Забили железными прутами лошадь, сказал Монтальбано. И рассказал ему всю историю.
Ты разбираешься в лошадях? спросил в конце комиссар.
Мими рассмеялся:
Да мне от одного их взгляда дурно делается!
Есть во всем участке кто-нибудь, кто понимает в лошадях?
По-моему, никого, сказал Фацио.
Тогда отложим это дело. Чем кончилась история с Пепе Риццо?
Это было дело, которым занимался Мими. Подозревали, что Пепе Риццо снабжает товаром всех «вукумпра» провинции и может достать любую подделкуот «Ролексов» до поло с крокодилом, CD и DVD.
Мими нашел склад и получил у прокурора ордер на обыск.
Услышав вопрос комиссара, Ауджелло рассмеялся:
Там была целая гора барахла, Сальво! Лейблы, ярлыки, меткине отличить от оригинала! Сердце кровью обливалось
Замри! велел ему комиссар.
Все ошарашенно уставились на него.
Катарелла!
Крик был таким громким, что Фацио выронил из рук пакеты с вещдоками.
Катарелла мигом примчался, опять поскользнулся перед открытой дверью, но успел ухватиться за косяк.
Катарелла, слушай сюда.
Слушаю, синьор комиссар!
Когда ты сказал, что лошади мечутся, ты имел в виду, что их метят?
Именно так, точнехонько, синьор комиссар.
Вот почему негодяям было так важно забрать труп!
Спасибо, можешь идти. Вы поняли?
Нет, сказал Ауджелло.
Катарелла хотел сказать, что лошадям выжигают клеймо с инициалами владельца или конюшни. Наш конь, видимо, лежал на том боку, где было клеймо, потому-то я его и не увидел. Вернее, мне и в голову не пришло искать клеймо.
Фацио призадумался:
Надо полагать, мигранты
тут ни при чем, закончил фразу Монтальбано. Сегодня утром, когда вы уехали, я в этом убедился. Следы тачки не шли в сторону лачугчерез пятьдесят метров они повернули к шоссе. Где их наверняка ждал фургон.
Я так понимаю, вмешался Мими, они лишили нас единственной зацепки.
Так что выяснить имя владельца будет непросто, заключил Фацио.
Разве только случай поможет, сказал Ауджелло.
Монтальбано замечал, что некоторое время назад Фацио утратил веру в себя и дела стали представляться ему неподъемно сложными. Похоже, и его настигла старость.
Однако они здорово ошиблись, решив, что узнать имя владельца будет непросто.
Комиссар обедал у Энцо, не удостаивая подаваемые блюда должным вниманием. Из головы не шла картинка простертого на песке изувеченного животного. И вдруг в голове возник вопрос, удививший его самого: «Конинакакова она на вкус? Никогда не пробовал. Говорят, сладковатая».
Съел он мало, а потому отказался от послеобеденной прогулки по молу. Вернулся в кабинет, где ждали бумаги на подпись.
В четыре часа зазвонил телефон.
Синьор комиссар, к вам там одна синьора, вроде как задарма.
Она что, не назвала себя?
Назвала, синьор комиссар, Задарма, я вот сейчас только вам назвал.
Ее так и зовутЗадарма?
Точно так, синьор комиссар.
Задарма, ну и ну.
Сказала, что ей нужно?
Никак нет.
Проводи ее к Фацио или Ауджелло.
Нету их, синьор комиссар.
Ладно, пусть заходит.
Меня зовут Эстерман, Ракеле Эстерман, представилась сорокалетняя высокая блондинка в жакете и джинсах. Распущенные волосы, длинные ноги, голубые глаза, крепкое мускулистое тело. В общем, в точности такая, какой можно себе представить валькирию.
Садитесь, синьора.
Она села, закинув ногу на ногу. Странное дело, ее скрещенные ноги будто стали выглядеть еще длиннее.
Слушаю вас.
Я пришла заявить об исчезновении лошади.
Монтальбано подпрыгнул на стуле, но замаскировал это резкое движение, притворившись, что раскашлялся.
Вижу, вы курите, сказала Ракеле, указав на пепельницу и пачку сигарет на столе.
Да, но, думаю, кашель
Я не про кашель, тем более что он притворный, но раз вы курите, значит, я тоже могу закурить. И достала пачку из кармана.
Вообще-то
здесь запрещено? Вы же не будете поднимать шум из-за одной сигареты? Потом проветрим.
