Первый удар. Прямой. Движение от ног, разворот корпуса, правое плечо вперед. Расслабленной рукой, чтобы добавить скорость и задать направление в цель. Передать импульс в кисть.
Движениерукояткой вперед, спинапараллельно земле. Человек отдает всю энергию плетеному партнеру, и в воздухе образуется петля. Кнут раскатывается по невидимой поверхности, ускоряясь, оживая, летя впередв нужную точку.
Но в тот момент, когда смертоносное оружие почти распрямляется во всю длину, хищно потянувшись к шкурке, и когда остаются последние сантиметры, человек отдергивает рукоятку назад, словно дергая собаку за хвост.
Кожаный хищник быстро, не задумываясь, клацает зубами в сторону хозяйской руки. Кнуту не нравится, что его прервали. Он показывает зубыщелкая ими громко, как сухой выстрел. Но до руки человека он не дотянется. Он кусает того, кто ближе. Молниеносно вгрызаясь в плоть, разогнав складки кожи в обе стороны. И, сделав дело, довольный уползает для следующего броска. А человек уже решает, укусит эта змея жертву по-настоящему, или в этот раз только прихватит шерсть на спине фурри.
Сорок ударов. Каждый десятыйнастоящий.
«Считай со мной. Иначе спалимся».
* * *
Грин свернул кнут и привычным движением снова водрузил на пояс. Лениво осмотрел лежащую ничком девушку и, не поворачиваясь к управляющему, спросил:
Заберу себе в гостиницу? Я заплатил.
Она еще жива?..
Покада.
Не желая вдаваться больше ни в какие дискуссии, мастер одним движением развязал веревки, опутывавшие девушку, взвалил бесчувственную фурри на плечо и понес на выход. Не прощаясь. Он заплатил достаточно, чтобы не расшаркиваться с этим островным дерьмом.
Триединая империя, Джалан
Район Хеске, компаунд «Зеленый жемчуг»
У меня один вопрос, почему ты не хочешь нормально лечь в больницу? Что за глупое отрицание? Маркус привинчивал к окну белую композитную решетку. И был крайне недоволен, что эту работу поручили именно ему. Как будто нельзя было нанять бригаду, а не использовать для этого руки друида-целителя.
С меня снимут все амулеты, ответила Лори, не отрываясь от рисования. За процессом водружения защиты она наблюдала вполглаза. Я останусь абсолютно без прикрытия.
Чего ты опасаешься, что кто-то раньше тебя узнает, какой цвет будет в моде в следующем сезоне или увидит мыслеобразы новой коллекции туфель?
Маркус, Лори прервала свое занятие и очень зло посмотрела на друида. Сделай одолжение, перестань задавать столько вопросов. Матушка прислала тебя для того, чтобы ты за мной присматривал. Вот и занимайся тем, за что тебе платят. Я не буду объяснять тебе, по каким причинам менталисты не снимают свои амулеты. От нас этого не требует даже охранка. И тебя это абсолютно не касается. Я останусь дома, под защитой. Не обсуждается.
Лори, Маркус проверил надежность решетки и повернулся. Насколько все серьезно?
Ответа не последовало. Но друид был халахинцем. Когда Лори поправила на руке браслет, чтобы не мешал рисовать, он увидел то, что окончательно сделало неактуальным вопрос о центре психического контроля.
Пять колокольчиков, сделанных из мягкого композита. На полуострове Халахи их обычно делали из металла и носили их в косах, как предмет гордости. А в столице подобными вещами не стоило лишний раз громко звенеть. На браслете их было пять. Четыре маленьких и один большой. Четыре одиночных убийства и одно массовое.
Маркус все понял. Раньше Лори снимала это украшение перед тем, как начать сеанс массажа.
Тебе надо ехать в Халахи. Ты не справишься одна.
Я буду не одна.
Не пойми меня неправильно, но я не смогу тебя сдержать, друид покраснел.
Не хочу тебя обижать, но знаю. Просто будь рядом, когда все закончится.
Кто будет с тобой?
Человек, которому я могу доверять. Все, не мешай, пожалуйста, мне завтра на работу. До показа считанные недели, а у меня не готова экспликация.
Полагаю, мои возражения бесполезны?
Да.
Ты нездорова.
Значит займешься сегодня моим лечением. После того, как я закончу.
Триединая империя, Джалан
Район Фирих, летний императорский дворец
Он даже не вышел из трансавылетел из него, как будто мир проекций выплюнул его, предварительно прожевав острыми ядовитыми зубами и признав слишком жестким.
Привычно тошнило. Жутко болела голова. Перед глазами расплывались круги, дрожали руки. Все, как всегда.
Умыться ледяной водой, глубоко подышать, стоя возле открытого окна.
Именно поэтому несанкционированные ментальные практики в империи были строго запрещены. Он лично поспособствовал наложению этого запрета. Не потому что боялся конкуренции. И не потому что не хотел, чтобы немногочисленные, но достаточно сильные менталисты могли предсказывать будущеехоть бы и цены на акции, а то и вовсе номер лошади, которая победит в завтрашних скачках. Приноровившись, можно было бы использовать дар и для подобных целей.
Нет. Потому что не надо лезть туда, куда не просят. Высматривать в людях то, что они хотят скрыть. Потому что далеко не всяким оружием вообще нужно размахивать, где ни попадя.
А еще, потому что каждое вхождение в тонкий мир может стать для менталиста последним. В лучшем случае просто убить. В худшембезвозвратно, непредсказуемо повредить его мозг, превратив человека в неуправляемого зверя, наполненного силой эфира.
Именно поэтому менталистов старались отыскать и отправить на специальное обучение как можно раньшечтобы научить идеальному самоконтролю. Именно поэтому строго ограничивали разрешенные практики. А любую самодеятельность за пределами допустимого использования дара контролировали метками и запрещали.
В империи достаточно проблем без «дефектных эмпатов», которые стали рождаться после второго Разлома, когда Альварские горы в очередной раз изменили магическую суть территорий империи. Точнее, когда империя вообще появилась. И меньше всего человек хотел, чтобы с ментальным даром случилось то же самое, что произошло с другимкоторый теперь был запрещен полностью. На уровне уничтожения всех его носителей. Слишком сильных, слишком непредсказуемых, чтобы можно было хоть как-то контролировать их деятельность. И их безумие
Сейчас человек сидел на мягком полу в защищенной комнате для медитаций и глубоко дышал, пытаясь прийти в себя. То, что он увидел, нужно было осмыслить.
Проекция была видимой, и это означало только одно: событие произойдет в течение трех лет. Но когда именнонеизвестно. В любой момент. Может завтра, а можетчерез два года и одиннадцать месяцев.
И он не знал, что ему делать с полученной из эфира информацией. Он служил империи, а не ее правителю. К тому, что Тагир скоро умрет, он был готовк этому все были готовы. Как и к тому, что вслед за этим случится закономерное или, скорее, неизбежноевосхождение на трон императора Джеремиана.
Но человек не был готов к тому, что увидит дальше.
Нужно ли теперь сообщать монарху? Риторический был вопрос. Именно из-за этого дар менталистов в свое время и поставили под вопрос вплоть до объявления вне закона. Сейчас можно использовать эту информацию на свое усмотрение. Рассказать императоруно что тот сможет сделать? Других наследников у его величества нет. Альтернатив, собственно, никаких. Но, если Тагир снова начнет развивать активную деятельность, как недавно это продемонстрировал, у кого-нибудь да возникнет вопрос: по каким таким причинам? Что он пытается предотвратить? Ровно то, о чем знает. И несложно будет догадаться, кто сообщил ему об этом. Людей, способных видеть проекции, в империи не то чтобы много. Приближенных к императорутем более. Точнее, всего один.
А человек хотел жить. И очень желательно, жить хорошо. Он понимал, что Джеремиану тоже понадобятся услуги менталиста. Лояльного менталиста. И выбирать ему особо не из кого.
Поэтому человек взял со стола телефон и набрал знакомый номер.
Генерал Стентор?
Триединая империя, Альварские горы
Особняк семьи Коннор
Мантикора стояла посреди внушительной ванной, широко расставив мощные лапы, и не сопротивлялась манипуляциям. Она понимала, что это просто необходимо. Виктор тщательно намыливал ее шерсть, слипшуюся от долгого пребывания на улице.