Воин, которого отправил Карафа, вернулся, сдерживая дыхание. Приказ передан, и Романо готов.
Теперь оставалось положиться на умения лучника, доверив почти постороннему, пусть и названому брату, жизнь своего омеги. Ломая себя, Лето понимал, что Карафа дал омеге лучший шанс на спасение, чем мог бы предложить он. Но чего же стоило просто стоять в стороне! Стоять и смотреть, как отребье пытается лишить жизни его пару, а он даже не может вытащить из ножен меч! Онвоин-раджан!
Карафа, верный слову, возьмёт удар на себя, когда метко пущенная стрела остановит бой. И Лето станет жить в неоплатном долгу перед наставником. Или или омега выживет сам?
Лето физически ощущал, как натужно меняется русло тёкших в безысходности мыслей, по мере того, как он, не отрываясь, наблюдал за разворачивавшимся боем, и понимал, что пока сомнения рвут его в клочья, омега продолжает стоять, не прекращая свой воинственный танец!
Омега умел драться. Он не был достаточно быстрымдвижения запаздывали, заставляя сердце Лето пропускать удары; выбирал не самые удачные манёвры, спасавшие чудом, только потому, что соперники его, подготовленные ещё хуже, допускали небрежность за небрежностью; замечал опасность в последний момент, иногда случайнои всё же продолжал сражаться, пока напротив не встал последний противник. Альфа по размерам. Крепкий. Он был распалён запахом кровавой схватки и плавно перемещал вес с ноги на ногу, обходя омегу стороной. Глядел исподлобья, и Лето, находясь слишком далеко, никак не мог прочесть, рад ли тот, предвкушая лёгкую добычу и уже празднуя победу, брезжившую на горизонте, или зол тому, что вырвет её у омеги!
Над амфитеатром повисло напряжённое жужжание сдерживаемых голосов. Всё внимание собралось в промежутке, отделявшем соперников друг от друга. Лето казалось, что он позабыл, как дышать.
Он справится, произнёс Карафа.
Лето хотелось верить. Отчаянно. Но разве такое возможно?
Тем временем, соперник омеги устал ждать, делая выпад вперёд. Кончик меча пролетел по касательной. Омега увернулся в последний миг, подсекая отставленную противником ногу. Тот упал, но быстро перекатившись, оказался в боевой стойке. Захрипел, выругался, и снова атаковал, высоко занося над головой меч. Омега бросился в одну сторону, потом изменил решение и кинулся в другую, меч почти рубанул тому по плечу, опускаясь вдоль руки. Лето был готов проклясть медлившего лучника, как тут же заметил, что омега, в результате беспорядочных метаний, оказался в шаге от раскрывшегося противника.
Это была возможность! И омега, кажется, это понимал. Он хотел занести слишком тяжёлый меч повыше, но размахнулся так криво и неряшливо, что по неосторожности умудрился полоснуть альфу вдоль шеи снизу вверх! Брызнула кровьомега рассек противнику подбородок. Острие лезвия застряло, будто в крутом каменном выступе, и остановилось.
Альфа замер, ещё не понимая, что уже мёртв. Тело накренилось и упало на песок.
На миг повисшая, тишина разом сорвалась водопадом ликующих криков. Первый омега-победитель в Свободном бою! Небывалое зрелище, которое ещё долго станут обсуждать старожилы! Такая новость облетит города!
Лето всё ещё не верил. Пусть не умеючи, но всё же омега выстоял! Его омега стал настоящим героем! Смельчаком! Не побоялся выйти против альф и попал в Касту! Сам!
Народ всё ещё продолжал шуметь, когда омега в сопровождении двух разодетых по случаю раджанов, приблизился к ложе жреца и тот воздел над победителем руки.
Его зовут Хюрем, неслышно произнёс Карафа, всё ещё стоявший у плеча Лето.
«Хюрем», повторённое внутренним голосом имя затрепетало в груди Лето. Возможно, всему виной была природа или, может быть, то неизгладимое впечатление, которое произвёл омега, сумев одержать победу в Свободном бою, но Лето чувствовал, что сердцу своему он больше не хозяин. Оно билось для этого высокого сухощавого парня, облачённого в простую коричневую тунику и штаны. Темные, закрывавшие уши волосы, узкое лицо, обыкновенные, насколько удавалось разглядеть, черты, и, кажется, тёмные глаза. Ничего примечательногои всё же Лето чувствовал, что покорён. Повержен.
Теперь он хотел только одного: быстрее узнать этого невероятного омегу ближе.
