Оперативными дежурными были действительно опытные сотрудники, не один год проработавшие в органах, хорошо знавшие не только район, но и контингент. И это, несмотря на то, что в районе на тот период времени проживало не менее 150 тысяч человек.
Все сотрудники отдела: и оперативники, и участковые, и следователи любили ходить в наряд в те дни, когда оперативным дежурным заступал старший лейтенант Миненков Николай Митрофанович. С ним было легко, так как он не только всегда владел оперативной обстановкой, что ценилось руководством отдела, но мог любому обратившемуся к нему сотруднику подсказать, как поступить в той или иной ситуации, какое принять решение, как правильно оформить тот или иной документ. Но, главное, никогда не «подставлял» сотрудников, особенно молодых, если что-то шло не так. Брал «огонь» руководства на себя.
Всегда аккуратный и подтянутый, в отутюженном форменном костюме, в начищенных до блеска туфлях, он олицетворял в себе лучшие качества советского милиционера. И природа не обделила его мужской красотой, одновременно привлекательной и мужественной, так нравящейся женщинам во все времена и во всем мире. И не одна отделовская дама украдкой поглядывала на него, сравнивая со своей сильной половиной и тихонько вздыхая. Видать, сравнение было не в пользу собственной половины
Майор Цупров Петр Петрович был, возможно, самый опытный. Знал в лицо не только «контингент, но и всех руководителей предприятий в районе. Но дежурить с ним не любили, так как о каждом промахе опера или участкового инспектора немедленно докладывал начальнику отдела или его заместителям. А порой и свои промашки не стеснялся «перебросить» на кого-нибудь из дежурного наряда.
И всес ядовитой ухмылочкой, словно «заложить» ближнего было не гадостью, а добродетелью, только что оказанной.
В отместку, сотрудники к месту и не к месту рассказывали друг другу громко, чтобы слышал Цупров, один и тот же пошловатый анекдот:
«Ночь. Звезды. Тишина. Из кустов раздается голос:
Что же ты меня имеешь, как скотину. Хотя бы ласковое слово сказал.
Я люблю тебя, Петрович!»
Цупрова это злило, но он и вида старался не подавать, что злится. Наоборот, всегда и громче всех хохотал и просил рассказать еще раз.
Третьим, после перехода Павлова Александра Дмитриевича на должность старшего участкового инспектора был Георгий Николаевич Смехов. Красавец майор. Ростпод два метра. Настоящий гренадер. Весза сто килограммов. Ярко выраженная залысина, которую он чуть ли не через минуту тщательно вытирал носовым платком, и роскошные, аля Буденный, рыжие усы. Усы Смехов любил и холил, постоянно расчесывая их небольшой пластмассовой расческой. Или время от времени трогал кончики усов большим и указательным пальцами, будто убеждаясь, на мести ли они Затем неторопливо поглаживал, как Семен Михайлович Буденный в кинофильме «Неуловимые мстители». И почти всегда бурчал: «Ну-с! Какие дела-с?..»
К кому относились эти слова, понять было трудно: то ли к усам, то ли к себе, то ли к собеседнику.
Как и Петр Петрович, Георгий Николаевич всегда не прочь был ненароком «подзаложить» «ближнего своего». А ближними были, как правило, или опер, или участковый, или помощник, или водитель дежурного автомобиля. Ко всему этому он был ленив при оформлении документации, которой, как и везде в милиции, было достаточно. Всеми правдами и неправдами старался свои обязанности возложить то на помощника, то на участкового. А тем это совсем не нравилось: своей писанины хватало И еще одной особенностью отличался Смехов: был труслив, словно баба, перед руководством. Особенно он боялся заместителя начальника по оперативной работе майора милиции Конева Ивана Ивановича, грубияна и матерщинника, но спеца в своем деле.
При этом сам Георгий Николаевич постоянно попадал в смешные и казусные истории, которые с удовольствием, смакую каждую деталь, рассказывали друг другу сотрудники. Лучше всего это получалось у Черняева, который излагал каждый такой случай в лицах, сочно, красочно, эмоционально. Не рассказ, а театр одного актера. Примечательным являлось то, что Черняев зачастую выступал одним из действующих лиц в комических злоключениях Смехова.
Кроме того, Георгий Николаевич не дурак был покушать. И если другие сотрудники обходились куском хлеба да чашкой чая или кофе, и то на бегу, в спешке, делясь этим немногим между собой, то Смехов всегда приносил изрядный «тормозок» со всякой снедью и уминал все один. Но не сразу, а постепенно, примерно через каждый час уединяясь в комнате отдыха минут на десять или пятнадцать. Гурман был еще тот. И о здоровье заботился.
