Я не думаю, что так получится, Тайгер. Я действительно не хочу, чтобы так вышло.
Ее большие глаза светились любовью, но любовью разумной, сознающей все сложности предстоящей работы. Прежде чем я мог ей ответить, она прикрыла мне рот рукой.
Не говори ничего. Мы оба принимаем правила игры, которые не могут быть изменены, и не важно, кто должен погибнуть. Это может быть любой из нас.
Ты забавляешь меня, куколка. Я взял ее руку и поцеловал.
Если ты хочешь мне что-то сказать, я готова слушать.
Я все рассказал ей с самого начала. Если она собиралась быть в этом деле, то имела право знать все. Знающий обстановку агент может принести гораздо больше пользы, чем тот, кто работает вслепую. Если вы ожидаете нападения, то можете приготовиться к нему и настигнуть врага, прежде чем он настигнет вас, а я не хотел бы, чтобы она рисковала своей головой больше, чем это было необходимо. Когда я закончил говорить, она взяла пустой стакан из моих рук, приготовила еще порцию и села у моих ног.
Так что я, по-твоему, должна делать? спросила Рондина наконец.
Будь со мной. Если Хал Рэндольф станет мешать твоей работе со мной, это может повредить всей операции. Если русские загонят тебя в угол, это тоже расстроит дело, потому что займет время и отвлечет внимание. Ты будешь находиться поблизости, где нам никто не помешает.
Время работает на меня, сказала Рондина. В связи с последней перетряской в Кремле наше посольство выжидает, до тех пор пока не будет ясна новая политика, поэтому у меня есть возможность заняться чем-то другим.
Она положила голову мне на колени и посмотрела на меня.
Итак, я жду твоих приказаний, мой господин. Она засмеялась и добавила:Только не кричи на меня опять.
Если только для твоей же пользы, детка.
Окей.
' Тогда упакуй чемодан, позвони своему боссу, и давай убираться отсюда.
Рондина поднялась с пола одним гибким движением и подала мне пустой стакан.
Один на дорожку сделай, пожалуйста, сам. Я буду готова через десять минут. Могу я оставить адрес нового места?
Нет.
Она опять улыбнулась мне одной из своих странных улыбок.
В твоей стране есть один документ под названием акт Менна, помнишь?
Это другой Менн, милая. Если я перевезу тебя через государственную границу, то не для распутства.
Ты имеешь в виду, что можешь даже жениться на мне?
Никто не застрахован от этого.
Она рассмеялась в ответ и бросила через плечо, направляясь в спальню:
Оба Менна звучат интересно. Но мне больше нравятся твои слова.
В спальне она занялась укладкой чемодана, заполняя его содержимым ящиков, пока я готовил легкие коктейли для нас обоих. Мои часы показывали начало седьмого, и солнце на улице гасло в легком сумеречном тумане, очень похожем на мелкий дождь. Я подошел к окну, выходящему на улицу, и немного отвел в сторону штору, глядя на уличное движение. Привратник, словно на карауле, расхаживал на крыльце с заложенными за спину руками, не оставляя без внимания ни один проезжающий мимо автомобиль. Он честно отрабатывал те десять долларов, которые я ему дал.
Я задвинул штору, взял стаканы, направился в спальню и открыл дверь. Неожиданно я остановился, охваченный тем чувством, которое, наверное, испытывает охотник, когда видит на поляне косулю, еще не почуявшую приближения человека.
Так выглядела и Рондина, красивая, полунагая, с блестящей на свету кожей. Высокомерно вздернутые вверх и в стороны груди усиливали атлетическую грацию ее тела. Их рубиновые кончики, как маленькие боеголовки, готовы при соприкосновении разрушить мужчину, если не обезоружить их нежной лаской.
Она стояла, поставив одну ногу на кровать, и расправляла на ней чулок, затем пристегнула его к поясу и подошла к зеркалу убедиться, что на чулках нет морщин. Тут она увидела в зеркале меня, молча смеющегося над ней, резко повернулась, схватила блузку, прижала к груди, затем, сообразив, как это глупо выглядит со стороны, нетерпеливо топнула ногой и сказала:
Ты давно здесь?
Достаточно.
Ну, знаешь, это не совсем вежливо.
А вежливо раздевать мужчину и класть его в постель? напомнил я ей.
