Х-м, концептуально,сказал Ложкин.Однако пошли.
Иногда под ногами возникали кафельные плитки, иногдаребристая мостовая с вмурованными чугунными пен-таклями. Дивные шли, притихнув.
В прошлом году здесь, между прочим, ролевики играли в Морию,рассказывает Ложкин.Трое гномов пропали без вести.
Заблудились?тоненько спросила эльфийка в стрекозиных очках, привешенная к рюкзаку.
Или мохнатка утащила,равнодушно ответил Ложкин.
Дивные восприняли его сообщение как провокацию и неуверенно посмеялись.
Сейчас Тошка начнет выпендриваться и рассказывать ужастики,сказала Уна очень уверенным тоном. Но Ложкин пожал плечами и только хмыкнул.
Они подошли к «шкурнику». Виталик посветил внутрь.
Ого, какой длинный!
Метров семь,произнес Тоша и полез, толкая перед собой рюкзак. Его лягающиеся ботинки скрылись в отверстии. Выждав минуты три, чтобы не получить ими по носу, Виталик нырнул следом. Тяжелее всех пришлось Шурке. Как он поместил в тесной норе свои плечи, осталось загадкой. Дивнюки же, по большей части субтильные, пролезли легко. Только «братец» застрял окороками. Оставшийся последним на той стороне Агасфер затосковал в темнотесвой фонарь он разбили принялся щипать «братца» за зад. Остальные ждали, шепотом ругаясь и неуверенно покашливая.
Ой, круто,вдруг сказала Эштвен, вытянув палец. Там, в фокусе многочисленных фонариков, у самой стены лежал человеческий скелет. Волосатый в джинсах, отвесив щелбан по черепушке, звучно произнес:
Он не соблюдал техники безопасности!
Дивные смеялись.
Составной кадавр,сказал Шура себе под нос.
Чего?не понял Виталик.
Скелет женщины, а череппожилого мужчины. Ну-ка, что это у него в пальцах?
Морозов нагнулся и осторожно вытащил из костяного кулака клочок бумаги. Бегло осмотрев, он сунул бумагу в карман. Виталик успел заметить, что клочок этот разлинован, как и листы книги учета.
Наконец пролез и Агасфер.
Теперь все просто,объявил Ложкин.В этот проход. Идите на голоса. Через пятьдесят шагов увидите свет. Тамстоянка.
Вдали звучала гитара, и голос, утроенный эхом, пел ирландскую песню. Кроме того, пахло дымком.
Путники, приободрившись, зашагали в ту сторону. Виталик, Шура и Ложкин чуть поотстали.
Двадцать пять человек,сказал Ложкин.Я охреневаю!
Забей,молвил Шура.
А что оставалось делать?
Костер горел в центре огромной круглой площади. Свод ее был настолько высок, что луч фонаря его не нашаривал. Туда же, ввысь, уходили огромные круглые колонны, выложенные алым кирпичом наподобие башен.
Колонный зал,сказал Ложкин.Наверху площадь, все время забываю, какая...
Шура, оглядевшись, сказал: «Сугубо»и пошел к огню.
Трое приятелей Ложкина, сидевшие у костра, созерцали прибывших. У всех троих взор был какой-то совиный, почти не мигающий. Длинный, землистого цвета бородач, исполнявший ирландские песни, гостеприимно развел руками.
Здравствуйте, детишки,
Девчонки и мальчишки!пробасил он, широко разевая пасть.
Второй, в шахтерском шлеме, по-собачьи поднял верхнюю губу, а ладони приставил к ушам локаторами. Третий, пронзительно-рыжий коротышка, заговорил каркающим голосом:
Дрожите, несчастные чайники! Трепещите, ибо не вижу я юбиляра среди вас! Скудоумные отроки, пионэры зеленые, где вы девали Тошу Ложкина? Сознавайтесь, ибо мы сейчас изберем среди вас самую красивую девушку и подпалим ей пятки на этом огне!
Бородач заухал, как вурдалак.
Ложкин вышел в круг света, маша рукой.
Здесь три ящика водки и мешок всяких иных напитков,сообщил человек в шлеме.Ожидая тебя, мы смешивали коктейли. Хуже всеговодка с шампунем!
А зачем вам шампунь в катакомбах?изумилась обладательница стрекозиных очков.
Подземные жители, качнувшись, захохотали.
Правила простые,сказал, отсмеявшись, бородач.На голом полу не сидеть, поодиночке от огня не отходить, сортирсмотри на указатели. Дамскийрозовые стрелки. Для джентльменовхи-хиголубенькие. Всю жратвув общак. Свечи, у кого есть,тоже. Сначала банкет, потомбаня...
Вместе с вашей у нас четыре гитары,сказала Уна, располагаясь на полосе «пенки», по-турецки скрестив ноги.
А здесь тепло,молвила Эштвен, садясь между рыжим и Уной.
Плюс восемнадцать,откликнулся бородач.Ложкин, концептуалист наш дорогой! Я скажу речь!
А напитки?заволновался «братец».
Все загалдели, рассаживаясь амфитеатром.
Агасфер примостился вдалеке. Он нацепил на себя пространную рясу из мешковины, а на голову надел островерхий колпак с золотыми звездами. Вокруг своего куска «пенки» он размашисто начертал косорукую пентаграмму. Шура стоял рядом и топорщил усы.
А я-то думал, дурак, кой черт понес вас на эти галеры?говорил он.
Агасфер, задрав пегую бородку, хранил молчание.
Забыв про речь, бородач, бодро ударяя по струнам, запел «Telenn Gwad». Эльфы подпевали, не зная слов. Уна издавала на флейте стрекочущие звуки.
Водка с «Сангрией»для дам-с!орал рыжий.
Мелькали пластиковые стаканы. Брякали кружки. Человек в шлеме наклонился к Виталику, больно стукнув его фонариком в ухо.
Пятый день здесь сидим!проорал он.Я уже видел белую деву!
Поздравляю,сказал Виталик и отодвинулся. С другого бока ему уже совали стакан с водкой. В стакане плавали какие-то упругие волокна телесного цвета.
Сэр Джон Бэксфорд
Собирал в поход
Тысячу уэльских стрелков!
грянуло двадцать голосов разом. Эльф в армейских «гадах» опрокинул в костер открытую банку тушенки. Жир плавился и шкворчал среди пылающих брикетов. Водка стояла колом в пищеводе и не хотела проваливаться. Виталик, морщась, закурил. Хохочущая эльфийка в мышином плащике все время извивалась, толкая Виталика в бок острым, как заноза, локтем.
Я вообще не понимаю, при чем здесь пейотль?спорил с кем-то Ложкин.Ты невнимательно читал. И не говори мне про горизонты...
Но расширение сознанияпроцесс бесконечный,оппонировали ему из темноты.Разве музыкант, освоив гаммы, выбрасывает рояль на помойку?
Для начала запомнинет никакого рояля. И никакой помойки...
Кто пьет много пива, будет писать криво!поведал бородач.
Так налей, налей
Еще по одной!
Эхо уходило в свободное плавание. Возможно, оно достигнет через несколько дней того уголка подземелья, где на часах у металлической двери стоят монолитно два бойца НКВД в довоенной форме, лихо перетянутые портупеями. То-то они удивятся!
Шура умел пить теплую водку смакуя.
Удивительное дело,сказал ему Виталик.Они веселятся искренне, и я рассудком готов разделить их весельено вот не выходит. У меня у самого ощущение, что я лицедействую...
Видишь ли,ответил Морозов,это как навязчивый сон. Только не забывай, кого порождает сон разума... и будь спокоен.
Как ты?
Я не спокоен. У меня защита через несколько дней. Так что мой сон скоро закончится. Я проснусь и уеду в Минск резать старух.
А я когда проснусь?Искра ужалила Виталика в глаз и вспыхнула в мозгу протуберанцем. Хлынули слезы, и моментально заложило нос.
В принципе когда захочешь. Или когда тебя разбудят. Но пробуждение похоже иногда на смерть, а это для многихслишком сильное испытание. Оно где-то даже равносильно смертиты проснулся, и во сне тебя больше нет.
Я понял, понял,бормочет Виталик. Он вдруг опьянел и скуксился.
На фига мне ТурбоПаскаль? Я на Линуксе сижу,смеясь говорит Уна. Это обстоятельство, вероятно, делает ее еще более привлекательнойво всяком случае, мужчинам нравится.
И накрылся у него тоссер. И мама сдохла. И хочет он новые мозги,ярился кто-то в темноте.
Ложкин, скажите что-нибудь концептуальное!требует эльфийка в плаще из занавески.
Чукакамаздай!верещит рыжий коротышка.
Встретили мы трех приключенцев и дали им экс-пы!повествует бородач. Всеобщий смех.
Группка эльфиек, хихикая, отправляется пописать.
Возьмите фонарик!
Возьмите свечку!
Они эльфы. У нихнайт вижен!