Но констебль еще не закончил:
И ты действительно думаешь, что они могли оставить детей в таком возрасте одних?
Я бы не оставил. Гислингхэм пожимает плечами. Но сейчас мы не имеем ни малейшего представления о том, что вчера вечером произошло в этом доме. А произойти могло что-то, о чем мы даже и не подозреваем. И по этой причине мы должны разыскать их близких родственников. Как, кстати, с этим дела, Бакстер? Гис слегка краснеет впервые он публично демонстрирует свою власть. Но Бакстер принимает это как должное. Как и в большинстве слу- чаев.
Пока ничего, сержант, отвечает он. Саманта была единственным ребенком в семье, так что ни братьев, ни сестер. Родители живут в Камбрии, но мы пока с ними не говорили. Мать Майкла в доме для престарелых в Вантедже. Если верить директору дома, то у нее Альцгеймер. То есть нам надо будет обязательно посетить ее, но сомневаюсь, чтобы нам это что-то дало.
Понятно, говорит Гислингхэм и поворачивается к Сомер. А как вскрытие малыша Захарии?
Только одно. Эрика поднимает на него глаза. Бодди удивило то малое количество сажи, которое он обнаружил у него в легких. Но, вероятно, ребенок в столь юном возрасте может задохнуться гораздо быстрее взрослого. Особенно если у него астма или даже такая мелочь, как простуда. На всякий случай Бодди сделает анализ крови.
В комнате наступает тишина. Половина из нас цепляется за тот факт, что все должно было произойти очень быстро; вторая половина знает, что такая боль не может измеряться секундами. И, как бы жестоко это ни звучало, я хочу, чтобы они думали об этом, потому что желаю видеть их злыми, непреклонными, полностью отдающими себя этому расследованию. Я хочу, чтобы вся их энергия была направлена на выяснение истины. На то, чтобы узнать, как могло случиться нечто настолько отвратительное.
Ну ладно. Гислингхэм оглядывает аудиторию. Теперь я передаю слово Полу, а потом мы с вами распределим работу на ближайшие несколько дней.
Он делает шаг в сторону, а Пол Ригби встает со своего места и быстро проходит к доске. Вне всяких сомнений, он опытный докладчик. И быстро и лаконично рассказывает о том, что они уже знают, что предполагают и какие выводы могут сделать.
И в заключение, говорит Ригби, как я уже говорил сержанту: мы исходим из той предпосылки, что в доме был совершен поджог.
Я вижу, как Куинн дергается при слове «сержант», но тут же притворяется, что его душит кашель. Однако Гислингхэм это тоже замечает.
И никаких шансов, что это просто несчастный случай? спрашивает Эверетт, хотя в ее вопросе больше отчаяния, чем надежды. Выпавшая сигарета, рождественская свечка или что-то в этом роде?..
Странные вещи иногда случаются, Ригби кивает, и, должен сказать, за свою жизнь я повидал их немало. Помню пару лет назад, всего в паре миль от этого дома, парнишка притащил в дом «коктейль Молотова». Он тогда сказал, что «любит фейерверки». Да вы, наверное, помните об этом писали во всех га- зетах
Конечно, мы помним. Это был Лео Мэйсон, брат Дейзи Мэйсон.
Мы работали над этим делом, негромко произношу я.
Понятно, говорит Ригби. Ну, тогда вы знаете, о чем я. Но здесь совсем другое дело. И это не несчастный случай или простое невезение. Характер разрушений и скорость распространения огня я готов поспорить на свою ипотеку, что мы найдем под этими руинами какое-то горючее вещество. И в очень больших количествах.
Я встаю, прохожу вперед и поворачиваюсь ко всем лицом.
Может быть, об этом не стоит говорить, но я все-таки скажу. Речь идет о двух преступлениях. Об одном из них мы знаем наверняка; наличие второго можем предполагать до тех пор, пока не исключим такую возможность. Первое преступление это поджог. Нам необходимо выяснить, кто и почему поджег дом. Второе преступление убийство. Знал ли поджигатель о том, что в доме находятся люди, и если знал, то что, черт побери, могло заставить его (или ее) спалить дом с двумя спящими в нем детьми?
Я поворачиваюсь к доске и беру в руки маркер.
ПОДЖОГ
УБИЙСТВО
Под этими двумя словами пишу еще одно.
ПОЧЕМУ?
