На поселке резинщиков «особисты», как иногда их в шутку величали местные участковые и опера, обычно собирались по утрам возле магазина 82. Или же во дворах домов 30 и 34 по улице Обоянской вместе с другой «рванью и пьянью». Такие систематические сборища на их жаргоне именовались «планеркой». По-видимому, понятие было позаимствовано из производственного лексикона.
На этих «планерках» они обычно «соображали», как и где выпить на «халяву», с кем переспать и где провести день. Иногда делились последними новостями: кого «взяли» менты; кого уже осудили; кто должен на днях «откинуться» с зоны. Случалось, что и обсуждали более интересное для милиции: кто с кем подрался; кто, что «спер»; кто сходил на очередной «гоп-стоп». А через час-другой пара из них уже встречалась с оперативниками или участковыми инспекторами, чтобы «отстучаться». Ибо, желая оставаться на свободе как можно дольше, почти все они негласно сотрудничали с ненавистными им «ментами». Вот и «постукивали» как «юные барабанщики» на своих корешей. В противном случаепрощай свобода и да здравствует баланда на нарах в колонии. Хоть и бравировали некоторые, что тюрьма для них«дом родной», но спешить туда никто не хотел.
Кто бы и что бы не говорил о сложной криминогенной обстановки в восьмидесятые годы, можно смело утверждать, что она (даже при определенных издержках) всегда была контролируема. На различных видах милицейских учетов состояли почти все лица, так или иначе, не ладившие с законом. Этот контингент, конечно же, менялся, но не так быстро, как стало происходить это в годы так называемой демократии. Социальный слой таких лиц имел ярко выраженный фон и был заметен уже за версту. Серость и синюшность, деградация личностивот основные отличительные черты этого контингента.
В обществе к ним относились с долей брезгливости, как к неизбежному социальному злу и затянувшейся хронической болезни. Возможно, с чувством сочувствия. И нетерпимости! Но только не как к героям «нашего» времени, как это произошло в последние годы. Тогда экраны телевизоров не заполонили фильмы о красивых, удачливых, смелых, денежных и любимых женщинами «братках» из «бандитских бригад» славного града Петербурга. Впрочем, не только Петербурга, но и Екатеринбурга, и Москвы, и Красноярска, и еще десятков, а то и сотен больших и малых городов России. Это стало продуктом и порождением «демократии».
Это во времена «дерьмократии» отбросы общества стали два ли не благодетелями сирых и нищих, угнетенных и оскорбленных! Это же надо до такого додуматься!.. Это же надо увидеть Робин Гудов в шайке «отморозков», убийц, насильников и грабителей!.. Только злая воля или больной ум способны на это
А потом эти же самые люди, находящиеся у руля ТВ, то ли по злому умыслу, то ли по недомыслию оромантизовавшие «братков» из «бригад», громче всех кричат «Караул!». Кричат, еще как кричат, когда преступление непосредственно коснется их самих или их близких. А чего кричать, господа, если сами сие дерьмо с таким рвением сеяли и сеете?!. Уж терпите Не стоило забывать, что посеявший ветер когда-то пожнет бурю!..
Не может быть преступник красив! Не может!!!
Никогда и нигде не бывают красивыми преступленияубийства и изнасилования, грабежи и разбои! Как не могут быть красивыми трупы убитых и тела изнасилованных!
Это могло случиться только в том обществе, которое напрочь утеряло нравственные ориентиры, лишилась моральных устоев. Эти метаморфозы имеют место в том обществе, где даже интеллигенция живет на подачке жуликов, кормясь из их рук и «подвывая» с их голоса. Это происходит там, где вместо духовностинажива и алчность, где за белое выдают черное и где доллар СШАголова всему сущному.
Это могло случиться только в том обществе, где президент всенародно, да что там всенародновсемирно обещал лечь на рельсы, но не допустить спада жизненного уровня населения. Правда, при этом он не конкретизировал, на какие именно рельсы ляжет. А буквально через два месяца весь простой люд России стал нищ и гол, лишившись в одночасье годами честно собираемых накоплений. И на рельсы действительно ложились. Но не президент и его жиром заплывающее окружение, а обворованные властью, лишенные чести и защиты, доведенные до крайности бесправием люди. Это могло случиться только в том обществе, где второе лицо государства, премьер-министр, открыто говорил, имея в виду олигархов, что «пусть они воруют, так как не страшно, ибо, когда наворуются вдоволь, то успокоятся». И все утрясется само собой. Но олигархи воровали, воруют и будут вороватьибо ненасытны Слова же премьераэто что-то, выходящее за пределы разума нормального человека.
