Эмили автоматически щелкнула выключателем, и взгляд ее сразу упал на Морана, который сидел на краю ванны.' На нем ничего не было, кроме изодранных в клочья брюк, и сидел он так близко от нее, что достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться его.
Глава 5
Вместо того чтобы закричать, златокудрая Эмили метнулась обратно в спальню и вытащила из ящика тумбочки пистолет.
Только попробуйте! выдавила она. Если вздумаете дотронуться до меня, я выстрелю!
Она приготовилась отразить нападение Морана, но поняла, что говорила сама с собой. Моран и не думал на нее нападать. Он продолжал сидеть на том же самом месте. Эмили в сердцах выхватила из шкафа подвернувшуюся под руку рубашку и набросила на себя. Потом подошла к двери ванной и направила на него пистолет.
Моран не шевельнулся. Он сидел, прижав рукой к ребрам окровавленный носовой платок.
Что ж, можете нажимать на курок! Поработайте вместо полиции! Но я все же предпочитаю умереть тут, чем вернуться в тюрьму.
Пистолет Эмили все еще был направлен прямо на него.
Как вы сюда попали?
Поднялся по виноградной лозе. По той, которая цветет желтыми цветами.
Это вас полицейские загнали на другой берег?
Да, ответил юноша и неожиданно добавил:А знаете, вы красивее, чем я думал.
Это что, комплимент?
Думайте, как хотите.
Эмили махнула пистолетом, показывая на выход:
Уходите отсюда!
Нет!
Почему?
Моран взглянул на носовой платок, потом на свою рану.
Потому что я не хочу умирать. А полицейские, которых здесь оставил ваш приятель, застрелят меня в одну секунду, не успею я сделать и нескольких шагов.
Вы видели, как мистер Тайер привез меня домой?
Конечно, видел.
А почему вы вообще забрались в мой дом?
На этот вопрос Моран ответил, не сразу.
Понимаете, я сам себя об этом спрашивал, наконец сказал он. И знаете, к какому выводу я пришел?
К Эмили вернулось самообладание, в голосе прозвучал презрительный холодок:
К какому же, интересно?
За шесть месяцев пребывания в тюрьме только вы отнеслись ко мне как к человеку, серьезно посмотрел на нее. Моран. И мне очень захотелось вас повидать еще раз, прежде чем меня схватят
Вот как Наверное, также, как вы повидали Мей Арнольд?
Кто это такая?
Одна моя знакомая, которую сегодня изнасиловали несколько ваших А до этого забили насмерть ее спутника.
Моран бросил промокший от крови платок и взял с полочки другой, который опять приложил к ране.
Я опасался, что эти несчастные, черти натворят что-нибудь в подобном роде. Поэтому сразу соскочил в транспортера, едва мы очутились на свободе.
Эмили почувствовала, как ее самоуверенность постепенно начинает куда-то улетучиваться.
Значит, вы не участвовали в этом зверском преступлении?
Юноша посмотрел на нее своими невинными, голубыми глазами.
Даю честное слово! Я еще никогда не дотрагивался до женщины, которая меня не хотела. Никогда в жизни!
А как же это связывается с вашим осуждением за изнасилование?
Несмотря на явную физическую боль, Моран усмехнулся.
Та-то меня хотела могу поклясться. К сожалению-, я был слишком молод, да и онатоже. Несовершеннолетняя., Но об этом я узнал гораздо позже.
А грабеж? А поддельные чеки?
Я вижу, вы скрупулезно навели справки относительно моих преступлений.
Нет, просто спросила у Хи Тайера.
То, поверьте, были невинные юношеские проказы..
А человек, которого вы убили во время игры в покер?
Его лицо помрачнело.
Это было совершено, тихо проговорил он, в целях самообороны. К сожалению, мне никто не поверил. Уголки его рта опустились. Что ж, давайте покончим с этим. Зовите сюда ваших полицейских. Они отведут меня в суд и сделают из меня отбивную котлету Когда устанут, тогда, возможно, я и сознаюсь, что убил Мэрфи и изнасиловал вашу знакомую. Возможно, сознаюсь даже в том, что ограбил банк и убил кассира. И тогда все, что останется от меня, они смогут наконец посадить на электрический стул. Да я и сам предпочту смерть, чем до конца жизни убирать дерьмо с городских улиц.
А я думала, что вы получили только десять лет.
