Дело в этот раз было совсем пустяковое и к моей истории тоже отношения почти не имело. Поймали двух девочек из Латвии с попыткой купить что-то на чужую кредитную карточку. Им уже удалось купить пару подарочных ваучеров в два захода в суперсторе на семьдесят фунтов каждый. А попались они при покупке одеколона и зубной пасты в обычной аптеке «Бутс». Я переводила им по очереди, и они обе нервничали ужасно. Мне показалось, что не полиции они боятся. Их кто-то там пас. Я уже имела с этим дело. Девоньки молодые, если и попадутся разок-другой, то особо не пострадают. А вот кто их на это подбил? Они в один голос твердили, что карточку нашли сегодня под скамейкой. Денег обычно у них не густо, кругом столько соблазнов, а воровать они не хотят. Вот и ударило им в голову. Они внимательно изучили подпись на карточке. Пару раз потренировались воспроизвести ее на бумажке и сделали первый заход. Прошло успешно, ведь на подарочный ваучер потом можно в том магазине взять на семьдесят фунтов добра и без проблем. Они погуляли полчаса и повторили процедуру. Тут и понесло. Зашли в «Бутс», и уже при расплате кассирша попросила их подождать, пока она кое-что проверит. Под ложечкой неприятно засосало. Появилось желание уйти, но им не позволили. При аресте офицер заметил, что одна из девочек по имени Вика с зеленочной челкой (не с зеленой, а именно зеленочной) сосредоточенно глядит ему через плечо. Он обернулся, и ему показалось, что какой-то парень резко подскочил и пошел прочь. Он быстро затерялся в толпе, и искать его стало затруднительно, да и некому. На собеседовании Вика и Инга отрицали наличие товарища до тех пор, пока не пришел результат проверки карточки. Оказалось, что карточка числится украденной вот уже четыре месяца. За это время с нее было снято шесть с лишним тысяч, но, как ни странно, все они были ваучерами по семьдесят фунтов и все из магазина одной сети. Оказывается, охранная система там хромает и допускает покупки именно до семидесяти фунтов без проверки карточки. Такие промахи в системе возможны, это факт. Причем все ветки этого магазина работают одинаково по всей стране. Для жуликов не воспользоваться этим было бы аномалией. Но меня поразило не это. Как наши узнают о таких дырках? Откуда? Не методом же тыка! Может, кто-то там работал на кассе и заметил прокол, потом рассказал другу, а тот покумекал и передал дальше Все покрыто тайной.
У девочек сначала дела были не ахти. Они плакали, и мне немного было их жаль. Все-таки их эксплуатировали, как ни верти. Я верю, что это был их первый заход с карточкой пастыря, иначе бы не лопухнулись. До этого были и другие шестерки, и в разных городахне исключено. Сам пастырь ушел, сделав на этой карточке несколько тысяч и бросив девушек на милость властей. Они теперь признались, что задолжали одному человеку деньги. Он сказал, что их можно отработать, купив ваучеров на двести с лишним фунтов, научил, по сколько покупать и где. Он им врал, что это карточка его родственницы, которая в отъезде, а так как сам он мужик, то даже с ее разрешения он не может воспользоваться картой. А если они справятся, то он разрешил им купить что-нибудь себе, но не дорогое. То, что покупать надо в том же магазине и только после того, как отдашь ему ваучеры на всю сумму, как-то подзабылось в процессе, и девочки оплошали. Однако скоро эта лафа ему кончится. С февраля следующего года карточки будут с компьютерным чипом, и вместо подписи нужно будет набрать четырехзначный код. Некоторые супермаркеты уже перешли на эту новую систему, и некоторые банки выпускают карточки нового образца. Уверена, что и тут мудрые головы придумают, как работать, найдут прокол и в этой системе. Я очень рассчитываю на креативность русскоязычного криминального мира. Они меня без работы не оставят.
А девочкам в финале повезло. Адвокат хороший попался, хоть и дежурный. Даже я удивилась. Обычно с карточкой суда не миновать. Они признались во всем и приятеля своего сдали, некого Эрика Акаева. Сами никогда раньше не попадались, и поэтому им сделали так называемое предупреждение с занесением. Это слабая мера наказания, когда судимости у тебя нет, но твои данные закону известны. Если нарушишь закон в ближайшие три года, то пойдешь под суд как миленький, и это старое дело там помянется не на пользу. Отпечатки пальцев девочки дали нехотя, потом сфотографировались. А когда пришла очередь сдать анализ ДНК, они заволновались. Пришлось объяснять, что волос никто у них рвать и кровь брать не будет. Эти времена прошли. Теперь им просто повозят щеточкой во рту, собрав немного живых клеток. У нас, как и кожа на теле, слизистая все время отслаивается, обновляя клетки. В отличие от мертвых, сухих клеток кожи, этиживые, влажные и больше годятся для снятия ДНК. Я своим семиклашкам это каждый год объясняю. И они разглядывают свои клетки под микроскопом с восторгом и брезгливостью. Обязательно один из них скажет: «Так вот почему по утрам во рту бяка, даже если вечером зубы чистил!»