Где такое еще можно было услышать?!! И как было в такой среде не процветать криминалу!
Совсем по-иному было в восьмидесятые годы. В те годы, когда случались преступления, то весь известный сотрудникам милиции контингент тщательно, на двух-трех уровнях отфильтровывался, и преступления раскрывались почти всегда.
Раскрытие преступлениябыла основной задачей всей милиции. И по большому счету милиция с этим в те, не такие уж далекие годы, справлялась блестяще.
Впрочем, все общество ей в этом помогало не на словах, а на деле. Взять те же самые народные дружины. Десятки тысяч граждан в той или иной мере были вовлечены в охрану общественного порядка. Пример томузавод РТИ, на котором работало около десяти тысяч человек, из которых в ДНД состояло не менее двух тысяч.
Средства массовой информации, в том числе ТВ, не пели дифирамбы преступности, не превозносили воров и мошенников до небес. По мере возможности сеяли «доброе и вечное». Литература и искусство не лизоблюдничали и не лебезили перед силами мрака, не извращались и не исхитрялись в том, чтобы черное обелить, а белое очернить. Примеры тому произведения братьев Вайнеров, Аркадия Адамова, Леонида Словина, Николая Леонова, Лавровых и многих других, а также фильмы, снятые по произведениям этих авторов. В них преступник, пусть умный, пусть очень хитрый, пусть даже физически сильный, оставался преступником. С присущими ему злобой, коварством, алчностью, бес-совестностью, жестокостью и предательством. А сотрудники правоохранительных органов не уподоблялись героям голливудских боевиков и не палили из табельных «макаровых» и «калашей» направо и налево. Как ни банально, но работали больше мозгами, чем кулаками. При этом строго соблюдали закон, не позволяя появиться в своей среде «оборотням в погонах». Грань между добром и злом не размывалась до ситуации, когда уже не понять, где ментыбандиты, а где бандиты«пушистые одуванчики» и вершители справедливости.
Вот о таких рядовых «солдатах правопорядка»участковых инспекторах, сотрудниках уголовного розыска и дружинникаххочется рассказать. Хочется поведать без прикрас и фантазий, сделав их героями рассказов и повестей. Попытаюсь представить их со всеми положительными чертами и недостатками, которыми они, по моему мнению, были тогда наделены матушкой-природой и соответствующим воспитанием. Показать их в противовес модным писателям и режиссерам фильмов, восхваляющим бандитов и бандитский образ жизни. Ибо верю, что криминальная революция в России, выплеснувшаяся из недр больного общества в начале девяностых годов двадцатого столетия, все равно окончится. И победа останется за силами добра. По-иному и быть не можетсвет всегда торжествует над мраком!
НОВЫЙ УЧАСТКОВЫЙ
Как только служение обществу перестает быть главным делом граждан и они предпочитают служить ему своими кошельками, а не самоличногосударство уже близко к разрушению.
1
Утром 10 ноября 1980 года, прямо в День милиции, в помещение общественного пункта охраны порядка поселка резинщиков, пришел молодой парень. Этоучастковый инспектор, только что назначенный на эту должность. Несмело переступает он порог опорного пунктатак для краткости называют ОПОПобщественный пункт охраны порядка.
Новый страж порядка среднего роста и среднего телосложения. На голове, прикрывая темно-русые волосы, меховая шапка. Одет в модную по тем временам, к тому же довольно дешевую, короткополую куртку из искусственного меха черного цвета с большими накладными карманами. Эти аксессуары первыми бросаются в глаза, так как красуются на обеих полах. К тому же отделаны для пущего изыска манжетами с огромными декоративными пуговицами. Другую часть одежды представляют серые расклешенные брюки. Они хотя и не новые, но тщательно отутюжены. Остроносые, под цвет куртки, полуботинки производства местной обувной фабрики, начищенные до зеркального блеска, завершают одеяние.