Я похоронил тебя рядом с женщиной.
Вагган не знал эту женщину. Она его родила. Должно быть, она передала ему гены, объясняющие его размер, потому что Командующий был маленьким человеком. Но даже в его самых ранних воспоминаниях она не упоминалась. Командир никогда о ней не упоминал. Спросить Командира было немыслимо.
Диктор говорил о Берлине - теме, которая всегда привлекала внимание Ваггана. Командующий полагал, что это начнется над Берлином, и Вагган никогда не сомневался в этом. Но этот пункт был несущественным - вотум доверия Бундестагу. Как и все остальные выпуски новостей. Лавина началась не сегодня. Итак, он допил кофе, быстро осмотрел склон холма и редут, который встраивал в него, и - когда пришло время - ушел, чтобы найти Джакаранда Драйв, и теперь он столкнулся с этим пьяным индейцем, который был глупо ухмыляясь ему и игнорируя его приказ уйти.
«Уйди», - повторил Вагган. «Или вы глухой».
Индеец сказал что-то на навахо и засмеялся. Он обошел фургон Ваггана, открыл дверь со стороны пассажира и забрался внутрь.
- Сукин сын, - прорычал Вагган. Очевидно, ему придется иметь дело с индейцем жестким путем, что потребует времени и, возможно, даже привлечет внимание. Но, если повезет, он сможет вытащить его за ноги, ударить, и покончить с этим и уйти с девушкой без проблем. Было почти темно, и это поможет. Он оббежал фургон, выдергивая пистолет из-под пояса.
Он видел то, что приближалось, слишком поздно, чтобы избежать этого. Мгновенное осознание индейца вылетело из двери фургона, вспыхнул фонарик, а затем возник приступ боли. У него было время только на рефлекторное действие. Его рефлексы были в порядке, но они только спасли его от полной силы удара. Фонарь - четыре батарейки D в тяжелой бакелитовой трубке - разбился о его верхнюю челюсть, отшвырнул его от двери и врезал в борт фургона.
Шок от удара на мгновение ослепил его, заставив потерять сознание. Потом он оказался на земле, индеец на нем. Вагган отреагировал взрывной силой прежде, чем индеец смог ударить его снова. Он схватил человека за локоть, дернул, скрутил его тело. Удар был смазан.
После этого борьбы не было. Вагган взвешивался каждое утро перед тем, как приступить к своим обычным упражнениям перед завтраком. В то утро он весил 225 фунтов - на три фунта меньше веса, который он считал своим эталоном. Все это были кости, мускулы и хрящи, обусловленные и дисциплинированные режимом, который Командующий начал его, прежде чем он вспомнил. Фактически, его самым первым воспоминанием об этой части его жизни было время, когда он плакал. Он делал подъемы ног, Командир стоял над ним, голос Командующего пел: «Снова, снова, снова, снова», и боль в напряженных мышцах прошла сквозь туман его усталости и заставила его слезные протоки течь. Он не мог контролировать это, и Командир заметил, и это было испытанием жгучего стыда. «Это не поможет, если не причинит вреда», - всегда говорил командующий. Боль этого переживания научила его сдерживать слезы. Вагган больше никогда не плакал.
Теперь он вообще не издавал ни звука. Индеец был быстр. Индеец был силен для своих размеров. Индиец определенно не был пьян. Эта иллюзия исчезла из разума Ваггана с болью от удара. Но индеец был моложе Ваггана и на пятьдесят фунтов легче, и у Ваггана не было навыков в этом деле. Прошло всего несколько секунд - короткий шквал борьбы - и индеец оказался под ним. Вагган почувствовал фонарик на своем колене. Он где-то уронил свой пистолет, поэтому воспользуется фонарем. Он дважды хлопнул ладонью по голове индейца, оглушив его. Затем он схватил фонарь, поднял его и ударил.
«Брось это», - сказал голос. Маргарет Билли Сози стояла прямо позади него, держа пистолет обеими руками и направив ему в голову. Вагган уронил фонарик на грудь индейца.
«Слезь с него», - приказала девушка. Мгновенно Вагган изучал ее. Застрела бы она его? Возможно нет. Он мог бы получить от нее пистолет, но это займет немного времени. Вагган поднялся. Он прикоснулся кончиком пальца к скуле, где от удара фонарика была повреждена кожа. «Он ударил меня, - сказал Вагган. Он протянул руку. «Вот, - сказал он. «Дайте мне пистолет, прежде чем стрелять в кого-нибудь».
