Да, это так, месье. Теперь я просто наслаждаюсь жизнью.
Маленький человечек сделал напыщенный жест.
Месье Пуаро тоже ехал в «Голубом поезде», пояснил комиссар, и был так добр, что согласился помочь нам в расследовании.
Миллионер испытующе посмотрел на Пуаро, а затем неожиданно сказал:
Я очень богат, месье Пуаро. Обычно говорят, что богачи думают, будто все и вся продается. Это не так. Я в своем роде силен, а один сильный человек может попросить другого об услуге.
Пуаро быстро кивнул в знак понимания и одобрения.
Вы очень хорошо выразились, месье Ван Алден, я в полном вашем распоряжении.
Спасибо, сказал Ван Алден, я могу только заверить вас, что если когда-нибудь вы обратитесь ко мне за помощью, я не окажусь неблагодарным. А теперьк делу, джентльмены.
Я предлагаю допросить служанку Аду Мейсон, сказал месье Карреж. Она здесь? Я правильно понял?
Да, ответил Ван Алден, мы взяли ее с собой, когда проезжали через Париж. Она очень расстроена смертью хозяйки, но может говорить вполне связно.
Тогда начнем с нее, сказал месье Карреж.
Он позвонил в колокольчик, и в комнату вошла Ада Мейсон. Она была одета в очень опрятное черное платье, кончик ее носа был слегка красен, глаза заплаканы. Она уже сменила свои серые дорожные перчатки на пару замшевых черных. Быстро и тревожно оглядев кабинет следователя, она успокоилась, заметив отца своей хозяйки. Судебный исполнитель, который гордился сердечным обхождением, тоже постарался ее ободрить. Ему помогал и Пуаро, выступавший в роли переводчика, его дружеское обхождение обнадеживало англичанку.
Вас зовут Ада Мейсон, не так ли?
Меня окрестили Адой Беатрисой, уточнила Мейсон.
Именно так. Как мы понимаем, Мейсон, случившееся было для вас тяжелым ударом?
Да, конечно, сэр. Я была в услужении у многих леди и все оставались мной довольны. И я никогда еще не попадала в такое положение, как сейчас.
Ну конечно, согласился месье Карреж.
Я читала иногда о таких вещах в воскресных газетах. А потом, я всегда считала, что эти заграничные поезда Она вдруг умолкла, вспомнив, что джентльмены, с которыми она беседовала, тоже были французами.
Ну а теперь давайте уточним кое-что, сказал месье Карреж. Насколько я понимаю, когда вы уезжали из Лондона, вовсе не предполагалось, что вы останетесь в Париже?
Конечно нет, сэр. Мы должны были ехать прямо в Ниццу.
Вы когда-нибудь раньше ездили со своей хозяйкой за границу?
Нет, сэр. Видите ли, я всего два месяца работала у нее.
Выглядела ли она как обычно, когда вы отъезжали?
Она была немного взволнованна и нервничала, ей трудно было угодить.
Месье Карреж кивнул.
Ну а теперь, Мейсон, скажите, когда вы впервые узнали, что остаетесь в Париже?
Это было на Лионском вокзале, сэр, хозяйка собиралась выйти на платформу и прогуляться, она уже выходила в коридор, но вдруг вернулась в купе с каким-то джентльменом. Она прикрыла дверь между нашими купе, так что я ничего не видела и не слышала, а потом распахнула дверь и объявила, что ее планы изменились. Она дала мне денег и сказала, чтобы я высаживалась и ехала в отель «Ритц», уверив, что ее там хорошо знают и дадут мне комнату. Я должна была ждать ее дальнейших распоряженийона собиралась телеграфировать мне, что делать дальше. Мне едва хватило времени собраться и выскочить из вагона, прежде чем поезд тронулся. Все пришлось делать в страшной спешке.
А где был джентльмен, пока миссис Кеттеринг говорила с вами?
Он оставался в другом купе, сэр, и смотрел в окно.
Не могли бы вы его описать?
Понимаете, сэр, я почти его не видела, большую часть времени он стоял ко мне спиной. Он был высокий и смуглый, одет как и любой другой джентльмен, кажется, на нем было синее пальто и серая шляпа.
Был ли он одним из пассажиров поезда?
Не думаю, сэр. Я так поняла, что он пришел на станцию повидаться с миссис Кеттеринг. Но, конечно, это мог быть и один из пассажировведь я его так плохо рассмотрела!
Кажется, Мейсон взволновало такое предположение.
