Что-что, а это умеют делать согласился Василенко. Мастера
Вот именно, ухватился Чеканов. А вы шефу хоть немного подсобите: часть удара на себя примите. Зона и участок хоть и не в вашем обслуживании, но какое-то касательство к вам имеют Или не так?
Все так скукожился опер.
Поэтому вам и придется побарахтаться и попотеть, чтоб другим под горячую руку выговоров не огрести. Политика, друзья мои, политика! Так что, потерпите. Родина вас не забудет со смешком окончил Чеканов урок политграмоты и побежал к Воробьеву, издали показывая знаками о необходимости переговорить один на один.
Воробьев, как ни занят был прибывшими работниками управления, однако подаваемые сигналы рассмотрел. Корректно, не вызывая раздражения больших начальников, извинился и подошел к ожидавшему его в сторонке Чеканову.
Что за таинственность?
Да кое-что прорисовывается негромко, словно боясь спугнуть удачу, стал докладывать Василий Николаевич. Однако шум поднимать пока рановато. А то погонишь волну, а она тебя и накроет! Выберись потом из-под нее, попробуй
Что за день сегодня! возмутился Воробьев. Один про свои сексуальные похождения рассказывает, прокурора до слез доводит. Другой семафорит, как заговорщик, и тягомотиной потчует Не тяни кота за хвост, Василий Николаевич, рассказывай нормально.
Чеканов, не подавая вида, что обиделся, стал коротко излагать полученную информацию и свои соображения.
10
Пока Чеканов и Воробьев шушукались, из глубины зоны отдыха, со стороны массива, расположенного между территорией завода «Спецэлеватормельмаш» и излучиной реки Сейм выскочили трое подростков. На видлет шестнадцати-семнадцати. Все без головных уборов, в цветных коротких курточках, спортивных брюках с широкими цветными лампасами. Все коротко стриженые, с беззаботно веселыми, ухмыляющимися рожицами. Попыхивая сигаретками, о чем-то оживленно болтали.
Подожди, увидев подростков, прервал Чеканова Воробьев.
Тот, проследив за заинтересованным взглядом начальника отдела, сразу же «встал в стойку», как охотничий пес: хоть какие-то свидетели. Остальные на подростков даже внимания не обратили.
Эй, пацаны, подойдите! повышая голос до повелительной густоты, окликнул Воробьев.
Подростки, услышали, но прикинулись, что не поняли, к кому относится обращение милиционера в папахе. Даже головами закрутили в разные стороны. Мол, кого там окликают
Да вам, вам говорю: подойдите сюда! Разговор есть все тем же повелительным тоном повторил Воробьев.
Подростки, наконец, подчинились и с неохотой стали приближаться к полковнику.
А что мы? Мы ничего! За что? Вразнобой, повторяясь, как попугаи, заладили они. Что, и по лесу нельзя пройти?..
Да ладно, не ерепеньтесь, успокаивающе произнес Воробьев. Дело к вам есть. Вот хочу выяснить: вы давно тут ходите? Может, кого-нибудь в лесу видели? Что-то слышали?
Ход был правильный: все подростки, по своей сути, дотошны и любознательны. Многое видят и примечают. Не только Чеканов, но и все, находившиеся на месте происшествия, стали с любопытством смотреть на начальника Промышленного отдела милиции. Было интересно, чем закончится этот разговор.
Да ничего мы не видели и ничего не знаем, стали шмыгать носами ребята.
Беззаботность и веселость с их лиц вмиг пропали, словно корова языком слизнула. Зато с каждой секундой общения все явственней в их словах, на лицах, даже в манере разговора чувствовалась нарастающая настороженность и напряженность. Нет-нет, но мелькнет тень едва уловимого испуга.
А что случилось? попытался все же перехватить инициативу тот, что был постарше и росточком повыше двух других.
Это вам, как раз, и рановато знать, вновь построжав голосом, урезонил Воробьев. Лучше скажите, кто такие и где живете, да на мои первые вопросы потолковей ответьте. Голос его стал наливаться металлом.
Чеканов в разговор не вступал, оставляя начальнику отдела всю инициативу беседы, но его глаза стальными буравчиками поочередно впивались в лица ребят. И сверлили, сверлили, сверлили!
