А Василия я беру с собой внутрь, что вызывает у собака глухую ревность. Он даже предлагает мне сегодня оставить на страже кота, и вообще, чередовать. Я обоснованно возражаю, что кот, конечно, тоже может задать незабываемого перцу какому-нибудь вору, а пронзительным мявом вызвать нас на подмогу. Но об этом знаем только мы, а потенциальным ворам придётся доказывать на практике. Возможно, несколько раз. В тоже время, Толику нужно просто показать зубки и сказать вполголоса "Грр!" И в большинстве случаев этого оказывается достаточно. Логика на нашей стороне, но упрямый Толик хмуро твердит, что всё равно нужно будет "потом" попробовать.
Заходим в таверну, Василий лежит у меня на плечах и изображает воротник. Отдельный стол, тушёное мясо с овощами, на запивку кувшин пива. Коту тоже мясо, но на блюдечке. Посетители заходятся в смехе, поскольку кот не в пример нормальным голоднющим деревенским, чинно восседает на стуле и аккуратно поедает кусочки, которые я с поклонами подношу ему на остриях двузубой вилки. Притом, что грудка у него повязана платочком, изображающим салфетку.
Обычная реприза, "кот-аристократ", но в этом мире бедном на культурные развлечения она вызывает ажиотаж и приносит мне несколько медных монеток, позволяя окупить сегодняшний обед. Привлечённые раскатистым хохотом, в таверну набиваются люди с улицы. Деревянные пивные кружки уже ждут их на стойке. А когда под восторженные вопли мужиков - "Смотри! Смотри!" - кот ещё и приподнимает лапку, чтобы промокнуть мордочку платочком... мой капитал увеличивается ещё на три монетки. Это инициатива Василия, он сам придумал.
"Ну, чисто наша баронесса!" - комментируют зрители, возвращаясь на улицу или к своим тарелкам. Я переставляю блюдце под стол, и Василий спрыгивает туда. Представление закончено и теперь он может поесть, самым обычным для кота образом.
Миска с костями отправляется на задний двор. Там есть и немного мяса, жилистого, но всё же. Хозяин давно предлагал поставить нас всех на довольствие в обмен на пару ежедневных представлений. Нет, невыгодно: объезжая окружающие деревни и города я заработаю больше. Ловлю себя на том, что незаметно съезжаю на обдумывание экономических проблем Бушуя. Это меня так зовут - Бушуй. Не о заработках нужно думать, а о том, как вытащить принцессу. Именно такая задача стоит перед нами.
***
Обычно после плотного обеда Бушуй удалялся в самую дешёвую комнатку совмещённой с таверной гостиницы, чтобы вздремнуть часок-другой. Но сегодня, к удивлению хозяина, ему приспичило куда-то ехать. Мы выехали из деревни почти в самый полдень, когда даже не самый ленивый селянин норовит пристроиться где-нибудь на травке в тенёчке. Улицы деревни опустели, даже бдительные собаки и те не подумали облаять Толика, гордо возвышающегося рядом со мной. Он поел и как раз успел вздремнуть в тени двуколки. А нас с Василием тянет в сон. Он спит у меня на коленях, а я болтаюсь туда-сюда, придерживаясь за вожжи. Палит солнце, и я вытаскиваю из ящика широкополую соломенную шляпу. Ещё голову напечёт! Лошадёнка увлекает двуколку в направлении Клобрука. Скоро он появляется из-за поворота дороги.
Клобрук, это не просто замок, то есть крепость. Таковой он был когда-то давно. С тех пор у его стен вырос город, который вскоре тоже обнесли невысокой стеной. Теперь происходит то же самое. До ворот в город ещё далеко, а вокруг уже не леса-поля а кварталы вполне городских домов, по меркам этого времени, конечно. Некоторые даже каменные и с черепичными крышами. Скоро придётся новую стену строить. Или не придётся, если Империя радикально замирится с соседями. Тут оживлённее, чем в деревне, лают собаки, пылят ребятишки, останавливаются поглазеть на меня и мой зверинец. Скоро все будут знать, что "цирк приехал". В другое время меня бы это обрадовало, но не сегодня.
Я ещё не въехал в город, но миазмы его жизнедеятельности уже хорошо ощущаются. В деревне это как-то легче переносится, но запахи средневекового города, да ещё летом, это что-то! Это притом, что местный барон штрафует за выплеснутые на улицу помои и прочие нечистоты. Поборник гигиены, понимаешь! "Ждите, проедет специальная бочка, туда и выливайте". А она почему-то не всегда приезжает. Хозяйки смиренно ждут весь день, а потом под покровом темноты творят своё гнусное дело, предварительно отойдя подальше от дома. Соседям под окна, короче. А те к ним. В общем, днём в городе пахнет не ещё не так крепко, как ночью.