Девушка отступила на два шага, прицеливая пистолет ему в живот. «Он сказал мне, кто ты», - сказала она. «Ты не полицейский».
"Да, я", - сказал Вагган. "И если вы-"
«Поднимите его», - сказала она, не сводя глаз с лица Ваггана. «Посадите его в свой грузовик. Мы должны отвезти его в больницу».
«Во-первых, - сказал Вагган. «Мне нужно вернуть свой пистолет». Он сделал шаг к ней.
«Я убью тебя», - сказала она.
«Нет, ты не будешь», - сказал Вагган. Он засмеялся и сделал еще один шаг к ней, протянув руку.
Выстрел прошел мимо его лица и ударил в борт фургона с глухим звуком, почти таким же громким, как дульный выстрел.
Вагган остановился, раскинув руки и высоко подняв грудь.
«Следующий попадает в тебя», - сказала девушка. «Посадите его в свой грузовик».
Вагган остановился, просунул одну руку под плечи индейца, а вторую - под колени, и осторожно усадил на пассажирское сиденье. Девушка проскользнула за ним, осторожно держа пистолет, и они уехали.
Глава 20
Чи не спал минут сорок пять, когда услышал громкий голос Шоу в коридоре. У него было достаточно времени, чтобы привлечь помощницу медсестры. Девушка была готова позвонить в офис Шоу и оставить известие о том, где находится Чи, и сообщить Шоу в больницу, в которой он находится. Но Чи не собирался объяснять, почему он в ней и как именно. Почему было достаточно ясно. Его голова была забинтована, и под защитой он мог чувствовать сильный болезненный узел над левым глазом, пульсирующую боль в районе шарнира челюсти на противоположной стороне и постоянную внутреннюю боль. Кроме того, у него болело левое бедро - жжение от ушибленной ссадины - и опух распух. Когда он попытался точно вспомнить, как происходило каждое из этих несчастий, он сначала обнаружил полную тревожную пустоту. Но затем он вспомнил, что раненые, особенно получившие травмы головы, часто переживают кратковременный период амнезии. Однажды врач из Флагстаффа объяснил ему это в типичной медицинской манере. «Мы этого не понимаем, но знаем, что это длится недолго». И постепенно детали захотели запомнить, если бы он попытался. Но он особо не старался, потому что головная боль была очень сильной. Очевидно, крупный блондин ударил его. На данный момент этого было достаточно, чтобы знать.
Ранее, когда он только проснулся, Чи пытался встать. Эта ошибка вызвала взрывную боль за лбом и волны тошноты - достаточно, чтобы убедить его, что он не в форме, чтобы что-либо делать, даже если он помнит, что ему следует делать. Итак, он послал сообщение Шоу, и теперь Шоу был у его кровати, глядя на него сверху вниз с любопытством.
«Ты нашел ее», - сказал Шоу. "Что ты узнал?"
"Какая?" - спросил Чи. Все казалось туманным.
«Девушка Сози. Та, что привела тебя сюда», - сказал Шоу. «Кто был с ней мужчина? Что она тебе сказала?»
Чи начал задавать вопросы. У него заболела голова. «Просто расскажи мне об этом», - сказал он. "Этот конец. Как я сюда попал?"
Шоу отодвинул занавеску, прикрывающую соседнюю кровать, подтверждая, что она пуста. Он сел. «Насколько я могу судить, к аварийному въезду чуть позже восьми вчера подъехала машина». Шоу помолчал, вытащил из кармана пальто блокнот и проверил.
«Восемь десять, вас впустили. Признана девочкой, позднего подросткового возраста. Тонкая. Наверное, индейское или восточное. Большой блондин за рулем автомобиля. Он уехал, пока девушка вас сдавала. Девушка подписала документы о приеме как Маргарет Билли Сози. »Шоу вернул блокнот в карман.« Что ты узнал? »- спросил он.« А как ты себя чувствуешь? »
«Замечательно», - сказал Чи. "И ничего."
Он рассказал Шоу о том, что произошло, вплоть до того, что ударил блондина фонариком. После этого было туманно.
Шоу слушал, не говоря ни слова, с пустым лицом, глядя в глаза Чи.
«Опишите фургон, - сказал он.
Чи описал это.
«Вы видели пистолет. Без сомнения?»
«Нет. И у него был арсенал в задней части фургона. У меня было время взглянуть, но у него была стойка с оружием. Автоматические винтовки, может быть, двух разных типов, дробовик, длинноствольная снайперская винтовка с оптическим прицелом. , другие вещи."