Глава 3 Пара
Хюрем дожидался начала Свободного боя в одной из полуподземных комнат амфитеатра. Едкий запах пота, пропитавший всё вокруг, выделялся испариной по мере того, как нагревалось массивное сооружение, согреваемое теплом тянувшегося к наивысшей точке дня. Прорези узких, вытянутых под самым потолком окон резали сумрак светом.
Омега наблюдал за тем, как свет и тьма столкнулись в извечном противостоянии, закручивая столпы пыли в попытке решить, кому принадлежит жалкий клочок пространства, собравший внутри себя пятнадцать выкидышей самого дна жизни.
Слушай, ты серьёзно больной или смерти ищешь? задиристо гаркнул один из тех, с кем предстояло столкнуться Хюрему.
Последние полчаса этот ком грязи обсуждал омегу вслух, стараясь зацепить, но Хюрем продолжал спокойно сидеть на лавке в стороне, сосредоточенно глядя перед собой, словно пребывал в глубокой задумчивости. Настолько глубокой, что слова извне попросту не достигали его слуха.
Эй, ты! Оглох что ли?
Остальные, глазея на омегу с не меньшим любопытством, принялись вторить альфе, подбрасывая в костёр сдавленные смешки и издёвки. Они вряд ли понимали, что своим простым поступком сами выбрали сильнейшего в стае, и теперь непременно отдадут ему не только власть, но и жизнь, как только встанут напротив него с мечом в руке. Альфа определил жертву сознательно, выбрав того, кто, по его мнению, был наиболее уязвим, разжигая разговор среди чужаков, стоило ему переступить порог. Простая, но действенная тактика не впечатлила Хюрема, продолжавшего сохранять отрешённость.
Его задирали вплоть до того момента, когда один из раджанов возвестил, что настала пора Свободного боя. До того, как воины удачи вышли на поле, им предложили выбрать мечи, если таковых не имелось, хотя большинство заблаговременно вооружилось. Выглядя, как заправские головорезы, ищущие лёгкой жизни под крышей Касты, они приволокли с собой свои калёные дубины. Всего трое, включая Хюрема, были без оружия.
Хюрем оглядел предложенный арсенал. Лучше всего ему бы подошёл второй меч справа. Средней длины, самый лёгкий, конечно, плохо сбалансированный, но хотя бы на совесть наточенный.
Эй, парень, окликнул кто-то за спиной, но Хюрем хоть и понял, что обращаются к нему, не обернулся.
К нему тут же приблизился альфа; выше на целую голову, бесцветные волосы, широкий в плечах, с потрескавшимся от ветров и смерти, виденной несчётное множество раз, лицом. Яркие голубые глаза, смотревшие с легко читаемым пренебрежением, уставились на Хюрема.
На выход! рявкнул он, не глядя, и раджан, указывавший путь, приказал поторапливаться. Пара всё ещё не определившихся соперников схватили по мечу и поспешили следом за остальными, оставляя омегу и альфу наедине.
Как тебя зовут, парень?
Хюрем.
Так вот, Хюрем, посмеялись и хватит, с напором нажал старший субедар раджанов, Хюрем знал, что означают вышитые золочёной канителью кольца вокруг горловины. На поле тебе делать нечего, отрезал он и вытаращился, словно ожидал, что омега, поджав хвост, ринется в дверной проём, противоположный тому, что вёл на поле сражения.
Но Хюрем не растерял собранности, выдержав тяжёлый пронзительный взгляд. Наконец он потупился, краем глаза отмечая неуловимо всколыхнувшееся телоальфа инстинктивно позволил себе расслабиться, видя, что омега уступил.
Хюрем отмер, потянулся к мечу, кладя ладонь на рукоять.
Сдурел! старший субедар сгрёб его за грудки, подтягивая выше и почти отрывая от пола. Лучше мужа найди на празднике. Хочешь, чтоб как свинью прирезали?
Отвечать Хюрем не стал, зная заранее, что вступать в разговор бессмысленно. Что думал омега, можно было прочесть по его лицуХюрем не скрывал своих однозначных намерений, ожидая, когда альфа поймёт тщетность усилий и оставит ненужные попытки.
Тот уставился на парня исподлобья, смачно выругался, проскрежетал зубами, и резко разжал кулак, комкавший одежду Хюрема. Редко приходилось Карафе видеть такое невозмутимое упрямство. Но удивило его даже не это. Чутьё подсказывало старшему субедару, что омега не боялся. Не трясся перед ним, а ведь выглядел Карафа достаточно грозно, чтобы вселить трепет в сердца многих раджанови, кажется, омега не боялся того, что ждало его впереди. Уже очень скоро. А ведь была это верная смерть.