Вы теперь совсем не летаете? не отрывая взгляда от шоссе, равнодушно спросила Сара.
Совсем. Даже за океан.
На этот раз Сара оторвалась от шоссе и с интересом посмотрела на меня.
Почему? спросила она.
Сам не знаю. Может, у меня слишком много воспоминаний? Я пытался несколько раз и каждый раз думал о войне
Из-за видневшихся вдали домов показался пассажирский лайнер. Медленно набирая скорость, он пролетел над нами и повернул на юг.
И в самом деле нет никакого смысла в этих воспоминаниях. Вы правы. Самое главноебыть.
Самолет словно таял по мере удаления. Теперь видна была лишь маленькая белая точка. Курс на Париж. Нет, на Амстердам. До конца жизни не забуду, в каком направлении летают самолеты из Лондона.
Я взглянул на спидометрскорость шестьдесят миль. Хорошая скорость для такого оживленного шоссе. Сара оторвала руку от руля и протянула ко мне.
Дайте, пожалуйста, сигарету. Пачка в ящике.
Я достал пачку «Галуаз», вынул сигарету и протянул ее Саре. Вытащив зажигалку, дал ей прикурить. Машина теперь неслась по шоссе на полной скорости. Я почувствовал себя неуютно.
Что вы будете играть осенью? спросил я, чтобы сменить разговор.
Еще не знаю, но, видимо, в «Орестее» Эсхила.
Кассандру?
О, Боже, конечно, нет, рассмеялась она. Разве я могла бы играть эту истеричную корову?
Но не Клитемнестру же?
Сара нажала на газ и начала декламировать:
Вот я стою, гордясь, что дело сделано
* * *
Внезапно она резко затормозила. Я увидел побелевшие костяшки пальцев, сжимающих руль. Машина с визгом проехала еще несколько метров по шоссе и остановилась. Прямо перед колесами стоял ребенок и плакал, закрыв лицо руками, не понимая того, что уцелел чудом.
Сара выскочила из машины. Я увидел бегущую к машине молодую женщину в белом переднике.
Бетси! кричала она. Бетси!
Сара взяла девочку за руку и подвела к дорожке, ведущей к дому. Мать схватила ее на руки.
О, Господи, шептала она, как ты смогла открыть окно?
Будет лучше, если в следующий раз вы зададите этот вопрос вовремя, темные Сарины глаза метали молнии, потому что могло бы случиться, что Бетси не открыла бы больше ни одного окна Был бы сейчас здесь ваш муж, я бы предложила ему устроить вам хорошенькую взбучку, но он, видимо, на работе и не знает, что его жена идиотка. Идите домой и немедленно сделайте что-нибудь с вашими окнами. Понятно?
Да-да, ответила несчастная мать, понятно. Она повернулась и, держа на руках Бетси, которая уже перестала плакать и с удивлением рассматривала красивую даму, быстро пошла к дому.
Сара вернулась в машину.
Это была моя вина, пробормотала она, я ехала восемьдесят миль в час.
Машина тронулась. Я посмотрел на Сару и с удивлением увидел, что она смеется. Заметив мой взгляд, она сказала:
Понимаете, у вас было такое забавное лицо, вы так внимательно слушали, когда я начала декламировать, и вдруг Вы даже не смотрели на шоссе, а только на меня.
Вы умудрились все это заметить, когда тормозили, чтобы не задавить ребенка?
Конечно. Я все равно больше ничего не делала, кроме как изо всех сил жала на тормоз, чтобы мы не угодили в кювет. Однако, я понимала, что мне придется наехать на девочку, если не будет другого выхода. При такой скорости я не могла рисковать.
Сара спокойно сидела за рулем и слегка улыбалась. Я молча смотрел на нее.
Так о чем мы говорили? Ах, да, я декламировала монолог Клитемнестры. Ее-то я и хочу играть. Я много лет назад выучила эту роль. Потрясающе! Убивает мужа, а потом бесстыдно, гордо и спокойно выходит к людям и объявляет, что с этого момента будет править со своим любовником. Колоссальная женщина! Я прекрасно ее сыграю! Если вы увидите спектакль, то убедитесь в этом, отпустив руль, она захлопала в ладоши, как довольный ребенок. Уже Брайтон.
Я вдруг вспомнил, что в прошлом году был здесь с Кэрол, и с облегчением вздохнул, когда перед первыми домами Сара повернула вправо, явно намереваясь ехать в объезд.
