Не начинай. Так поступила бы любая подруга. Сколько мы знакомы? Года два?
Снежана улыбнулась, кивнула.
И за это время ты ещё не поняла, что за тебя я волнуюсь, как за себя? Снежанка, присела на край кровати. Ты мне как сестра, хотя той рядом со мной никогда и не было. Никаких неудобств, слышишь? И ты мне ничем не обязана. А теперь идём завтракать. Хватит гонять тараканов по мыслям. Надевай всё, что понравится, и приходи.
Снежана испытывала неловкость от доброты подруги, поэтому надела одежду, в которой приехала, хотя парочка платьев Виты ей и приглянуласьиз хлопка приятных цветов лета. Она не помнила, чтобы раньше их видела.
Стол украшало большое блюдо. Наверно, ещё советское. Обложенное салфетками, оно держало на себе огромное количество ровных круглых блинов.
Когда ты успела? изумилась Снежана.
А что там успевать? Вита отвинтила крышку на банке абрикосового. Блины меня научила печь мама ещё в раннем детстве. Делов-то. Налил на сковородку, перевернул. Готово.
Снежана позавидовала подруге. У неё блины отчего-то не получались совсем. ЕМУ она жарила оладьи. ОН не возражал, не ругался. ЕМУ было главное побольше варенья, а на чём неважно.
А чего ты в своём? спросила Вита, заворачивая абрикосовое в трубочку. Ничего не понравилось?
Понравилось, но как-то неудобно. Всё-таки это твои вещи.
Вита вздохнула.
Как хочешь. Я думала, побудем как сёстры, но ладно.
Не обижайся.
И не думала. Ешь, пока тёплые. Я ещё сбегала в магазин и купила набор для борща. Сварим на обед, согласна?
Я Снежана покрутила в пальцах ложку. Наверно, поеду домой.
Уже? Ладно. Я вызову такси. Поедем вместе. Хочу удостовериться, что всё в порядке.
Ты ты о чём? дрожь прошлась в районе лопаток.
Не пугайся, улыбнулась Вита. Я уверена, Миша тебя не ждёт. Но мне будет спокойнее, если я сама смогу в этом убедиться.
Краска сошла с лица. В горле пересохло. Ноги задрожали. Снежана плотно сжала колени.
Что-то я ляпнула, не подумав. Снежанка, прости. Не хотела тебя пугать. Всё, забудь. Никуда он не вернётся. Я поеду, чтобы составить тебе компанию, хорошо?
ОН тебе звонил? сглотнула Снежана.
Нет. Андрей сообщил, что Миша на свободе и всё. Больше я ничего не знаю. Забудь. Глупости. Мне просто сон приснился. Не обращай внимание. Сны ведь вещими не бывают. А я слишком распереживалась вчера, результаттараканы в голове. Ешь и поехали.
С-сон? спросила, обхватив себя за плечи.
Говорю же, глупости, свернула новую трубочку, протянула Снежане. Будешь?
Подруга мотнула головой.
Вита с удовольствием прожевала, затем продолжила:
Совершенно дурацкий сон. Будто твой бывший муж стоит у вашего дома и пялится в мобильник. Говорю же, ерунда полная. Тараканы. Снежанка, не думай об этом. На нервах ещё и не такой бред приснится. Лучше поешь. Могу яичницу сварганить, хочешь?
Не надо. Дрожь не отпускала. Я хочу заехать домой и взять вещи.
Решила всё-таки пожить у меня? Правильное решение! Будем как сёстры!
Вит, я хочу заказать новые замки.
Ого! Думаешь, он вернётся сразу после тюрьмы? Или ты испугалась из-за сна? Это я виновата. Снежанка, это всего лишь сон! Тебя никто не обидит.
Так ты не против, если я останусь ненадолго?
Ответом Вита обняла Снежану.
Спасибо
Ладно. Виталина отпустила подругу. Поехали. С замками помогу, а то знаю, ты так будешь мямлить в трубку, что ни один специалист не приедет. Тебе уверенности не хватает. Но ничего. Я с тобой поделюсь своей. Хотя, если говорить об уверенности, то навалом её не у меня, а
У Ангела прозвучало одновременно.
Может, её поэтому и убили? предположила Вита. Из-за излишней самоуверенности. У Ангела романтика намечалась: стол, конфеты, виноград, вино Бастардо. Ужин на двоих, похоже. Может, она не на того мужика запала?
Снежана сглотнула.
