Подошел слуга, склонился в поклоне и подал Дереку письмо, что-то тихо сказав ему на ухо. Извинившись перед леди Тэмплин, Дерек вскрыл конверт, по мере чтения его лицо приобретало все более удивленное выражение. Закончив читать, он обратился к хозяйке:
Весьма странно. Боюсь, Розали, придется покинуть васменя немедленно хочет видеть префект полиции. Ума не приложу, зачем.
Вскрылись прошлые грехи, пошутила Ленокс.
Наверное, сказал Дерек. Скорее всего, какая-нибудь идиотская чушь, но придется сходить в префектуру. Но как он посмел поднять меня из-за стола? Чтобы оправдаться, ему придется выдумать что-нибудь жуткое, он засмеялся, встал из-за стола и откланялся.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯВАН АДДЕН ПОЛУЧАЕТ ТЕЛЕГРАММУ
В полдень пятнадцатого февраля Лондон был погружен в густой серый туман. Руфус Ван Алден сидел в своем номере в отеле «Савой», пытаясь компенсировать непогоду усердной работой. Кнайтон был перегружен. В последнее время ему с трудом удавалось заставить своего патрона заниматься текущими делами: едва он осмеливался изложить какое-нибудь срочное важное дело, Ван Алден обрывал его. Но теперь, казалось, Ван Алден окунулся в работу с удвоенной энергией, и его секретарю пришлось показать все, на что он был способен, но он умел делать это так тактично, что Ван Алден даже ничего не замечал.
И все-таки, посреди напряженной работы, Ван Алдена что-то смутило: какое-то случайное замечание, брошенное Кнайтоном, на которое Ван Алден сразу даже не обратил внимания. Но факт засел в подсознании, раздражал и тревожил Ван Алдена, так что он, наконец, не выдержал. Кнайтон в этот момент толковал о чем-то в своей обычной деловой манере, но Ван Алден не слушал его, хотя время от времени и кивал головой. Кнайтон закончил, и когда он взялся за какой-то другой документ, Ван Алден сказал:
Будьте добры, Кнайтон, расскажите-ка мне еще раз.
Кнайтон на мгновение растерялся.
Вы имеете в виду это? он указал на отчет, написанный мелким убористым почерком.
Нет, нет, ответил Ван Алден, о том, как вы видели служанку Руфи в Париже. Я что-то не совсем понял. Может быть, вы ошиблись?
Я, не мог ошибиться, сэр, я разговаривал с ней.
Ну хорошо, тогда расскажите мне еще раз.
Кнайтон повторил:
Я закончил дела с Бартаймерами и вернулся в отель «Ритц» поужинатьмой поезд отходил в девять часов от Северного вокзала. В вестибюле я увидел женщину, которая оказалась служанкой миссис Кеттеринг, и я подошел к ней спросить, здесь ли остановилась миссис Кеттеринг.
Да, да, сказав Ван Алден, конечно. Естественно. И она ответила, что Руфь уехала на Ривьеру, а ее отослала в отель «Ритц» ждать дальнейших распоряжений.
Именно так, сэр.
Это странно, сказал Ван Алден, очень странно. Разве только она нагрубила Руфи или вообще позволила себе что-нибудь Неподобающее.
Но в этом случае, возразил Кнайтон, миссис Кеттеринг, несомненно, расплатилась бы с ней и отослала в Англию, Вряд ли она послала бы ее в отель «Ритц» в Париже.
Вы правы, тихо согласился миллионер.
Он хотел добавить еще что-то, но сдержался. Ему нравился Кнайтон и он доверял ему, но вряд ли стоило обсуждать личные дела дочери с секретарем. Он и так чувствовал себя немного обиженным неискренностью дочери, а эти случайно дошедшие до него сведения отнюдь не рассеяли его опасений.
Почему Руфь избавилась в Париже от служанки? Какая у нее могла быть цель или мотив?
Он подумал о любопытном совпадении: едва ли не первый человек, с которым служанка столкнулась в Париже, оказался его собственным секретарем. Впрочем, так оно всегда и бывает: тайное становится явным.
Он вздрогнул, припомнив это библейское выражениезначит, было что-то «тайное»? Ему не хотелось задавать себе вопрос, что именно? Ведь он не сомневался в ответе. Ответ мог быть только один, Ван Алден и не сомневался: Арман де ля Рош.
Ван Алдену было горько, что его дочь дурачит такой человек, хотя он и не мог не признать, что она попала в хорошую компаниюта хорошо воспитанная и умная женщина также, по-видимому, легко поддалась очарованию графа. Мужчины видели его насквозь, но женщины
Он попытался рассеять подозрения, которые могли возникнуть у секретаря.
