Старый негр постучал в дверь кабинета:
У вас все в порядке, мистер Джильберт?
У него все хорошо, ответил Феррон.
Я спрашиваю мистера Джильберта.
Иди, Раш! нетерпеливо крикнул Джил. Я вполне могу сам о себе позаботиться.
Как прикажете, мистер Джильберт.
Когда слуга ушел, Феррон сказал:
Возвращаясь к вопросу о деньгах. Десять долларов в неделюэто ведь совсем немного для того, чтобы прожить человеку.
Нет, немного. Но именно столько посылала своему дяде Марва.
Откуда вы знаете?
Мне сказала Ханна.
А она откуда это узнала?
Вероятно, ей сказал полковник. Джил становился все более самоуверенным. Полагаю, Марва время от времени могла откладывать сотню от своих пятисотдолларовых доходов.
Феррон не стал комментировать это.
А каково положение Ханны?
Не понял.
У Ханны есть деньги?
Только ее жалованье начальника почты. Но, разумеется, она будет иметь все, что ей захочется.
Мисс Мерри живет здесь?
Нет. У нее квартира над почтовым отделением.
Понятно. Теперь еще один вопрос.
Да?
Когда начинается служба в церкви?
По утрам в воскресенье в десять сорок пять.
А вечерняя служба?
В семь часов. Джил был удивлен. А что?
Я просто размышлял. Феррон уклонился от ответа и, немного помедлив, тихо спросил:Скажите, между нами, Оппенхайм, вы бывали с Марвой? Я имею в виду, пока она не уехала из города.
Много раз, похвалился Джил.
Сколько?
Молодой Оппенхайм рассмеялся.
Пожалуй, на десять или пятнадцать тысяч долларов по текущим ценам.
А с Ханной?
Ну, этот вопрос оскорбительный.
Ханна хорошая девушка, правда?
Конечно. Ханнадевушка совсем другого класса. Джил вынул из кармана пачку сигарет и извлек одну сигарету.
Сколько вы платите за эти сигареты? спросил Феррон.
Сорок центов с Налогом.
Феррон положил на край стола возле кресла Джила монеты в двадцать пять, десять и пять центов, взял пачку из рук Джила и закурил сигарету. Вкусгтабачного дыма во рту был приятен, почти так же, как виски, которое он глотнул на пристани.
Феррон положил сигареты себе в карман и направился к двери.
Ну, мне пора седлать лошадь. Благодарю за беседу.
Я так и не понял. Джил вскочил на ноги. Собираетесь ли вы сказать Хи Тэйеру, что я был в толпе?
Я уже ответил на этот вопрос. Скажу ли я ему или нет, он все равно узнает от одного из ваших пьяных приятелей.
Я дам вам сто долларов за молчание, Феррон. Я ведь спас вам жизнь. Если бы я не приехал на пристань, они бы вас линчевали.
Феррон вспомнил, как в бледном лунном свете раскачивалась веревка.
Что ж, можно и так представить дело. Хорошо, я ничего не скажу. Взамен обещайте, что вы не будете никуда звонить по телефону, когда я уйду отсюда.
Обещаю.
У меня еще несколько вопросов, которые хотел бы я выяснить, прежде чем буду говорить с Тэйером, сказал Феррон. Каково, вы говорите, финансовое состояние вашего отца, Джил?
Миллион долларов.
Когда он умрет, все перейдет вам по наследству?
Я единственный сын.
А ваша мать?
Она умерла несколько лет тому назад.
Вы выгодный жених?
Большинство девушек в городе так думают.
Вспухшие губы Феррона изобразили улыбку.
Ну-ну, молодец. Получи сперва вот это! И он ударил Джила в челюсть, затем опустил его в кресло и вышел в холл, аккуратно закрыв за собой дверь.
Старый слуга, заложив руки за спину, нервно ходил по холлу.
А где мистер Джильберт? спросил он.
Феррон прошел к входной двери и открыл ее.
Раш поспешил за ним.
Почему он не вышел за вами?
Феррон приложил палец к распухшим губам.
Ш-ш-ш. Мистер Джильберт спит.
Глава 17
На аллее валялся мокрый мусор и пахло отбросами. Визжали крысы, сражаясь между собой за лакомые куски. Это было старое деревянное здание. Прямо напротив слабо освещенных окон, выходивших на аллею, стояла глухая кирпичная стена, преграждавшая путь ветру с реки.