Скажите, месье Карреж легко перешел на другую тему, ваша хозяйка попросила проводника не будить ее рано утром, как вы думаете, это в порядке вещей?
О да, сэр. Хозяйка никогда не завтракала, а кроме того, она плохо спала ночами, так что любила подольше поспать утром.
Месье Карреж снова сменил тему.
А была ли среди багажа вашей хозяйки красная сафьяновая сумка? спросил он. Сумка или ювелирный футляр?
Да, сэр.
Вы не брали его с собой в отель «Ритц»?
Чтобы я взяла ювелирный футляр хозяйки?! Ну конечно нет, сэр, в голосе Мейсон послышались нотки ужаса.
Оставили его в вагоне?
Да, сэр.
Вы не знаете, ваша хозяйка взяла с собой много драгоценностей?
О, очень много, сэр! Я даже неприятно себя почувствовалазнаете, наслушаешься мерзких историй об ограблениях за границей. Они, правда, были застрахованы, но все равно страшный риск. Господи, хозяйка сказала, что одни рубины стоят несколько сот тысяч фунтов.
Рубины! Какие рубины?! рявкнул вдруг Ван Алден.
Мейсон повернулась к нему.
Кажется, вы сами ей подарили их не так давно, сэр.
Да вы что! вскричал Ван Алден. Она взяла рубины с собой?! Я же велел оставить их в банке!
Мейсон сдержанно кашлянулаэтот кашель, по всей видимости, должен был выразить, что ей нечего ответить. Но на этот раз он и был ответомочень ясно, яснее слов, намекал, что дочь миллионера предпочитала советоваться только с собой.
Руфь сошла с ума, сказал Ван Алден. Какой бес в нее вселился?
На этот раз кашлянул месье Карреж, и тоже со значением.
Я думаю, вы нам пока больше не нужны, обратился месье Карреж к Мейсон. Пройдите в соседнюю комнату, вам зачитают протокол. Если у вас не будет исправлений или дополнений, вы его подпишете.
Мейсон вышла в сопровождении клерка, а Ван Алден немедленно обратился к Каррежу:
Ну?
Месье Карреж выдвинул ящик стола, вынул оттуда письмо и передал его Ван Алдену.
Это мы нашли в сумочке мадам.
«Chere Amie, я повинуюсь: буду предусмотрительным и сдержанным, буду делать то, что более всего ненавистно влюбленному. Может быть, встреча в Париже и вправду была бы неосторожной, но острова Д'Ор так далеки от мира, что вы можете быть уверены в сохранении полной тайны. Очень мило с вашей стороны, что вы интересуетесь книгой о знаменитых драгоценностях, над которой я работаю. Для меня, конечно, было бы редкостной удачей получить возможность увидеть своими глазами и подержать в руках всемирно известные рубины. Я посвящу «Сердцу огня@ отдельную главу. Дорогая моя! Скоро я постараюсь утешить вас за печальные годы разлуки и пустоты. Обожающий вас,
Арман».
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯГРАФ ДЕ ЛЯ РОШ
Ван Алден молча прочел письмо. Лицо его покраснело от бессильной злобы, вены на лбу вздулись, а руки бессознательно сжались в кулаки. Не сказав ни слова, он вернул письмо.
Месье Карреж внимательно рассматривал стол, взор месье Кокса был обращен к потолку, а месье Эркюль Пуаро старательно счищал с рукава пыль. Никто из них не смотрел на Ван Алдена.
Наконец месье Карреж, вспомнив о своем официальном положении и обязанностях, вернулся к неприятной теме.
Может быть, месье, спросил он, вы догадываетесь, от кого письмо?
Да, я знаю, мрачно ответил Ван Алден.
От кого же? вопросительно сказал месье Карреж.
От негодяя, который называет себя графом де ля Рош.
Все помолчали, затем месье Пуаро, поправив линейку на столе, обратился к миллионеру:
Месье Ван Алден, все мы прекрасно понимаем, как вам сейчас тяжело, но поверьте, месье, сейчас не время скрывать что-либо. Если вы хотите, чтобы правосудие свершилось, мы должны знать все. Вы не можете не признать справедливость сказанного.
Ван Алден немного помолчал, затем неохотно кивнул в знак согласия.
Вы совершенно правы, месье Пуаро, сказал он, как это ни больно, я не имею права отдаваться своему горю, тем более что-то скрывать.
Комиссар облегченно вздохнул, а месье Карреж откинулся на спинку стула и поправил пенсне на длинном тонком носу.