И вновь трактористу:
Чего встал? Работай, кому сказано! Или будешь сегодня же уволен!
«Черт бы вас всех побрал, таких-разэтаких!.. Бог ваших мам любил! выругался про себя тракторист, и бросил руки на рычаги. Будем придерживаться приказов заводского начальства. Оно ближе и роднее. Да и полученный в качестве премии за эту работу на свалке «полтинник» надо отрабатывать».
Трактор дико взревел и тронулся в сторону Сидорова, успевшего забежать перед ним.
Стоять! закричал участковый, пытаясь перекричать гул мотора и лязг гусениц. Стоять!
Но трактор не останавливался и, хоть медленно, но неудержимо, накатывался на Сидорова.
Стоять, мать твою! вновь заорал участковый. И, видя, что тракторист и не думает останавливать тяжелую машину, добавил:Стой! Буду стрелять!
Рука участкового уже автоматически, действуя помимо его воли и сознания, подгоняемая инстинктом самосохранения, лихорадочно рванула из кобуры пистолет.
Но Шандыба кричал, подбадривая зашуганного тракториста:
Не бойся! Он не стрельнет. Не имеет права! И с пути уйдет! Делай дело!
Собравшаяся толпа рабочих, позабыв про субботник, откровенно поддерживала заместителя директора из чувства пролетарской солидарности и общей недоброжелательности к слугам правопорядка.
Да гоните его в шею! Ишь, раскомандовался тут, мент проклятый! На поселке от них житья нети тут командуют! Неслись провокационные крики.
В толпе рабочих находились всякие, в том числе и те, кто не всегда был в ладах с законом, кому не раз приходилось сталкиваться с участковым за скандалы в семье или мелкое хулиганство в общественном месте, на улицах поселка резинщиков. И такие люди, как правило, плохо воспитанные, мало образованные, но самые горлопанистые и крикливые. Обычно человек думает прежде, что сказать и как сказать, а потом уж говорит. А эти сначала кричат, а думать думать, порой, и не собираются.
Атмосфера накалялась.
Трактор напирал.
И выстрел бабахнул, перекрыв и крик Шандыбы, и шум толпы, и гул трактора.
Сидоров пальнул в воздух, выполняя неписаную милицейскую заповедь: «Не обнажай без нужды ствол, а если обнажил, то стреляй!»
Заглох, остановившись в полуметре от Сидорова, трактор. Притихла толпа. Попятился назад Шандыба.
Пристрелю любого, кто попытается тронуть меня! кричал, надрывая голосовые связки и размахивая пистолетом, участковый. Не сдвинусь с места! И не дам жуликам торжествовать над законом!
И был в этот момент Сидоров картинно хорош, как Макар Нагульнов из кинофильма «Поднятая целина». Тот, правда, был с огромным «наганом», а Сидоров всего лишь с маленьким «ПМ», скрывавшемся в его здоровенной ручище.
Дружище, шепнул Машошин внештатнику, в толпе много порядочных ребят, членов ДНД. Надо с ними поработать, склонить толпу на нашу сторону. Объяснить, что тут пытаются похищенное у рабочих мясо закопать. Действуем! Теперь уже не до секретности. Вон, какая каша заваривается!
И пока Шандыба грозил Сидорову всеми карами, а тот в ответ кричал, что он представитель закона и не потерпит глумления над законом, в толпе шла работа. И все громче и громче стало звучать слово «мясо», сначала с оттенком недоверия, недоумения, а потом тревожно и озлобленно.
Если не веритекопните! заверял Машошин очередного скептика. Пока закопано неглубоко. Всего лишь на штык, на глубину лопаты. А они, кивок головы в сторону Шандыбы, пытаются спрятать подальше, закопать поглубже, чтобы никто их воровство не обнаружил!
А что, мужики, проверим, загорелся идеей проверки кто-то из рабочих. Инструмент при нас. Рукам не привыкать работать.
Проверим! Проверим! поддержали многие. Тут дело явно не чисто
Вмиг появились лопаты, ломы. Не прошло и десяти минути первая свиная тушка откопана. У рабочих руки мозолистые, привычные к грубому труду, не то, что у милиционеров, которые часа два в позапрошлую ночь тут ковырялись. Да и место Машошин им указал точное, чтобы не блуждали в «потемках», наугад.
