Лейтенант Грус, можно сказать, своими словами повторил первое Ликино послание Клиссе, во всяком случае, в его вступительной части. Что заставило меня заочно зауважать этого, похоже, смелого и незаурядного человека. Ведь одно дело, как Лика, сказать нелицеприятность и даже грубость сестре и подруге, а другое - наследнице престола. Притом, будучи всего лишь лейтенантом. В заключительной же части письма Грус сообщал что, тем не менее, готов выполнить любой приказ Клиссы, хотя всё равно останется при своём мнении и непременно доведёт его по инстанции до главнокомандующего, то есть короля, когда получит такую возможность.
До самого обеда продолжался мозговой штурм, но ничего дельного нам с принцессой придумать не удалось. Хотя в этом мире изобрели уже книгопечатание, но книги не получили ещё массового распространения, по причине дороговизны. Конечно, для обеспеченных людей это не проблема, для принцесс, например. Оказалось, что моя подопечная знает почти наизусть не только "Предание" - аналог Библии или там Корана в этом мире, но и перечитала всю имеющуюся в королевской библиотеке Лёра приключенческую и авантюрную литературу. Так, что мне приходилось периодически остужать её блестящие идеи, почерпнутые из умозрительных фантазий неизвестных мне авторов, не имеющих ничего общего с реальностью. Прожектёрка горячилась, обижалась и даже пыталась поставить меня по стойке "смирно", но всё, же выслушивала мои подробные нудные объяснения и, в конце концов, хмуро соглашалась, что например, купить услуги наёмников в самом начале войны даже и не стоит пробовать: подверженные патриотическому ажиотажу обыватели в лучшем случае моментально побегут нас закладывать. А в худшем - порвут на месте. Вот в конце неудачной войны - совсем другое дело! Да, снять домик вблизи замка, скорее всего, возможно. А вот выкопать из него подземный ход до подвала донжона у нас двоих не хватит ни времени, ни сил. Нанять землекопов? Только, что обсуждали...
Приспел обед, и, несмотря на обуявшую Клиссу печаль, покушала девушка с аппетитом, даже попросила добавки. Из чего я сделал вывод, что её здоровье быстро идёт на поправку. Пообедав и приняв за основу единственное пришедшее нам в голову на тот момент вполне банальное решение последовать за конвоем в столицу, просто наудачу, мы легли подремать. План пришёл мне в голову во сне.
***
Через двое суток в ворота замка въехала примечательная карета, которую местные знатоки охарактеризовали, как, несомненно, казённую и, скорее всего - столичную, поскольку, при всей своей запылённости, имела она тот непередаваемый шарм, который во всех мирах свойственен, как самим столичным жителям, так и вещам столичного производства. Что моментально дало толчок волне вполне естественных слухов, что за высокородной пленницей, наконец-то, приехали. Некоторое удивление обывателей вызвал тот факт, что арестантский экипаж не сопровождала приличествующая охрана. В наличии имелся только возница и восседающий рядом с ним бледный молодой дворянин с горящим взором и длиннющей шпагой в основательно потёртых ножнах, как бывает у забияки и бузотёра. Лицо юноши прикрывал от дорожной пыли платок, так, что кроме глаз почти ничего не было видно. Впрочем, как и у кучера. Факт отсутствия сопровождения вскоре объяснился тут же сочинённой кем-то ехидной версией, что эти "столичные" совсем забыв от начальства вдалеке службу, просто пьянствуют в трактире на подъезде к городу. И они, действительно, несколько попьянствовали, но, к слову сказать, вовсе не в трактире. Впрочем, об этом позже.
Проницательному читателю не трудно догадаться, что это мы, с Клиссой, во имя реализации нашего плана, сыграли роли столичных посланцев. Помните, я как-то упоминал, что у Бушуя припрятаны в секретном месте деньги? Для понимания дальнейших событий нам нужно обратиться к небольшой ретроспективе.
Место это - старая шахта, пользующаяся у аборигенов дурной славой. Горизонтальная выработка, уходящая глубоко в горный кряж и снабжённая заботами баронов Клобруков массивными воротами, засовом и ржавым десятифунтовым замком. Чтобы никто, значит, не порылся в этом истощённом прииске и не положил себе в карман, возможно, пропущенный горняками кусочек серебра. А именно за серебряной жилой следовал описываемый извилистый штрек.