Я приблизился к воротам, солдат городской стражи неспешно выполз из тени навеса и, подняв руку, заступил мне дорогу:
- Кто такой?
- Бушуй, сын Бушуя, сержант! Комедиант.
И не лень этому на самом деле, никакому не сержанту, а последнему рядовому из рядовых вылезать в своей кирасе и кожаном обмундировании на полуденное солнце из тени? Где, кстати, имеется и скамеечка, на которой как раз и сидит настоящий сержант, в данный момент, попивающий что-то из запотевшего кувшинчика. Полагаю, не кипячёное молоко. Конечно, не лень, это не только служба, но и бизнес.
- Комедиант, значит? Это дело! Плати налог на скотину и проезжай!
Время от времени солдаты наглеют и начинают требовать различные виды мзды, хотя въезд в город формально бесплатный. Потом какой-нибудь слегка ошкуренный ими купец прорывается к барону и жалится ему. Поэтому знатных и зажиточных вратари стараются не обижать, но иногда ошибаются. Барон гневается, солдат, как правило, самых рядовых порют, и безобразие на время прекращается. А сегодня, значит налог на скотину? Наверно, барон уехал? Ах, да! Ведь война же!
- Какой ещё налог, сержант?
- А такой, что если продашь на базаре лошадь, то процент полагается барону.
- Но я не собираюсь её продавать!
- Все так говорят, чтобы не платить! Да не боись, когда будешь выезжать, вернут тебе твою медяшку.
Лучше заплатить, хотя можно намекнуть на знакомство с сильными мира сего. Но это значит вызвать недовольство, а может даже и придирки. Монета перекочёвывает в потную ладонь мздоимца, и тот теряет ко мне интерес. Квитанцию, по которой мне теоретически должны были бы вернуть денежку, он мне отдать, естественно, забывает. Их вообще никто и никогда не видел. Эх, и погуляют палки по твоей толстой заднице, солдатик!
Гостиница в нашем мире не потянула бы и на половину звёздочки. Зато никакой дискриминации по доходам и знатности. Есть чем заплатить - живи, пока деньги не кончатся. И никто тебя не спросит, барон ты или вор с большой дороги. И документов не спросит. Правда удобства, включая умывальник, на заднем дворе, но за отдельную плату тебе в номер и таз с горячей водой принесут, а горшок, наоборот, вынесут.
Я пристроил Ксюшу в конюшне и поселился как всегда на верхнем, третьем этаже. То есть, Бушуй там всегда поселялся. Тут не так жарко, как может показаться: сверху под раскалённой черепичной крышей ещё чердак. Туда тянет сквозняк с нижних этажей... Терпимо, в общем, и дёшево.
Правда, любимую Бушуеву комнату прямо передо мной занял какой-то молодой хлыщ в потрепанном дорожном костюме. Увидел я его мельком в коридоре. Юнец, но под носом уже пробиваются нахальные чёрные усики, волосы до плеч, шпага на боку... Мелкий дворянишко, видать. Бушуй, а значит я, и сам такой - законный сын своего законного дворянского папы. К сожалению, умершего в бедности и одну только шпагу мне и завещавшего. Но это только для метрик и прочих документов я дворянин: афишировать своё происхождение комедианту, пожалуй, не стоит. А с началом этой войны тем более. Но шпагу носить имею законное право! При желании, которого нет.
Определившись с комнатой, я, в конце концов, дал волю организму. Не стал ему препятствовать, едва сняв сапоги, рухнуть на топчан, прикрытый набитым травой матрацем. Как меня сморило! Да и то: сегодня утром я ещё рулил по окружной и вовсе не на двуколке! И вообще: перед ночью необходимо выспаться. Уже сквозь сон я почувствовал, как Василий тоже запрыгнул на кровать, пошуршал травой в матрасе и, в конце концов, устроился в ногах, что-то невнятно бормоча. Толик же, как и я, просто рухнул, только не на кровать, а на пол. Около двери, потому, что там прохладнее и сквознячок. Это он мне поведал, зевая. Впрочем, я уже, кажется, спал.
***
Мой мир, или какой другой - ничего не меняется. То есть, это я про себя: буквально за шиворот вытаскиваю свой организм из кровати, а тот, бормоча "ну ещё полчасика!" стремится улечься снова. Никаких полчасиков! Нас ждёт работа! Позевав, организм нехотя соглашается, но тут, же вспоминает, то опять голоден, а на голодный желудок... сами понимаете! Приходится спуститься вниз и перекусить. К удивлению хозяина, отказываюсь от вина, пью пиво. Мои напарники сегодня не афишируют свои артистические способности, сидят под столом и довольствуются тем, что я им туда спускаю. Ужин, как и всё хорошее когда-нибудь кончается, пора "на дело".