмары оказывались, в конце концов, реальными?
Мои кошмары реальны всегда.
И я не могу убедить себя, что ониигра воображения.
К сожалению.
Вы жалуетесь на свои никчемные жизни из-за несданного вовремя отчёта и опоздавшего автобуса. Как же вы можете увидеть бОльшее?!
Хотя нужно ли смотреть? Разве стал какой-нибудь бедолага счастливее оттого, что разглядел тень, ускользающую за угол? Янет.
А зачем, собственно, отвлекаться? Размышления о горькой судьбе явно не сделают за меня неприятную работу. Всё равно никому не захочется лезть в дерьмо, в котором я плескаюсь каждый день.
Сегодня с утра я ела салат. В нём была курица и огурцы. И кукуруза. Я до сих пор помню его вкус: нежный, сладковатый, с лёгкой, едва заметной, кислинкой. А сейчас я стою здесь с пушкой, которую на прошлой неделе вытащила из кобуры мёртвого мента Нет, полицейского. Они же теперь полицейские. Звучит более пафосно. А сути не меняет. И вот я стою здесь с этой пушкой и готова выстрелить. Стою с ней и вспоминаю вкус салата с курицей. С птичьим мясом. С мясом, подобное которому может в любой момент рухнуть на заплёванный асфальт. Вот только курок нажму - и рухнет. У меня рука не дрогнет, я то ещё чудовище. Привычная. Таких монстров не жалко. Куда вашим грёбаным фильмам про вампиров! Реальность намного страшнее. Зато почти всегда хватает обычного пистолета. Но иногда приходится становиться более изобретательной. Эту тварь я бы зубами разорвала. Все соки бы выжала, как этот монстр выжимал их из тех, кому не повезло пройти здесь ночью. Сегодня не повезло ему.
«Бах», - я мысленно вторила звуку оружия.
Тело рухнуло на асфальт и зарычало, захлёбываясь в собственном соку. Как курица из салата.
Я не спешила. Это не первый мой монстр и точно не последний. Я уже привыкла не дёргаться при приближении людей. Когда-нибудь меня поймают. Не наверное, точно поймают. Удача не может длиться вечно. Хотя какая, к чёрту, удача? Это моя жизньудача? Видеть тварей, которые днём притворяются обычными людьми. Видеть и понимать, чувствовать, сколько душ они сгубили.
Я ведь и собственную душу режу на лоскуты, верно? И в аду меня уже ждёт местечко. Ох и тёпленьким оно будет! Одно радует: этих тварей я отправила туда хоть немного, а раньше. И если мне повезёт если мне очень-очень повезёт, то и в преисподней я смогу наподдать паре из них.
Звук сирены. О, кто-то кого-то вызвал! Неужели наши граждане становятся более сознательными? Но меня-то это почему должно волновать? Ну, поймают. И что? Плевать! Не могу больше. Устала. Но и остановиться не в силах. Чувствовать вину за разверзшийся на земле ад? Нет уж, для списка моих комплексов это перебор.