Девочек выпустили на волю. Они тревожно, как испуганные птички, поглядывали друг на друга. А получив назад свои вещи, первым делом принялись кому-то посылать сообщения с мобильных телефонов. Я посмотрела на часы. Полвторого. Оказывается, пока мы работали, пошел дождь. День тут же превратился в вечер, так как немедленно переменились все цвета. С дождем ко мне всегда приходит усталость. Типичное дело для британского климата, можно все лето в плаще проходить. А Джулия сегодня не работает. Что ли к Филу зайти на предмет субботних планов через неделю?
Филипп хороший друг. Он уже не работает в арестантской. Он повышается и в данный момент проходит кучу всяких курсов и переподготовок. Я в их рангах слабо разбираюсь, но его новая должность будет очередным шагом к званию следователя. А сыщиком ему быть очень даже подойдет. Может быть, он серьезнее станет. В свои тридцать пять он иногда ведет себя как мальчишка, и это несмотря на то, что он перенес два года назад ужасную потерю. Его хорошенькая жена Лора умерла от запущенного рака груди. Фил, наверное, так до конца и не отошел. Да, наверное, и не отойдет. Несмотря на всю его внешнюю веселость, в его глазах осталась глубокая пустота, бездна, полная холода и тьмы. Она появилась в тот самый день и долго потом мраком окружала его, отталкивая друзей и всяческое сочувствие. Постепенно она стекла в него вдоль появившихся морщин, как по водостоку, и осталась глубоко в глазах. Поэтому во время различных мероприятий, сальсы в клубе, несмотря на шутки и выходки, которые он себе позволяет, все стараются не смотреть ему прямо в лицо. Так легче верить, что он снова стал самим собой и что все позади.
Я поднялась с сопровождающим полицейским по светлой лестнице на четвертый этаж. Это по-нашему он четвертый, а по-англицки, как вы знаете, третий. Там находился отдел, связывающий полицию с отделом судмедэкспертизы. «Форензики» называю я их про себя. Туда меня привели поиски Фила, и я увидела его в лаборатории в компании какого-то толстячка со знакомым лицом. Этот сидел к Филу спиной и занимался своими делами. Где я его видела? Его, кажется, Боб зовут или Бред? Что-то на «Б». Как же мне плохо запоминаются некоторые имена! Легче латинские названия растений запомнить, ей-богу!
Сам Филипп вообще никогда не сидит. Вечно он суетится и бегает. Даже если и присядет, то тут же вскочит, а вечером валится с ног от усталости. Фил гораздо рыжее меня, у него усы и короткая борода, под которой он прячет уродливый шрам на подбородке. Нет, он не пострадал во время службы. Он в юные годы навернулся с мотоцикла, сломал руку и так дюзнулся лицом об урну, что его потом полгода никто узнать не мог. Нос и зубы ему починили, а вот шрамы от швов пришлось прятать под волосяным покровом.
А душа у Филиппа действительно самая страстная. Именно благодаря такому его качеству мы и вляпались в эту историю. Если бы он не переусердствовал А впрочем, может быть, так и надо жить? Лезть куда не просят, везде совать свой нос, а потом докапываться до самого дна? Да, за это можно и схлопотать по первое число Эх! Стареем!
Фил только что прошел курсы обучения по программе компьютерного определения отпечатков пальцев. Она как-то по-другому называется, да я не запомнила. Как только я вошла, он, не поздоровавшись, схватил меня за руку и потащил к аппарату под названием «Лайфскан». Я такой видела в полиции Харлоу и в Илфорде. Говорят, что скоро на всех участках такие будут. Никаких больше чернил и деревянных дощечек с викторианских времен. Ну, в общем, у Филиппа тут был тренировочный, который должны были скоро увезти дальше по курсовому расписанию. Он начал что-то горячо объяснять и прикладывать мои пальцы к стеклянному окошку на горизонтальной поверхности, как у кассового аппарата в супермаркете. В нем вспыхивал красный свет, а в это время на компьютерном экране над всем этим появлялись и застывали мои отпечатки пальцев, только раз в сто крупнее. Я уже видела эту машину в работе, а Фил в восторге все говорил и говорил: