Я никогда не предполагал, что столько муки можно передать всего лишь одним словом, произнесенным к тому же так тихо, что если бы не эта тишина в зале, оно вряд ли достигло бы слуха. Краем глаза я взглянул на Паркера. Инспектор сидел, наклонившись вперед и сощурив глаза, а лицо его выражало такую сосредоточенность, как будто бы он был ученым, наблюдавшим явление, от которого зависит судьба всех его трудов. Несмотря на это он уловил мой взгляд и повернул голову, но не восторг выражали его глаза, а озабоченность.
Когда опустился занавес в антракте, я ощутил мягкое прикосновение его руки.
Хочешь посмотреть до конца? Или
Хорошо, сказал я, идем.
Через несколько минут черный автомобиль уже тормозил перед моим домом.
Мы собирались ехать в Ист-Энд, сказал Паркер, по если ты не возражаешь, я зайду к тебе на минутку?
Конечно, ответил я. Тем более что ты хотел поговорить со мной о чем-то.
Дома я вытащил из маленького, скрытого среди книжных полок бара две бутылки и спросил:
Коньяк или виски?
Виски. И, если можно, без содовой.
Я налил, и мы выпили в молчании. Я снова наполнил стаканы, но Паркер отрицательно покачал головой.
Я понимаю, сказал он, что ты едешь к Драммондам, чтобы писать, и я не хотел бы препятствовать этому. Не имею права.
Я не выдержал.
Бен, сказал я, прошу тебя, не веди себя как персонаж второсортного криминального романа.
Но я правда, воскликнул инспектор, правда очень беспокоюсь! Я просто не знаю, с чего начать.
Начни с чего хочешь.
Вероятно, ты прав, инспектор глотнул из стакана и снова замолчал.
Я ждал. Честно говоря, я уже был заинтригован, но перед взором, мешая сосредоточиться, стояла хрупкая фигурка на сцене. «И все ароматы Аравии»
Если бы мы не были друзьямиты, я и Драммонд, я бы никогда не пришел к тебе с этим, вдруг заговорил Паркер. То, что я скажу тебе, служебная тайна. И все же я получил согласие моего начальства на разговор с тобой.
Он снова замолчал.
Не знаю, так ли это, наконец начал он, но мне кажется, что Ян в опасности.
Я ошарашенно посмотрел на него.
В большой опасности. Может быть, даже еще в большей, чем когда летал с нами над Германией. Да, в большей, потому что тогда мы знали, что нам угрожает. Теперь все иначе.
Фигурка Сары Драммонд наконец исчезла, уступив место офицеру в сдвинутой набекрень фуражке. Ян Он совсем не изменился. Разве чуть располнел, но все равно выглядел как мальчик.
Что за чертовщина, пробормотал я.
Как ты знаешь, Янхимик. Знаешь также, что он сделал хорошую карьеру, хотя ученые в таких случаях выражаются иначе. Ян всемирно известен как один из выдающихся ученых, занимающийся созданием синтетических соединений. Он и его ближайший помощник Гарольд Спарроу работают сейчас над синтезом сернистых соединений. Ничего больше не могу сказать, не будучи специалистом. Важно другое. Важно, что их труды могут произвести революцию в промышленности. Драммонд и Спарроу не только ученые, но и деловые люди. Они хотят проводить исследования под прикрытием одного из наших полуправительственных концернов, не доверяя никому. Однако это всплыло наружу.
Откуда ты знаешь? спросил я.
Отсюда, инспектор вынул из внутреннего кармана пиджака конверт. Если уж тайна известна кому-то из посторонних, нет причины, чтобы не доверить ее тебе.
Он протянул мне письмо. Я достал из конверта обыкновенный лист бумаги с машинописным текстом и начал читать вслух:
«Скотленд Ярд
Господину Драммонду и господину Гарольду Спарроу грозит опасность. Речь идет об их исследованиях. Ученых уже пытались купить. Теперь их попытаются заставить замолчать. Спасите их!
Друг Англии».
Я рассмеялся. Похоже, это письмо написал безумец, начитавшийся криминальных романов
Вы, наверное, получаете сотни тысяч таких писем от разных маньяков. На вашем месте я бы не волновался, сказал я, возвращая письмо.