Феррон поднялся по деревянным ступеням к служебному входу. Одна комната и кухня не были освещены. Только в комнате, выходящей на главную улицу, горела настольная лампа. Ханна Мерри сидела на подоконнике одного из открытых окон и наблюдала за происходящим.
Феррон тронул дверь. Она была закрыта на крючок. Он достал нож, просунул лезвие в щель и откинул крючок. Он вошел внутрь и тихонько закрыл за собой дверь.
Сковородка, которую Ханна выиграла в аттракционе, стояла на кухонном столе. В мойке не было посуды.' Аккуратно сложенное кухонное полотенце лежало на раковине. Обшарпанные стены явно нуждались в ремонте. Кухня производила впечатление старомодной и неудобной.
Феррон прошел в освещенную комнату. Девушка была одета только в черную нейлоновую ночную рубашку.
Что вам нужно? Ханна прикрыла грудь руками. Что вы здесь делаете? Вон отсюда!
У Феррона до сих пор'кружилась голова, болели ноги, один глаз плохо видел. Эд сел в потертое кресло и вынул пачку сигарет, которую купил у Джила, и спросил:
Закурите?
Нет, спасибо. Ханна качнула толовой.
Феррон прикурил сигарету и положил пачку обратно в карман.
На улице большое оживление?
Ищут вас.
Ну, что же. Зовите людей. Сообщите, где я.
Ханна сделала вид, как будто хотела крикнуть, но сразу передумала.
Они найдут вас здесь, а я в одной ночной рубашке? Можете представить себе, что вообразят старые ханжи?
Да, могу себе представить. Его единственный здоровый глаз остановился на ее голых ногах, затем постепенно поднимался кверху, разглядывая ее дорогую ночную рубашку. У вас такое красивое тело, Ханна. Какая жалость, что вы застряли в этом паршивом почтовом отделении.
Ступайте отсюда, Эд Феррон. Ханна пыталась прикрыться руками. Вы слышите меня? Кажется, у вас было достаточно неприятностей этой ночью.
Хватит на всю оставшуюся жизнь. Эти шутники чуть не линчевали меня.
Я слышала.
И они сделали бы это, если бы Марва нескольких не опознала.
Ханна подобрала голые ноги, прикрыв их рубашкой.
Я очень сожалею, что так случилось. Все приличные люди в городе тоже возмущены. Но это не дает вам право врываться ко мне почти ночью.
Феррон восхищенно смотрел на прозрачное черное неглиже.
Очаровательно! Где вы это приобретаете? Заказываете по почте? В одной из фирм, которая дает рекламу: «Он полюбит вас за это».
Теперь вы перешли к оскорблениям.
Почему же вы не зовете на помощь?
Я нисколько не боюсь. Рот Ханны растянулся в кривой улыбке:Я в состоянии защитить себя.
Это хорошо.
Вам нужно заняться носом и глазом. Выглядите вы ужасно.
Могу себе представить.
Феррон встал и включил свет в спальне. Обстановка комнаты выглядела убого. Лампа, выигранная Ханной, стояла на краю стола рядом с кроватью. Дверь из спальни вела прямо в ванную комнату. Ни спальня, ни ванная не были так тщательно прибраны, как кухня. Несколько пар недавно выстиранных чулок висели на распялках. Пара трусиков лежала в тазу. Мокрая юбка от изящного синего костюма, которым он восхищался утром, валялась на полу там, где Ханна сбросила ее. Феррон поднял юбку и принес в комнату.
На улице туда-сюда носились машины, суетились люди, время от времени окликая друг друга. Ханна все еще сидела на подоконнике и уже не пыталась прикрыть руками груди.
Феррон снова сел в кресло, снял с юбки прицепившийся репей.
Как прошла вечерняя служба?
Очень душевно.
Церковь, похоже, полна репейников. Даже удивительно, как чертополох растет между скамьями. Вы немного запоздали?
Почему так думаете?
Феррон продолжал обирать репьи с юбки.
Вы были на площадке аттракционов в восемь часов. А насколько мне известно, воскресная вечерняя служба начинается в семь.
Не стройте из себя умника! Ханна вскочила с подоконника и вырвала юбку у него из рук. Вы ничего не знаете. Все этоодни догадки.
Вы стоите против света.
К чертям. Что вам известно?