А много сейчас народу в Саншайн Менор? спросил я, сообразив, что ни разу не удосужился спросить о Яне и его гостях.
Ян, Гарольд, то есть Спарроу. Вы его, наверное, знаете?
Нет, но слышал о нем.
Он очень приятный человек, безразлично сказала Сара, а его жена, Лючия, моя близкая подруга. Какая она очаровательная! Вам, наверное, доводилось о ней слышать?
Только то, что онагениальный хирург.
Нейрохирург. У нее собственный метод оперирования. Вы только подумайте: что же это за потрясающая способностьпроникать внутрь человеческого мозга! Кроме того, она необычайно красива. О, как бы я хотела быть такой же, как она! Это же настоящая принцесса! Она и горошек ест, как принцесса, и руки моет, как принцесса. Сколько раз смотрю на нее и не могу подобрать другого слова. Если бы вы знали, какого труда мне стоит выглядеть на сцене леди из высшего общества, да к тому же привыкшей повелевать, вы бы поняли, почему я столько говорю об этом. А еще она милая, остроумная и холодная, как железо. Восьмое чудо света!
Спарроу, наверное, счастлив, имея такую жену, рискнул я заметить.
Что? она смотрела на шоссе, которое вилось среди старых деревьев. Наверное.
Солнце уже поднялось высоко и щедро освещало сверкающую зелень старинного парка.
Смотрите, внезапно оживилась Сара, море!
Сквозь стволы деревьев я увидел грязно-зеленое пространство, косо поднимающееся к горизонту. Сара нажала на газ.
«Наша огромная сладкая мать», пробормотал я известную строку Джеймса Джойса.
Да, Джойс, усмехнулась Сара. Единственный писатель, которого я могу читать бесконечно. То есть Простите, конечно.
Не надо извиняться. Я смотрел на приближающееся море, которое простиралось перед летящим автомобилем и становилось все более плоским. Я не писатель и никогда им не буду. Гнусное занятие, которое я выбрал, позволяет мне просыпаться, когда я хочу, не вставать в присутствии директора, зарабатывать столько денег, сколько хватает на спокойную жизнь, много читать и путешествовать. Вот и все. Да, но мы говорили о ваших гостях
Там еще ассистент ЯнаФилипп Дэвис, симпатичный такой юноша, который, вместо того чтобы бегать за девицами или позволять им бегать за собой, окончил химический факультет и работает как лошадь, с утра до вечера. Хотя, мне кажется, что он тайно влюблен в Лючию. Но я думаю, что все мужчины должны влюбляться в нее, тайно или явно. Вас, кстати, это тоже не минует.
Хотелось бы действительно в кого-нибудь влюбиться, подумал я. Мы выехали на приморскую автостраду, протянувшуюся вдоль обрывистого берега. Слева внизу шумело море. Вдали белели барашки волн, гонимые косым ветром в сторону меловых скал. Шоссе нырнуло в туннель, какое-то время мы ехали в темноте. Но вот вдали заблестел яркий круг выхода, и туннель остался позади.
А что, вам никогда не удавалось по-настоящему влюбиться? как будто прочитав мои мысли, спросила Сара.
Нет, удивленно ответил я. Вернее, я думал, что это так, но в конце концов оказывалось, что мое чувство гораздо слабее, чем хотелось бы.
А что, вы хотите, чтобы вас захватило это?
До определенного возраста мужчины ищут любви. Позднее это проходит.
Вы так считаете?
Мы миновали уже второй приморский городок.
Шохем, грустно сказала Сара. Когда-то я была здесь со своим первым возлюбленным. Тогда я тоже была полна иллюзий. Она внезапно рассмеялась. Какие же мы лгунишки. Ведь человек всю жизнь, с того момента, как начал думать, и до того момента, как перестал чувствовать, видеть и слышать, только и делает, что ищет любви. Вы, и все люди в этом городке и в целом свете ищут, ошибаются, падают, поднимаются и продолжают искать, пока хватает сил, пока они живы. Нет такого срока, когда это проходит. И нет никаких иллюзий. Только любовь связывает нас с правдой. Только любовь позволяет нам быть писателями, актерами, вождями и бороться за то, чтобы получить больше, чем мы имеем. Без нее мы ничего не значим. И даже сами себе мы не нужны.
Сквозь деревья мелькнула приземистая каменная башня.