Вино град?
Ну да.
А какой? спросила с замирающим сердцем.
Обычный Кишмиш. Надеюсь менты разберутся и как можно скорее найдут этого подонка.
По-полицейские, поправила Снежана, вспоминая последний романтический ужин. Она сама его устроила. На столе был виноград Кишмиш и вино Бастардо. Марк обожал это сочетание.
Менты полицейскиеодни тараканы. Сейчас вызову такси. Блины убирать?
Снежана кивнула. В голове ворочалась одна и та же мысль: «Неужели ужин предназначался Марку? Выходит, он солгал, и между ним и Ангелом было нечто большее?»
***
В квартиру Снежана входила осторожно, так, будто шагала по минному полю. Почти не дышала. О Марке старалась не думать. Вита ждала в коридоре.
Снежана первым делом направилась в ванную комнату за любимым гелем: аромат клубники и мелиссы всегда успокаивал. Открыла дверь и оцепенела. Страх щупальцами обвил тело, схватил за шею. Снежана хотела закричать, но не смогла. Коврик с дельфинами, единственный предмет интерьера, не поддававшийся ЕГО критике, потому что дельфинов ОН тоже любил, был осквернён самым жестоким образом.
Тараканы всемогущие прошептала подошедшая Вита.
На коврике лежала тапка с вышитой мордой бульдога, а из-под неё торчала пустая мятая коробка детского яблочного сока.
Это это же Мишины тапки, да? Я я позвоню в полицию, ты только не бойся! Всё будет хорошо!
Снежана знала: хорошо уже точно не будет.
Глава 14
Рукавица Владимир Андреевич нервничал. Что-то не сходилось. Он не мог понять, что именно до того момента, пока не позвала жена. Увидев Лизу в воде, испытал безотчётный страх, а, успокоившись, пригляделся и вдруг понял: дело в лице Васильевой. Он лично осматривал труп вместе с Резниковым, а затем увидел фотографию на столе её матери.
Я хочу, чтобы моя девочка всегда была рядом, всхлипывала несчастная Светлана Ильинична, показывая снимок. Хватаясь за сердце. Знаете, мне ведь её всегда не хватает
Чуть позднее, вызвав машину скорой, и, погрузив, полуживую женщину, Рукавица обратился к Чуриной с просьбой сообщить всё, что та знает о жизни Васильевой. Виталина рассказала, что та была достаточно скрытной натурой.
О мужчинах она вам не рассказывала?
Нет. Но но мне кажется она легко заводила отношения. Порхала. Как бабочка, всхлипывала Чурина.
Полезную информацию у неё получить не удалось.
Привыкший обращать внимание на детали, Владимир Андреевич долго и пристально изучал фотографии. Сначала ту, что стояла на столе, затем выброшенную в ведро. Одинаково счастливая улыбка, но при этом мёртвое лицо. Будто Васильева не жила, а так, существовала, всё время ожидая чего-то сокрушительного и неотвратимого. Будто она скрывалась за весёлостью. Не страдай он в юности романтизмом и тягой к лирическим стихам, решил бы перед ним скрытная женщина, не более. Но он страдал и довольно долго, поэтому видел в глазах Васильевой затаившийся страх.
Смущало и ещё что-то в её образе. Объяснить Рукавица не мог. Пока не взглянул на жену в ванне.
Пить захотелось, а вылезать неохота. Принеси холодного чая, попросила Лиза.
Он замер.
Вов?
Лиз, если женщину утопить, тональник расползётся? Сойдёт? Что-то изменится?
Чего? Вопросы у тебя дебильные. Жду чай.
Погоди со своим чаем. Это важно. Вот ты сейчас в тональнике?
Жена обиженно кивнула и тут же добавила:
Морщины, знаешь ли, с годами не уменьшаются.
Я не о том, замолчал.
Ты хочешь провести эксперимент? ужаснулась Лиза.
Ради дела.
Жена смерила его гневным взглядом и ушла под воду. Тональник остался на месте. Как Рукавица не присматривался, изменений не заметил.
Мне встать под лупу? поинтересовалась с ехидством.
Не надо.
В тот момент Владимир Андреевич и решил послать на квартиру убитой за фотографиями. Он мысленно пинал себя за то, что сразу не взял снимки и не попросил Резникова. Поначалу убийство казалось ему понятным. Рукавица почти не сомневался: день-два и преступника поймают. Подозревал мужчину с фотографии. Теперь возникли сомнения.