Другой слабостью Георгия Николаевича являлось постоянное желание «стрельнуть» курево, даже если у него при себе имелась целая пачка. «Стрелял» у всех и все: папиросы и сигареты.
Чужие слащеухмылялся, поглаживая усы.
За эти «выверты» сотрудники не любили Смехова и старались при первой возможности устроить ему «подлянку», не особенно смущаясь некрасивостью своих поступков по отношению к коллеге. Как известно, всякий долг красен платежом Вот и платили.
2
Жарким августовским вечером в дежурной части находился только наряд. Все другие сотрудники давно разошлись по домам.
За пультом, разомлев от дневной жары и суеты, тихонько подремывал седой пожилой старшина Чудов Михаил Афанасьевич, помощник оперативного дежурного. Недалеко от него, опершись спинами о стену, сидели на колченогих, раздолбанных стульях водитель дежурного автомобиля Валентин и опер Черняев.
Участковый инспектор Нарыков Николай на автомобиле ПМГ (передвижной пост милиции или, как окрестили его местные острословы, «помоги моему горю») выехал на разбор очередного бытового конфликта.
Ну-с выходя из комнаты отдыха и поглаживая усы, протянул Смехов. Немножко подкрепился. Теперь можно и вздремнуть. Минут так по полста на каждый глазок. Как у нас? Порядок?
Порядок, нехотя отозвался Чудов. «Аквариум» полный. Но попались смирные, не буянят.
Клюшка осталась без работы, подмигнул помощнику Черняев.
У Чудова было специальное средство против буяновхоккейная клюшка. Неизвестно когда и каким образом попала она в дежурную часть: то ли была «конфискована» у какого-нибудь уличного хулигана-подростка, то ли кем-то из сотрудников в отдел случайно принесена и забыта. Ею Чудов обычно усмирял самых ретивых из обитателей «аквариума», размахивая перед лицом буяна и грозя обломать клюшку о бока строптивца, если тот не успокоится. До дела, конечно, не доходило, но про клюшку знали и слышали все потенциальные обитатели «аквариума».
И порядка никакого нет, Георгий Николаевич, продолжал меж тем Черняев наигранно-будничным голосом. Мы тут бдим, как сказал бы Козьма Прутков, а некоторые веселятся.
А что? насторожился сразу Смехов, который уже на личном опыте знал, что от Черняева хорошего ждать не приходится, тем более, если демонстрирует вроде бы безразличный вид. Тут уж точно жди подвоха
Да ничего особенного, небрежно роняет слова опер. У участкового Сидорова сегодня свадьба. А мы и не поздравили, и общественный порядок там не проверили. Вот и говорю, что непорядок. Твое упущение, Георгий Николаевич. Ты же старший.
Тревога во взгляде Смехова сменилась явной заинтересованностью. И про сон думать перестал.
Где?
Чтогде? Как бы не понял Черняев.
Свадьба где? пришлось уточнить оперативному дежурному, причем, с долей раздражительности в голосе за непонятливость опера.
Да на Волокно. В кафе «Ландыш». В зоне вашей оперативной ответственности, товарищ майор, короткими фразами, чеканя слова, дурашливо вытянувшись по-строевому, уточнил опер.
Наверно, очередная лапша, на всякий случай проявил недоверие Смехов, причем, индийская, самая длинная, как ты любишь травить, Шерлок Холмс недоделанный.
Дело в том, что Черняев уже успел подсунуть Смехову сигарету, набитую серой от спичек, когда Георгий Николаевич в очередной раз «стрельнуть» надумал. Чуть усы не спалилтак полыхнуло!
Да, нет, Георгий Николаевич, ожил от дремы Чудов, до этого момента вполуха прислушивавшийся к болтовне наряда, но не вмешивавшийся в нее. На самом деле. Теперь отбегался, жеребчик! имея ввиду Сидорова, продолжил он. Сколько баб попортилне счесть! И за что они его так любят? У нас «ходоков» по этой части много, не без того. Но таких, как Сидоровнадо будет поискать! На что вот, Черняеввьюн и пройдоха, но против Сидорова по бабьей части слаб. Даже в подметки не годится Возможно, конкуренцию ему могут составить Мишка Астахов да Виктор Алелин из Ленинского РОВД, но и то вряд ли рассуждал вслух Чудов, немного завидуя молодости и удачливости Сидорова.