Я бы тоже, ответил инспектор, если бы не некоторые детали. Согласись, что маньяк, который оказывается в курсе того, что в такой-то день будут проходить испытания летающей подводной лодки, уже не просто маньяк, а владелец строго засекреченной государственной тайны.
Тебя насторожило, откуда автор письма знает о работе Драммонда и Спарроу? спросил я.
Паркер кивнул.
К тому же этот человек знает, что были попытки переговоров с обоими учеными. Проводили их представители одного дружественного нам государства. Нам пришлось действовать более осторожно, потому что, хотя пример многолетнего сотрудничества достоин похвалы, но ведь речь идет о приоритете на мировом рынке и огромных суммах за патенты. А человек в этом уравнении может оказаться цифрой, так чисто стертой с доски, как будто ее никогда и не было. Не хотелось бы, чтобы Драммонд и Спарроу оказались стертыми с доски только для того, чтобы государство, считающееся нашим большим другом, получило реальную возможность стать нашим конкурентом в данной отрасли.
Паркер перевел дыхание.
Существует еще третий пункт, который мне кажется наиболее важным. Автор письма знает, что Драммонд и Спарроу сотрудничают друг с другом и что их работа находится на той стадии, когда она может прерваться со смертью ученых. Дело в том, что сегодня еще никто не знает, какими окажутся результаты работы наших ученых. Ясно одно: убийство является крайней мерой. Гениальных людей не прихлопывают как мух. Их сначала пытаются купить, нейтрализовать, использовать в своих интересах. Я готов был бы считать все это неумным розыгрышем, если бы не
Если бы не тот факт, что автор письма посвящен в дела, так?
В конце концов, все возможно, пожал плечами Паркер. Мы не знаем об авторе письма ничего, кроме того, что он написал его на маленьком портативном «Ремингтоне» и бросил в ящик в Лондоне. Обычно мы не обращаем внимания на подобные письма, но когда речь идет о наших выдающихся ученых
Понятно, невольно улыбнулся я, это значит, что им ничего особенно не угрожает, но если их однажды найдут в своих кроватях с большой дозой мышьяка в желудках, то Скотленд Ярд не удивится.
Слушай, Джо, Паркер подошел ко мне и положил руку на плечо, буду с тобой до конца откровенен.
Валяй, сказал я.
Это письмо пришло к нам две недели назад. За это время мы сделали все, что можно сделать в таких случаях. Беседовали с обоими учеными, естественно, очень деликатно. Слава Богу, что усадьба удалена от больших населенных пунктов. Но, к сожалению, на мое предложение, чтобы в доме поселился один из наших людей, Драммонд ответил решительным отказом. Надо сказать, что ни на него, ни на Спарроу это письмо не произвело впечатления. И тут как раз
И тут как раз ты узнаешь о том, что Ян пригласил меня к себе, так? улыбнулся я.
Точно! Паркер сел, налил себе виски и, прищурившись, посмотрел на меня. Конечно, если бы я не получил разрешения просматривать корреспонденцию обитателей Саншайн Менор, то, сам понимаешь, я бы не был в курсе ваших с ним дел. Да, я прочитал письмо, в котором Ян приглашает тебя к себе, а три дня назад я прочитал твой ответ, где ты сообщаешь, что приедешь послезавтра на две недели
У меня было впечатление, что наши законы запрещают подобную практику, а?! И, между прочим, гарантируют тайну переписки.
Существует параграф, что в специальных и обоснованных случаях закон может быть нарушен. Нам кажется, что это как раз один из таких случаев.
Понятно. Я машинально налил себе виски, взял стакан, поднес его к губам, но вновь поставил на стол. Ты хочешь, чтобы я стал твоим неофициальным осведомителем. Не уверен, что я пойду на это, достаточно твердо произнес я.
Я не прошу тебя о чем-то необыкновенном. Когда я разговаривал с Яном, он тожебудет тебе известно! пригласил меня погостить у него. Но служба не позволяет мне именно сейчас покинуть Лондон. Сама судьба тут послала тебя. Во-первых, ты физически силен и не глуп.
Спасибо, усмехнулся я.
А во-вторых, что плохого, что ты оказался в курсе наших забот? В Саншайн Менор сейчас находится шесть человек, не считая прислуги. Точнее, пять человек, так как Сара Драммонд лишь завтра покинет Лондон. Итак, в имении находится Спарроу и его жена Лючия