Юрий РогозаХанна, ведьма
«Жизньона совсем не такая, какой люди ее видят»
Винс Шерман всегда был идиотом. Но в этот вечер превзошел сам себя.
Ус-с-с-саться можно!.. в который раз восторженно выдал он, давясь смехом и проливая виски на дорогущий костюм от ДюпонаНет, реальная ведьма, клянусь!.. Худющая, как скелет, глазенки черные, одета в лохмотья Нет, а главноечерт меня дернул свернуть! Ехал бы себе по 95-му! Дорогу хотел сократить, мудак Правда, тогда бы всего этого не увидел! А такговорю вамуссаться можно!!..
Вечеринка только началась, поэтому неудивительно, что толпа вокруг Винса, который уже пришел то ли пьяный, то ли обкуренный, а, скорее всегои то, и другое, собралась довольно большая. Самодовольные рожи, надменные улыбки, идеальные костюмы Когото из стоящих рядом я знал, коготонет. Как обычно.
Дело происходило в антикварном салоне Ричарда Миллса (он терпеть не мог, когда его называли Диком или Ричи), худощавого блондинистого гея с грустными глазами, переехавшего в НьюЙорк из Лондона года четыре назад, открывшего салон и сразу решившего организовать «мужской клуб», как он сам выражался. Собирая раз в месяц модных ребят из шоубизнеса, художников, владельцев галерей и просто богатых бездельников, вечно не знающих, как убить время, подданный Ее Величества, ясное дело, мечтал создать у себя уютный педерастический рай, но вместо этого вынужден был терпеть толпы орущих пьяных мужиков, которые ближе к концу гулянки, напившись шарового виски и от души насмеявшись, начинали названивать женам, подружкам и блядям, чтобы продолжить праздник жизни.
Нет, геев среди гостей Миллса тоже хваталов этом городе и в нашем бизнесе с ними, слава Богу, сложилосьно именно здесь, в «мужском клубе», тихие и аккуратные, они жались в робкие стайки по углам, вздрагивая от взрывов пьяного хохота и изредка начинающихся под конец вечеринки драк. И именно здесь, как это ни дико, становилось понятно, почему их называют «сексуальным меньшинством». Не случайно умный Ли был здесь был здесь всегонавсего один разпервый. И почти сразу ушел. Успев, правда, разбить в кровь морду известному критику, который ласково ущипнул его за задницу.
«А тыто сам, Стиви, что делаешь здесь?» спросил бы я себя в другой раз. Но именно сегодня я точно знал, что делаю на вечеринке у Ричарда Миллса. Все сходилось. Все происходило именно так, как и должно было быть. Жизнь делала предсказанный поворот. Мир колдовал. Чувство было незнакомым и радостнотревожным.
Взятый с подноса стакан с толстой золотистой полосой виски на дне я лишь погрел в ладони и поставил обратно, как только услышал первые слова пьяно хихикающего Винса Шермана. Потому что было ясносколько бы людей его ни слушалo, его рассказ предназначается одному человеку в мире. Мне.
Надо было выслушать его еще раз, пока Винса не развезло окончательно, или пока он не перешел к преимуществам секса с гермофродитамипроститутками, своей любимой теме.
Слава Богу, пока еще этого не произошло, и Винс, упиваясь ироничным вниманием гостей, до сих пор рассказывал о своем приключении. По кругу. Раз в пятый или шестой. Суть я уже знал, как и все стоящие вокруг со стаканами в руках. Она сводилась к тому, что возвращаясь неизвестно откуда в Манхэттен, он решил сократить дорогу, съехал с девяносто пятого фривея, и, проезжая через какойто захолустный городишко ( Не забыть название!.. Не забыть название!.. как мантру, твердил я про себя) со всей дури влетел передком «Мерседеса» в груду металлаковша от старого трактора или вроде того.
Прямо посреди дороги лежала, мать ее еб!.. восторженно блестя глазами, убеждал слушавших ШерманОтвратительная, ржавая груда железа!..Нет, серьезно! Прямо. Посреди. Дороги. А я ехал миль под шестьдесят! Уссаться можно
ВислРоуд таун, если верить Винсу, оказался редкой дырой. Зато какойто ночной алкаш за несколько баксов познакомил его, впавшего в отчаяние и вынужденного ждать утра, с единственной достопримечательностью городка (я уже знал, что ни за что не забуду его название) местной полоумной, умеющей творить чудеса.