Руфь часто меняет решения в последний момент, заметил он и добавил, стараясь говорить безразличным тоном:А служанка не объяснила причин э-э изменения плана?
Кнайтон, тоже стараясь говорить естественней, ответил:
Она сказала, сэр, что миссис Кеттеринг случайно встретила кого-то из своих друзей.
Понятно. Мужчину или женщину?
Кажется, она говорила о мужчине, сэр.
Ван Алден кивнул. Сбывались его худшие опасения. Он встал и стал ходить взад-вперед по комнатеверный признак волнения. Наконец, не в силах больше сдерживаться, он взорвался:
Одну вещь ни один мужчина никогда не сможет заставить сделать женщину: прислушаться к здравому смыслу. А еще говорят о женском инстинктеда всему миру известно, что ее обведет вокруг пальца первый попавшийся подлец: разве только одна из десяти сумеет распознать негодяя, если встретится с ним. Любой смазливый мальчишка может ловить их на лесть, как рыбу на удочку. Будь на то моя воля
Его прервал посыльный, принесший телеграмму. Ван Алден вскрыл ее, и его лицо вдруг стало белым, как мел, он качнулся и ему пришлось схватиться за спинку кресла, чтобы не упасть. Он отпустил посыльного кивком.
Что случилось, сэр?
Руфь! задыхаясь выговорил Ван Алден.
Миссис Кеттеринг?
Умерла!
Боже мой! Катастрофа в поезде?
Ван Алден покачал головой.
Нет. Тут написано, что ее ограбили. Они этого прямо не пишут, Кнайтон, но мою бедную девочку убили и ограбили.
Как ужасно, сэр!
Ван Алден постучал пальцем по телеграмме, лежавшей на столе.
Сообщила полиция из Ниццы. Я должен выехать туда первым же поездом.
Кнайтон, как всегда, оказался на высоте: бросив взгляд на часы он сказал:
Ближайший поезд отходит в пять часов от вокзала Виктория.
Хорошо. Вы поедете со мной, Кнайтон. Передайте Арчеру, чтобы он собрал мои вещи, и собирайтесь сами. Присмотрите тут за всеммне нужно сходить на улицу Керзона.
Зазвонил телефон и Кнайтон снял трубку.
Алло?
Кнайтон обратился к Ван Алдену.
Мистер Гоби, сэр.
Гоби? Сейчас у меня нет времени нет, подождите, передайте чтобы он поднялся.
Ван Алден был волевым человеком, он уже крепко держал себя в руках. Лишь немногие заметили бы что-нибудь необычное в его поведении, когда он здоровался с мистером Гоби.
У меня мало времени, Гоби. У вас что-нибудь важное?
Гоби кашлянул.
Вы просили меня сообщать о перемещениях мистера Кеттеринга.
Датак что?
Мистер Кеттеринг, сэр, вчера утром выехал из Лондона на Ривьеру.
Что?
Что-то в его голосе поразило мистера Гоби, этот достойный джентльмен изменил своей манере никогда не смотреть на собеседника и украдкой бросил взгляд на миллионера.
Каким поездом он выехал?
«Голубым поездом», сэр.
Мистер Гоби кашлянул и добавил, глядя на часы на каминной доске:
Мадемуазель Мирель, балерина из Парфенона, поехала тем же поездом.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯРАССКАЗ АДЫ МЕЙСОН
Месье, не могу в достаточной степени выразить наш ужас, печаль и глубокое соболезнование, сказал месье Карреж, обращаясь к Ван Алдену. Месье Кокс, комиссар, тоже издал какие-то соболезнующие звуки.
Ван Алден отрывистым жестом отмел в сторону и ужас, и печаль, и соболезнования. Сцена происходила в кабинете следователя в Ницце. Кроме месье Каррежа, комиссара и Ван Алдена в комнате находился еще один человек.
Месье Ван Алден, сказал он, желает действиябыстрого действия.
О! воскликнул комиссар, я ещё не представил вас: месье Ван Алденэто месье Эркюль Пуаро, вы, несомненно, слышали о нем. Несмотря на то что он уже несколько лет как отошел от дел, его имя осталось символом, как имя одного из величайших сыщиков современности.
Рад видеть вас, месье Пуаро, сказал Ван Алден, автоматически пользуясь бессмысленной фразой, которую уже давно старался не употреблять. Так вы уже не занимаетесь своей профессией?