Это совсем другое.
Надеюсь. Я подошел к ней и передал стакан. Ты выглядишь с каждым разом все лучше, детка.
Она взяла выпивку, тряхнула головой в притворном раздражении и потянулась за бюстгальтером.
Тебе это нравится, пока мы не женаты.
Я посмотрел на нее долгим оценивающим взглядом и сказал:
У тебя, дорогая, так много всего, что может нравиться. Думаю, этого хватит надолго.
Затем, прежде чем она смогла чем-нибудь запустить в меня, я вышел из комнаты.
Закончив одеваться, Рондина позвонила в посольство и договорилась о коротком отпуске, затем вышла из спальни с кожаным чемоданом и белым теплым полупальто в руке. Она позволила мне взять у нее чемодан, проверила окна, погасила свет и закрыла дверь на ключ, когда мы вышли. Внизу вспомнила, что забыла позвонить еще в одно место, и остановилась у автомата в подъезде, а я стал ждать ее у входной двери.
Как раз в это время с улицы вошел привратник. Увидев меня, он махнул рукой, подзывая.
Он снова проехал мимо. Тот же автомобиль. Я как раз собирался звонить вам.
Номер заметил?
А как же. Он подал мне обрывок бумаги с номером, записанным наискось. «Шевроле» прошлогоднего выпуска, темно-голубой «седан» со вмятиной на левом заднем крыле.
Спасибо, приятель. Могу я воспользоваться телефоном в привратницкой?
Конечно.
Я поймал Чарли Корбинета у него дома, прочитал номер и положил трубку, ожидая, пока он его проверит. Чарли имел чертовски хорошие связи. Через десять минут он позвонил мне и сообщил, что этот автомобиль сдается напрокат и принадлежит фирме, расположенной на 51-и улице. Проверка на фирме установила, что он был взят напрокат два дня тому назад человеком по имени Джон Кларк, предъявившим в качестве документа, подтверждающего его личность, водительские права. Эти же самые права были заявлены как украденные месяц назад и возобновлены Джону Кларку, Буффало, Ныо-Йорк.
Чарли дал мне время все это записать, затем спросил:
Что все это значит, Тайгер?
Мне надо спешить. У тебя есть что-нибудь новое от Интерпола по 22-му калибру?
У-ф-ф. Ты был прав. Из этого пистолета были совершены те, другие, убийства. Хал Рэндольф занимается этим делом, он всех поднял на ноги.
А по обходному контролю?
Ничего. Чарли помолчал. Тайгер
Что?
Мы не можем себе позволить упустить его.
Я знаю это, дружище.
Мы не можем допустить, чтобы просочилась какая-нибудь информация об этом, сказал он. Одно слово, и поднимется такая паника, какой мы никогда еще не видели.
Ч-черт. Газеты должны будут помалкивать. У Вашингтона достаточно влияния, чтобы потребовать этого, если кто-нибудь попытается что-то пронюхать.
Это не совсем то, что я имею в виду. Предположим, что Советы сами все откроют. У нас хватает либеральной и левого толка прессы, которая разнесет московскую весть. Достаточно какой-нибудь бабке или бродяге заговорить об этом, и всякая вшивота начнет орать на улицах.
Да, я знаю. Все, что мы имеем, это выигрыш во времени. Если они будут уверены, что Агронски выкинул этот трюк с обходным контролем, то могут попробовать его использовать. Но прежде они должны убедиться в его результативности, чтобы не подставить себя под ракетный удар, и на этой стадии игры они не могут позволить себе враждебных выпадов.
И сколько, по-твоему, мы имеем времени? спокойно спросил Чарли.
Едва ли много, ответил я и положил трубку.
Рондина наблюдала за мной, стараясь удержать привратника подальше от телефона, чтобы он не мог понять наш разговор. Я поставил аппарат на место, вышел к ним и взял ее чемодан.
Куда ведет эта задняя дверь?
Во двор, ответил привратник.
Там есть подъездная аллея для машин, которая идет параллельно улице за домами?
Вам нужно будет только перебраться через забор. Он подумал немного и добавил:Там есть контейнеры для отходов. Вы можете встать на них. Забор не более восьми футов высоты.
Я взял Рондину за руку.
Покажи нам дорогу, сказал я ирландцу.