Он фыркнул:
Вы просто не знаете этих тюремных бонз. Когда человек в чем- нибудь провинился, можно считать, что с ним все кончено. И лишь потому, что я уже в чем-то был виноват, они пришьют мне и все сегодняшнее. Самое неприятное, что невозможно доказать обратное. А теперь вот еще и вы оказались замешанной в эту историю. Ну, скажите на милость, какие присяжные поверят мне, если я расскажу, что, пока все это происходило, я отсиживался в вашей ванной?
Эмили улыбнулась против воли.
Думаю, что доля правды в ваших словах существует.
Если бы она знала, как ей поступить сейчас! Самым разумным, конечно, было бы позвать помощников шерифа. Но она почему-то не в состоянии была этого сделать. И Моран сказал ей чистую правду: если он опять попадет в тюрьму, с ним случится именно то, о чем он говорил. Ведь она уже видела, как они обошлись с другими заключенными, Митчеллом, например.
Эмили стало жарко от этих мыслей. И, чтобы выиграть время для дальнейших раздумий, она спросила:
Вы тяжело ранены?
Моран посмотрел на свою рану.
Думаю, не очень. Правда, я потерял много крови, но рана, кажется, чистая.
Он открыл кран, намочил лицо холодной водой, смыв с него кровь, и провел мокрой рукой по волосам. Вид его сразу изменился. Покончив с этим, он спросил:
Мне хотелось бы знать
Что?
Не могли бы вы угостить меня сигаретой?
Эмили принесла с ночного столика пачку сигарет. Их пальцы соприкоснулись, когда он брал сигарету, и Эмили заметила,* что рука его вздрогнула. Ей нравился этот юноша. Ведь Хи упомянул, что он из хорошей семьи, а теперь его манеры и то, как он излагал свои мысли, несомненно подтверждали это. Несмотря на боль в ране, она не услышала от него ни слова жалобы. И если посмотреть, с каким видом он сидел на краю ванны, то это скорее был гость, нежели беглый заключенный.
Он сунул сигарету в рот.
Большое спасибо.
' Эмили рассеянно кивнула и внезапно осознала, что до сих пор все еще держит пистолет в руке. А когда эта мысль наконец дошла до нее, она сама себе показалась такой глупой, а потому, вернувшись в спальню, сунула пистолет на прежнее место. Потом закрыла двери веранды и опустила жалюзи.
Теперь вам лучше пройти сюда и показать мне вашу рану. А я пока подумаю, как мне поступить дальше.
Моран усмехнулся.
Знаю, вы были в больнице, но только не говорите, будто выврач.
Оказалось, теперь совсем нетрудно ему улыбнуться.
Врачую только лошадей.
Слышал я и не такое С сигаретой в зубах, прижимая носовой платок к боку, Моран вышел из ванной. Вынастоящий ангел. Куда я могу присесть?
Эмили хотела ответить: на кровать, куда же еще, но испугалась самого этого слова, поэтому ответила:
Вон туда, в шезлонг.
Моран посмотрел на него.
Туда может попасть кровь.
Пусть это вас не беспокоит.
Обернувшись к шезлонгу, Моран остановился перед фотографией в рамке, на которой был изображен блаженной памяти лейтенант Хаббард.
Кто этот красивый летчик?
Мой покойный супруг.
Супруг? Почему же в таком случае вас называют «мисс Хевитт»?
Потому что мы с Эвереттом прожили как супруги всего несколько дней, а потом он погиб. И никто в городе не успел привыкнуть говорить мне «миссис».
Давно он погиб?
Три года назад.
О-о Тон, каким были сказаны эти слова, до боли ясно дал понять Эмили, что теперь у него будут дрожать не только руки. И она почувствовала вдруг во всем теле какую-то непонятную тяжесть, которая ее и испугала, и одновременно взволновала.
А Моран разлегся в шезлонге с таким видом, будто это было для него самым естественным занятием.
Принимайтесь за работу, доктор. Я к вашим услугам.
Когда Эмили нагнулась над ним, он убрал платок с раны и положил его на колено, едва прикрытое разодранной брючиной.
Рана и в самом деле оказалась чистой. Пуля, выпущенная, по всей видимости, из ружья, задела лишь мышцы и прошла навылет. Здесь и настоящий врач не смог бы сделать больше, чем она: Эмили промыла оба отверстия, продезинфицировала их, наложила антисептические повязки и заклеила липким пластырем.