Пробормотав короткое заклятие на неведомом, каркающем языке, она Внезапно исчезла в смрадном черном дыму, закрутившемся смерчем и растаявшем под потолком. Сестра пропала, но, словно эхо в горах, по кабинету носились ее последние слова, отскакивая, словно горошины, от стен:
До скорой встречи, милый братец! До скорой встречи!
Фу! эльфийка, прятавшаяся за меня, с облегчением вытерла вспотевший лоб. Отпадная у вас сестричка, милый Алекс. И кажется, тут все в ее власти. Думаю, хлопот она нам доставитвовек не расхлебать. Может, выйдем из замка другим путем? Ведь должен же быть он? Ну, скажем, через тот тоннель, которым вы спаслись в детстве.
Ничего не получится, покачал головой я. А про лошадей вы забыли? Где, скажите, они нас дожидаются? Правильно, у главного входа. К тому же Синди не настолько глупа, чтобы не предусмотреть этот вариант. Что прошло один раз, вряд ли пройдет второй.
Больше нас ничего не задерживало в кабинете отца, и потому, окинув его в последний раз сожалеющим взглядом, я скомандовал компаньонке:
Идемте! Возможно, быстрота спасет нас и «любезная» Синдирлин не успеет собрать к нашему появлению в зале приемов своих подручных. По крайней мере, хотя бы не всех.
Все же даже так, на ходу; эльфийка поинтересовалась:
Алекс, Бога ради, просветите, что оно такоемогильная ведьма?
Это очень опасное существо, угрюмо ответил я, и знай я, что оно в замке, вряд ли бы когда в него сунулся. Несмотря на всю защиту Источника Жизни. Вообще, Темные Силы с самого рождения подбирают нужную душу и опекают ее до определенного момента. Так сказать, до кульминации, коей служит погребение тела будущей ведьмы в землю на тридцать дней. В течение которых черные колдуны еженощно творят над могилой свои дьявольские обряды.
А все-таки вам, Алекс, повезло с сестрой, эльфийка даже нашла в себе силы сострить. Надо же, такие связи в мире Зла.
Нашли чему завидовать, госпожа. И спасибо за «утешение».
Проскочив, наконец, последний коридор, мы, слегка запыхавшись, остановились у двухстворчатых ореховых дверей, выводящих на лестницу, спускающуюся в Зал Приемов.
Ох, чует моя душа начала было эльфийка, но ее прервал могучий порыв ветра, с шумом распахнувший обе створки дверей.
Что было делать? Впереди явная ловушка, а назад хода нет. Вдобавок к оголенным мечам выхватив еще и кинжалы, мы покинули сумерки коридора и дерзко вышли на первые ступеньки спуска. И нам обоим захотелось протереть глаза.
Зал Приемов разительно переменился. Теперь здесь и в помине не было следов пыли, разломанной мебели и сожженных штор. Все окружающие нас предметы оказались целыми, плиты пола заботливо вымыты, и лишь цвет витражей заметно отличался от прежнего, веселого и яркого. Сейчас в нем преобладали тусклые и безрадостные тона.
Заклятие иллюзии! молнией пронеслась в голове единственно верная мысль. Сестричка Синдирлин одурачила нас им с самого начала, заставив поверить, будто замок заброшен и необитаем. Что ж, надо признать, это ей удалось на славу. Интересно, а где же она сама?
Не туда смотришь, братец, раздался откуда-то сверху насмешливый голос сестры. Признаться, я, уже заждалась вас, голубчики.
Задрав голову к куполу, я, не удержавшись, чертыхнулся. Синди стояла меж фонарей огромной люстры, подвешенной к потолку витыми бронзовыми цепями. Проклятая ведьма! Изящно переступив через край, сестра плавно и эффектно опустилась на пол метрах в семи от нас. Внимательно глянув на нее, я с Нескрываемым злорадством ухмыльнулся: на высоком красивом лбу довольно заметно выделялась внушительная лиловая шишка.
Как дела, братец? Куда ты так спешишь? пропела Синди, приторносладким голоском. Может, хоть с девушкой своей познакомишь? А то нехорошо получается. Но, впрочем, чего другого можно ожидать от такого неуча, как ты.
Неуча, говоришь? вспыхнул от ярости я. А не ты ли в том повинна?
Ну не знаю, Синди скромно опустила длинные, пушистые ресницы, по-моему, милый братец, из таких, как ты, бродяг, в любом случае ничего путного не получается.