Она встала, прикрыла дверь, снова села, взяла сигарету и наклонилась к комиссару, чтобы прикурить.
Слушаю вас, сказала она, выпуская дым через нос.
Но простите, ведь это вы пришли, чтобы сказать
Ну да. Но когда вы так неловко отреагировали на мои слова, я поняла, что вы уже в курсе. Это так?
Пожалуй, эта глазастая заметит, как дрожат волоски в носу у собеседника. С такой стоит играть в открытую.
Да, это так. Но давайте по порядку.
Давайте.
Вы живете здесь?
Я в Монтелузе уже три дня, гощу у подруги.
Если вы живете, пусть временно, в Монтелузе, то по закону заявление надо подать
Но я поручила лошадь человеку из Вигаты.
Имя?
Саверио Ло Дука.
Черт! Саверио Ло Дукаодин из богатейших людей на острове, а в Вигате он держал конюшню: четыре или пять породистых лошадей, которых он завел ради красоты, ради чистого удовольствия владеть ими, и никогда не посылал на скачки. Сам же он бывал там наездами и целые дни проводил с лошадьми. Друзья у него влиятельные, так что стоит проявить осмотрительность: того и гляди ляпнешь лишнеекак говорится, пустишь струю мимо горшка.
Позвольте уточнить. Вы захватили с собой лошадь, когда ехали в Монтелузу?
Ракеле Эстерман удивленно посмотрела на него:
Конечно. Это было необходимо.
Почему?
Потому что послезавтра во Фьякке дамские скачки, их раз в два года устраивает барон Пископо ди Сан-Милителло.
Я понял, соврал комиссар. Он ничего не знал об этих скачках. Когда вы заметили, что лошадь пропала?
Я? Я ничего не заметила. Сегодня на рассвете мне позвонил из Монтелузы сторож конюшни Шиши.
Я не
Простите. Шишиэто Саверио Ло Дука.
Но если вам сообщили об исчезновении на рассвете
почему я так долго тянула с подачей заявления?
А она умная. Но эта ее манера заканчивать начатые им фразы порядком раздражала.
Потому что мой рыжий
Рыжий? Это кличка?
Вижу, вы совершенно не разбираетесь в лошадях?
Ну
Рыжими называют лошадей светлой масти. Мой жеребецкстати, его зовут Супериногда убегает, приходится искать. Они поискали и в три утра позвонили сообщить, что не нашли. И тогда я подумала, что он не убежал.
Понял. Но, возможно, с тех пор
Мне бы позвонили на мобильный. Закурила вторую сигарету. А теперь сообщайте плохую новость.
С чего вы взяли, что
Вы ловко ушли от ответа на мой вопрос, комиссар, предложив рассказывать по порядку. Чтобы потянуть время. А это может означать только одно. Его похитили? С меня потребуют большой денежный выкуп?
Он дорого стоит?
Кучу денег. Это чистокровный английский скаковой жеребец.
Что делать? Лучше сказать, все равно догадается.
Его не похитили.
Ракеле Эстерман откинулась на спинку стула и, внезапно побледнев, замерла.
Откуда вы знаете? Вы говорили с кем-то на конюшне?
Нет.
Монтальбано казалось, что он будто слышит, как в ее голове на бешеной скорости крутятся шестеренки.
Он умер?
Да.
Женщина придвинула пепельницу, вынула изо рта сигарету и тщательно потушила.
Его сбил
Нет.
Видимо, до нее не сразу дошло, поэтому она повторила тихо, для себя:
Нет. Потом внезапно поняла: Его убили?
Да.
Она молча встала, подошла к окну, открыла его, оперлась локтями о подоконник. Плечи подрагивали. Женщина тихо плакала.
Комиссар дал ей выплакаться, потом тоже встал и подошел к окну. Достал из кармана и протянул ей пачку бумажных платков. Потом налил в стакан воды из бутылки, которую держал на шкафу с картотекой. Ракеле выпила все до капли.
Еще налить?
Нет, спасибо.
Оба сели на свои места. Ракеле выглядела успокоившейся, но Монтальбано опасался новых вопросов, например
Как его убили?
Вот именно. Она задала трудный вопрос! Лучше бы он, вместо игры в вопросы и ответы, рассказал всю историю разом, с того момента, как открыл окно в спальне!
Послушайте начал он.