А может, вы как раз те самые преступники, которых мы ищем? А? И, как всякие преступники, вы вернулись на место преступления, чтобы разнюхать, что да как? скорее всего, пошутил Воробьев. Верно, Василий Николаевич?
Верно! тут же с готовностью поддакнул Чеканов и вцепился проникающим до самых мозгов взглядом в одного. Как фамилия? Где живем?
Подросток без видимой на то причины стал юлить, даже хныкать, ссылаясь на то, что его побьет дома мать, если узнает, что он шлялся по лесу. И под этим, по-детски, надуманным предлогом, отказывался назвать свои данные и адрес места жительства.
Его товарищи, как будто еще ранее договорились, загалдели то же самое.
Такое ничем не оправданное поведение подростков уже не в шутку, а всерьез насторожило Воробьева. И он, открыто проигнорировал совет какого-то чинуши из УВД отпустить ребятишек подобру-поздорову.
В своем кабинете, товарищ подполковник, командовать будете, сдержанно бросил он. А здесь я командир.
Обернувшись, поискал глазами подчиненных. Василенко и Паромов стояли в ожидании распоряжений. Предусмотрительный начальник уголовного розыска не зря оставил их на месте происшествия.
Вы и вы, указал на опера и участкового, доставьте «юных туристов-натуралистов» в опорный пункт для выяснения их личностей. Да повнимательнее разберитесь! напутствовал привычно. Чем черт не шутит, когда Бог спит: может, действительно причастны к убийству и изнасилованию.
Об имевших место половых контактах погибшей Воробьеву и Деменковой поведал судмедэксперт Родионов.
Потопали! скомандовал повеселевший Василенко. Да смотрите, дорогой без дурости: шаг вправо, шаг влево буду считать побегоми из пушки для большей наглядности он откинул полу куртки и обнажил оперативную кобуру с торчащим в ней табельным ПМ, по ногам!
Подросткам ничего не оставалось делать, как подчиниться и топать вслед за участковым и в сопровождении оперативника в опорный пункт.
11
Инспектор ПДН Матусова Таисия Михайловна утром в отдел милиции не пошла, так как по графику дежурила со второй половины дня. Поэтому полдня можно было провести дома. Точнее, в общежитии, где ей по ходатайству руководства Промышленного РОВД администрация завода РТИ выделила комнату. О собственной квартире пока приходилось только мечтать.
Давно сложилась практика, что молодым и холостым сотрудникам милиции руководство предприятий, располагавшихся на территории обслуживания отдела милиции, выделяло жилплощадь, точнее, койкоместо, как официально это называлось на казенном языке. Не было тут исключением и руководство завода РТИ. И не потому, что были филантропами, а вследствие существующих многосторонних договоренностей городских властей с иными субъектами городского социума. Большой радости это не вызывало, но куда денешься: раз советская власть приказала, то надо исполнять.
Завод РТИ слыл одним из богатейших в районе, поэтому выстроенные им общежития для рабочей молодежи, особенно женское, располагавшееся в девятиэтажном кирпичном здании по улице Харьковской, были комфортабельные. В женском общежитии, в отдельной комнате на первом этаже и жила Матусова.
В общежитии делать было нечегобольшинство обитателей находилось на работе. А те, кто возвратился с работы после ночной смены, отдыхали. Тишина и скука. А на улице солнышко и вечно волнующая весна с хмельным воздухом, шумом и гамом.
«В опорный что ли сходить, дела подогнать решила она, сведя завтрак к чашке крепкого кофе. Там хоть с мужиками можно парой слов переброситься. Все какое-то разнообразие»
Можно было, конечно, еще подремать. Но вновь ложиться одной в койку как-то не хотелось. «Вот с мужчиной бы усмехнулась грустно. А однойтолько пролежни зарабатывать».
От общежития до опорного всего два квартала. По городским меркамсущий пустяк.
Она надела форменный костюм. Поверх набросила черную шубку и неспеша тронулась к выходу.
Однако, в опорном пункте, когда она туда пришла, совершив небольшой променаж по парку, никого не было.