Домишконет, ну хижина дяди Тома отдыхала, блядь!.. Винс сделал большой глоток виски и глаза его засверкали совсем нехорошо, онтаки явно принимал сегодня какуюто гадость, кроме спиртногоВхожу. Она, вроде как и не заспанная совсем, хоть на дворе четыре часа! Но страшная!!.. Мало места, я отвечаю!.. И сколько летне скажешь. Можетдвадцать, можетсорок, хер ее знаетИмечко тоже дивноеХа-нн-а!! Я чуть не охуел, как услышалВ общем, развлекался я часа два. « Что ты можешь, волшебница, блядь?» спрашиваю. Молчит. Тут меня осенило! Говорюдесять долларов можешь превратить в сто? Вот держи!.. Протягиваю ей бумажку, а она ее даже в руки не взяла, а я смотрюсотка! Реальная сотка!.. Ну, что вы ржете, вашу мать?!.. Что ржете?!!.. Я же говорюуссаться можно Дальше, говорю, слушай, вот у меня кошелек черный, да? Можешь его зеленым сделать? Достаюзеленый
Толпа вокруг, уже разогретая дармовым виски, хрипло и обидно рассмеялась.
Да я отвечаю! обиженно взвился Шерман, уронив разлетевшийся на мелкие колючие брызги стакан и неловко вытаскивая из заднего кармана большой потертый бумажник противного зеленого светаСмотрите, блядь!!..
Но гости только заржали еще громче, на миг заглушив живую музыкув глубине студии приглашенное эстетом Ричардом струнное трио исполняло чтото очень ненавязчивое и красивое.
Ладно, хер с вами, не хотитене верьте! обиженный Винс схватил с подноса еще один стакан с вискиПридурки!.. А хоть как все закончилось, знаете?!.. Так послушайте!.. Ладно, говорю, хватит, спасибо. А можешь сделать так, чтобы вот прямо сейчас приехал эвакуатор, а то у вас тут, в жопе мира, даже сотовая связь глючит. А она так помолчала секунду и говоритвам не нужен эвакуатор. Я сделала так, что ваша машина абсолютно целая
Выглядываю во дворчуть не рухнул! Стоит моя красавицацелехонькая, нетронутая А главноеэтот ковш гребаныйну, об который я долбанулсяпрямо перед ней, в нескольких футах, тоже никуда не делся!!.. Тут-то я в ее чудеса и поверил По полной программе Даже испугался малость
Пора тебе наркотик сменить, Винс, дружище. Нет, кроме шуток. Если так глючитэто уже для здоровья неполезноотозвался кто-то, невидимый мне.
Не веришь? спросил Шерман, но тут же успокоился, глотнув вискиХотя, ничего удивительного, я бы и сам не поверил
А что ж она в таком говне живет, эта твоя Ханна? А? Если она все может? спросил похожий на свинью румяный толстяк, стоящий рядом со мнойЧтото не сходится!..
Не поверишь, я и сам спросил! А она глаза опустила и тихо так говоритя ничего не могу просить для себя лично Нельзя Можно только для другихИначе дар уйдет Я ей и дал под конец всегонавсего пятерку. Думал, она вой, подниметтипа, мало и все такое!.. а она лишь глазищи опустила, иСпасибо Разбудил среди ночи, заставил фокусы показывать, получил новую машинуи все за пять баксов!!.. А эта малахольнаяспасибо
Толпа слушающих начала рассасываться. Ктото тихо посмеивался, большинство вообще говорило о другом, уже забыв о бреднях Винса Шермана. И, конечно же, ему никто не поверил. Ни один человек.
Кроме меня. Я поверил каждому его слову. Я шел сюда в ожидании чуда, которое было мне предсказано. И все сошлосья услышал о нем, как только вошел в уютный полумрак салона, не успев пригубить виски. А теперь не отдам никомуслишком уж давно в моей жизни не происходило чудес. Особенно добрых.
Оставалось уйти, не привлекая особенного внимания. Я прошел чуть ближе к выходу, остановился около окна. Осенний Вилледж там, по ту сторону стекла, был потрясающе, нереально красивым. Как открытка, поздравляющая с таинственным праздником, о котором знают немногие.
И сразу почувствовал прикосновение легкой, словно женкой, руки.
Я оглянулся. Основатель «мужского клуба» Ричард Миллс был все тем жешелковая рубашка странного цвета, узкие плечи, копна шелковистых рыжеватых волос, тонкие пальцы с идеальным маникюром, глаза спаниэля