2
Возле трактора еще «напрягается» Шандыба, и спорит с ним, по-прежнему, размахивая пистолетом Сидоров, но обстановка-то уже совсем другая. Хоть и угрюмая, но другая. В другую сторону обращен теперь гнев рабочих. И уже не Сидоров требует от тракториста, чтобы тот покинул трактор, а пожилой рабочий.
Выметайся из кабины, да поживее, пока тебя ломиком вдоль хребтины не перепоясали! глуховато говорит он, но все слышат, в том числе и заместитель директора.
Да кто ты такой, чтоб тут командовать? багровеет Шандыба.
Его Величество рабочий класс! Спокойный и уверенный в своей правоте ответ.
Да я! Да ты! Да
Не надо. Пуганые! Ты о себе лучше подумай
Чего это он пугает? раздаются голоса рабочих. Не пугай, а лучше взгляни, как мясо в земле гноите! Рабочий класс свежего куска лишаете! Да за такие дела, гудела уже толпа, та самая толпа, которая всего лишь несколько минут назад была на стороне Шандыбы, не только по морде бьют, но и к стенке ставят!
Владимир Иванович, сразу же «узнали» многие Сидорова, словно память в одно мгновение воротилась к ним, арестовывайте его. И показывают на заместителя директора. А то мы не вытерпим и по-свойски разберемся
Товарищи, товарищи! Я тут ни при чем! струхнул Шандыба. Я приказ директора выполнял Всего лишь приказ! И ни сном, ни духом не знал о закопанном мясе.
Мы и с директором разберемся: какие такие приказы он давал! нашлись горячие головы.
Свита Шандыбы как-то незаметно рассосалась куда-то. Только что былии, вдруг, не стало! И тот один оказался в кольце разгневанных рабочих. Теперь сотрудникам милиции пришлось защищать заместителя директора от самосуда.
Товарищи! Товарищи! Соблюдаем порядок! Соблюдаем закон! вновь орал Сидоров.
Правда, пистолет уже спрятал. От греха подальше. Палка и то раз в году стреляет
3
И тут поперло начальство. Всех рангов и ото всех ведомств города и области. Два заместителя начальника УВД Курского облисполкома, прокурор района, заместитель прокурора области. Все в форменной одежде. С большущими «шайбами» на погонах и в петлицах. Заместитель председателя райисполкома и секретарь райкома партии. Эти в гражданском платье, но держатся солидно, по-генеральски. Еще двое в гражданском одеянии, обособленно от остальных начальников, однако с профессиональной уверенностью людей, привыкших отдавать команды.
Комитетчики. Перемигнулись Сидоров и Машошин. Они самые
Вся эта команда, за исключением, пожалуй, прокурора района, слетелась, чтобы разорвать «зарвавшегося» мента, поднявшего стрельбу и сорвавшего важнейшее экономическое и политическое мероприятие. Именно так «сигналили» им руководители завода. И теперь они не знали, что делать, видя выкопанные из земли замороженные туши свинины и настрой рабочих, уже сотнями стоявших на территории свалки. Впрочем, некоторые ретивые УВДэшные начальники попытались удалить Сидорова с объекта.
Большое спасибо, товарищ старший лейтенант, за службу. И можете быть свободны. Мы теперь сами тут разберемся. Вы, по-видимому, очень устали Наверное, ночь не спали?..
Да, не спал. И устал так, что больше некуда отвечал Сидоров. Но уходить до следующей смены не буду. Сменятуйду.
Да мы тебя сменяем, чудак человек! по-свойски похлопал один из заместителей начальника УВД по плечу участкового. Иди, отдыхай.
Товарищ полковник! официально обратился Сидоров. Не вы меня сюда ставили и не вам меня отсюда снимать! Вот приедет Воробьев Михаил Егорович он и снимет с поста.
Эх, плохо знали большие начальники братана. Если Сидоров во что упирался, то не было силы, чтобы его свернуть с этого пути.
Ну, как знаешь! зло сказал полковникСмотри не пожалей потом И оставил Сидорова в покое.
Скорее всего, в расчете на то, что с начальником отдела милиции проще все вопросы решить, чем с сопливым и упертым подчиненным. Возможно, так, а, возможно, иначе рассуждал подхалимистый полковник и ему подобные, но как бы там ни было, от Сидорова отстали.
Подошел директор завода Хованский. Шумевшая толпа при его появлении притихла. Но не заискивающе, а настороженно. Как, мол, поведет себя Хованский поздоровался со всеми, кроме участкового, которого прекрасно знал, и с которым до этого дня не раз здоровался за руку.