Прикуси-ка свой поганый язык, козлиха вонючая! неожиданно встряла в разговор эльфийка, и так до этого слишком долго сдерживавшая свой гремучий темперамент. Не то, клянусь Древом Счастья, я накину на твою блудливую пасть висячий замочек. А ключики выкину в отхожее место. Вот уж пороешься в свое удовольствие!
Фи! Синди брезгливо поморщилась. Какое свинство! Да вы, как я погляжу, одного поля ягодки. Признаться, я подозревала это с самого начала. Да и что путного мог принести в дом мой братишка Алекс?
Вот что, ведьма, я сделал угрожающее движение мечом. Если хочешь, чтобы мы убрались отсюда и оставили тебя в покое, то отдай добром меч, корону, печать и жезл. И еще, я хотел бы побывать на могилах отца, матери и братьев, чтобы удостовериться, достойно ли они захоронены.
Очень достойно, Синди мерзко усмехнулась. По крайней мере так, как они этого заслужили. Но тебе, наверное, интересно будет узнать, что я порой разговариваю с ними и даже раз в году, в канун их последней ночи, призываю сюда, в Зал Приемов.
Чудовище! И ты смеешь тревожить вечный сон родителей?
А почему бы и нет? Раз я имею такую возможность? Ведь ямогильная ведьма, а ты, братец, хоть и глуп, но должен хорошо понимать, что это означает. Насчет же принадлежащих мне атрибутов княжьей власти скажу так: они по праву Старшей Крови мои. И тебе, дорогой, не видать их, как своих ушей. Разве что Золота я могла б тебе дать. За гордячку-эльфийку. Давно мечтаю о такой служанке.
А вот это видала? Арнувиэль сложила пальцы в красноречивой комбинации. Магнаты из рода Платиновой Колонны служат разве что своему королю.
Вот оно как? не смогла скрыть изумления Синди. Так, значит, тыгерцогиня Арнувиэль, младшая сестра Эарнила?
Молчите; госпожа, сердито цыкнул я. Но эльфийка гневно топнула ножкой и, царственно выпрямившись, ответила:
Ты не ошиблась, ведьма, перед тобой действительно сиятельная Арнувиэль. Однако постой, откуда ты знаешь моего брата?
Лично пока не знаю, но наслышана, загадочно улыбнулась Синди. Ладно, братец, она затем обратилась ко мне. Вопрос о торге и золоте снимается. Но, быть может, поговорим об обмене? Не хочешь ли за эльфиечку получить свою любимую няню? Она, бедная, так мучается, служа мне, и так убивается за своим «солнышком». Право, мне порой ее даже жаль.
Врешь, гадина, ответил я ровным голосом. Она давно уже не в твоей власти. Может, ты и владеешь останками бренного тела, но душа Душа ее давно на небесах.
Ошибаешься, милый братец, Синди гнусно хихикнула. Ну, да что слова, убедись сам. Эй! Элиза! Поди сюда, проклятая бездельница!
Тихо приотворилась дверь подсобного помещения, и оттуда вышла моя добрая няня Правда, шла она так, как ходят плохо видящие люди, осторожно, но все одно спотыкаясь. Окружающий мир перестал существовать для меня. Я бросился к ней навстречу, по пути едва не сбив с ног ухмыляющуюся сестру.
Няня! я схватил ее руки и прижал к губам, но поцелуй изморозью застыл на побледневшем лице. Пальцы няни, всегда холившие и ласкавшие меня, были теперь холодны, как лед Слегка отпрянув, я пристально осмотрел ее с ног до головы, она же печально стояла, низко опустив Темно-русую голову. Все то же нарядное, правда, изрядно поблекшее платье, стройная, узкая в талии фигурка и возраст Няня так и осталась двадцатилетней девушкой. Правда, кожа ее приобрела мертвенно-бледный оттенок, а глазабезжизненную неподвижность.
Няня, родная! я привлек ее за худенькие плечики к себе и крепко прижал.
Солнышко! она уткнул ась в меня, горестно плача.
И только тут я осознал, насколько теперь старше и сильней той, прежней няни, у которой всегда находил защиту, понимание и поддержку. Я бережно проводил ее под опеку Арнувиэль, а затем почти вплотную подошел к сестре.
Что ты с ней сделала, гадина?
Ничего особенного, Синди с легким презрением переводила взгляд с меня на застывших девушек и обратно. Просто пленила ее бессмертную душу в мертвом теле. Только и всего.
Только и всего эхом отозвалась няня, и новые рыдания сотрясли ее поникшие плечи.