Так вот, Бушуй во времена своей бесшабашной юности, когда некоторое время не имел нужды в поте лица своего бегать от стражников или комедианствовать, неоднократно шатался вблизи блокировавших вход дубовых ворот как раз с подобными мыслями. Ему, по молодости, казалось, что стоит проникнуть за двери, как окажется, что серебро там лежит просто под ногами, только дай себе труд нагнуться и поднять. Изучив устройство замков, подобных украшавшему неприступные ворота, молодой человек научился их открывать, используя вместо ключа особым образом изогнутую проволоку. Правда, замок пришлось смазать, а потом ещё подождать, пока внутренняя ржавчина маленько раскиснет в масле и даст работать механизму. Замок не открывали и даже не касались его много лет, поскольку ходили упорные слухи, что старый барон по истощении шахты предпочёл не рассчитываться с горняками, а запереть их в забое до естественной кончины. И скелеты шахтёров до сих пор лежат под дверьми. И до сих пор по ночам доносятся оттуда жуткий вой и скрежет: это несчастные грызут дубовые доски. А вот когда прогрызут...
Не сказать, что Бушуй совсем уж не верил когда-то в эти досужие вымыслы. Во всяком случае, когда замок в его руках, натужно скрипнув, освободил дужку и упал наземь, юноша перед тем, как сдвинуть засов, вооружился суковатой дубовой палкой и троекратно прочитал хвалу Победившему Богу. Посчитав себя готовым дать отпор не упокоенным трухлявым скелетам или, в зависимости от обстоятельств, задать от них стрекача, молодой Бушуй отворил дверь и сразу отскочил, подняв дубинку в агрессивном замахе. Никто, однако, не него не напал, в чаще по-прежнему пели птицы, из дверей тянуло прохладой, ни комплектных скелетов, ни разрозненных костей нигде не наблюдалось. Постояв на солнышке до почти полного унятия нервной дрожи, исследователь подземелий рискнул заглянуть внутрь и опять не узрел никакой опасности. Тогда он вошёл, осмотрел валявшиеся у входа пару разломанных тачек и деревянное корыто. В этот момент на солнце набежала тучка и, как это бывает, в рукотворной пещере резко потемнело. Бушую показалось, что некто снаружи закрывает дверь и теперь... В панике он метнулся, было, к выходу, но дверь так и стояла открытой, никого по-прежнему нигде не было, только начала портиться погода, и вскоре прошла обильная, но скоротечная летняя гроза. Которую Бушуй пересидел, естественно, под кровом. Представив, как эти потоки воды промочили бы его в лесу, юноша проникся к пещере какой-то инстинктивной благодарностью. А со временем и вовсе стал потихоньку считать её своей собственностью. Он исследовал её всю, но так и не нашёл ни чешуйки серебра, ни косточек легендарных горняков. Зато он нашёл причину, по которой таких костей, и быть не могло. Даже если баснословное зверство и на самом деле имело место. Из шахты был второй выход.
За одной из стенок в боковом ответвлении скрывалась небольшая пещерка. Достаточно, оказалось, выворотить в ней несколько камней, как появлялась возможность проникнуть в следующую комнатку, в углу которой валялась куча какого-то тряпья. А также имелся извилистый ход, похоже, природного происхождения, но явно доработанный людьми. Сунувшись в него по юношескому безрассудству и испытав самый глубокий в жизни приступ отчаянья, когда у него случайно разбился фонарь, Бушуй всё-таки прополз этим секретным ходом и вышел под голубое небо в глубине заросшего оврага в полумиле от официального входа. Таким образом, оказалось, что как ни тщательно проверяли люди баронов выходящих после смены из шахты рабочих, залезая им даже в такие места, что и сказать неудобно, определённая часть добычи всё же шла мимо сокровищницы Клобруков.
В шахте, а точнее в этой незаметной пещерке и устроил Бушуй свою собственную невеликую сокровищницу. Впрочем, речь не о ней. Мы вернёмся в эту шахту, когда она понадобится.
Когда же меня осенило, я проснулся и даже рискнул тут же разбудить сладко дрыхнувшую Клиссу, дабы поведать свой план. С недоверием выслушала меня девушка, поназадавала кучу каверзных вопросов, но всё, же согласилась "попробовать". Какой пробовать, делать нужно! И я помчался к врачу, тому самому, что дистанционно пользовал мою подопечную. Сначала пришлось ему подробно рассказать о здоровье "пациента" и выслушать дежурные сетования, насчёт низкого уровня культуры населения. Затем, когда любопытство лекаря было удовлетворено, я обратился к нему с просьбой выписать какое-нибудь снотворное лекарство. Теперь уже мне, поскольку в заботах о здоровье господина Силка, заботами доктора, стабильно идущего на поправку, я сам в буквальном смысле потерял сон. Не могу заснуть и всё тут! А если и засну, просыпаюсь от малейшего шороха. Мне чего-нибудь покрепче, уважаемый!