Одно мне непонятно, говорит Эверетт после паузы. Место, где вы его нашли. Я имею в виду старшего мальчика.
Верное замечание, соглашается Ригби.
Констебль, сидящий рядом с Эверетт, толкает ее локтем:
А ты сегодня зажигаешь, Эв.
От этих слов она краснеет и отвечает на его толчок. Неожиданно на лице у него появляется глупое выражение, потому что до него наконец доходит вся неуместность его шутки.
Я как раз подходил к этому, продолжает Ригби с каменным лицом. Наверное, он уже сотни раз слышал дурные шуточки о пожарах. Насколько мы понимаем, пожар начался где-то после полуночи звонок в «три девятки» поступил в сорок семь минут первого ночи. В это время дети должны находиться в своих кроватях, но старшего мальчика обнаружили возле подножия лестницы.
И что это может быть? вступает в разговор Сомер. Наверное, он проснулся, чтобы попить, или что-нибудь в этом роде
Ты глаза-то разуй, вмешивается в разговор Куинн. Он встает и стучит ручкой по одной из фотографий. И хотя это меня здорово возмущает, я вынужден признать, что он прав: по комнате летают хлопья пепла и сажа, но сквозь них на прикроватной тумбочке можно увидеть графин с водой и поильник. Гарет закатывает глаза, а один из констеблей хихикает.
Сомер краснеет, но не смотрит в сторону Куинна. Она вообще старается не делать этого без крайней необходимости. Оба они стараются создать иллюзию, что между ними ничего не было, хотя все управление знает, что было.
Как я понимаю, негромко, но твердо говорит Эрика, должна быть какая-то причина.
А поскольку он сейчас в коме, то как, по-твоему, мы можем ее выяснить? Вызвать гребаного экстрасенса? По тону Куинна всем все понятно. Я вижу, как люди неловко ерзают на своих местах.
Он мог что-то услышать. Голос Ригби звучит ровно по-видимому, он не прочувствовал наши подковерные течения. Или, может быть
А где расположены телефоны? неожиданно спрашивает Эверетт.
Один, мобильник на зарядке, мы нашли вот здесь. Ригби поворачивается к плану дома. Но он полностью сгорел
Мы пытаемся выяснить, кому он принадлежал, быстро вставляет Гислингхэм.
а стационарный аппарат, по информации «Бритиш телеком», был в доме единственным и находился вот здесь. Он показывает на плане. В гостиной.
Боже, шепчет Эверетт, вот почему мальчик оказался на лестнице. Должно быть, проснулся, понял, что что-то происходит, и попытался вызвать подмогу. Но было слишком поздно. Выбраться он уже не смог.
У бедняги не было никаких шансов. И я не один, кто так думает.
Опять поворачиваюсь к фотографиям. На фото из детской видна нетронутая полоса обоев. Всего несколько следов огня между изображениями Тигры, Иа-Иа и Пятачка. Следы удивительно напоминают отпечатки рук. Я слышу, как позади меня комната погружается в тишину. Поворачиваюсь к Ригби.
Сколько времени понадобится, чтобы официально подтвердить, что это был поджог?
Несколько дней. Он пожимает плечами. Может быть, неделя. Надо разобрать половину дома, а это займет какое-то время.
Чем нам заняться в первую очередь, сэр? задает вопрос Гислингхэм.
Я поворачиваюсь к нему.
Разыщите родителей. Я хочу, чтобы этим занялось максимальное количество людей, включая патрульных, если нам удастся их заполучить. Для начала надо найти машину. Что у нас с распознавателями номерных знаков? Мы уже связывались с Мет по поводу Эсмонда?
Гислингхэм кивает.
Они проверили списки задержанных и попавших в больницы. Безрезультатно. Без адреса они больше ничего не могут сделать.
Окей. Но если мы не найдем Эсмонда до завтрашнего утра, то я хочу, чтобы его кто-то встретил на конференции.
Этим займется детектив-констебль Асанти, сэр. Гислингхэм смотрит через всю комнату.
Некто, сидящий на последнем ряду, поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. Теперь я вспоминаю, кто такой Тони Асанти. Не так давно окончил учебу и перевелся к нам из Мет. Супер сказал, что он неплох, что на общечеловеческом языке значит «мы взяли его не для того, чтобы выполнить обязательства по темнокожим и этническим меньшинствам в наших рядах».