А вот и военные, сказал Мардер. Пошли-ка отсюда.
И они покинули площадь, на которую уже въезжали грузовики с солдатами. Мардер взял курс на запад по проспекту Харамильо, пересек мост через ленивую речку Рио-Виридиана, а потом повернул налево, к морю. Вдоль невысокого берега бежала глинистая грунтовая дорога, параллельно ей тянулся широкий белый пляж. Дорога выходила к насыпи из свай и необработанных валунов. Та, в свою очередь, упиралась в укутанный зеленью горбатый остров, на вершине которого сквозь густую растительность просматривались белая терраса и красная черепичная крыша большого дома.
Мардер видел фотографии, но они не отражали великолепия пейзажа и внушительных размеров особняка. Его окружала беленая каменная стена со стальными воротами, которые сейчас были открыты; на одном из столбов висела табличка с надписью CASA FELIZ«Счастливый дом». За воротами раскинулся сад с плодовыми деревьями и цветущими кустарниками, гибискусом и олеандром, а чуть дальшепосыпанный гравием двор и собственно дом. В здании было два этажа, а по углам крыши, которая, похоже, служила и террасой, стояли квадратные башенки. За парапетом торчали верхушки сложенных садовых зонтов. Слева низенькая глинобитная стена отгораживала оштукатуренную постройку из шлакоблоков, а за ней виднелся ряд небольших домиков в разных стадиях завершенности, а также штабеля всевозможных строительных материалов и оборудования. Из трубы в отдалении тянулась струйка белого дыма, и Мардер задумался, что бы это могло быть.
Они вошли в основное здание через парадную дверь. За ней находилась небольшая прихожая: по двери слева и справа, в центрекруглая арка. Пройдя под ней, Мардер и Скелли очутились в огромном холле. Лестница по левую руку выводила на галерею, окаймлявшую помещение с трех сторон. За перилами на втором этаже проглядывали двери, которые наверняка вели в спальни. Из больших окон открывался вид на море, колышущиеся пальмы и небо. Под потолком висела кованая люстра в форме колесана таких любил раскачиваться Зорро.
Тесновато маленько, но в целом сойдет, произнес Скелли.
Да, по снимкам трудно оценить масштаб. Я думал, они используют те же объективы, что и в отелях, когда шкаф кажется не меньше комнаты. Ошибся, наверное.
Мардер крикнул, но ему ответило лишь слабенькое эхо.
Они проследовали на кухню, вышли через заднюю дверь и направились к домику, который видели со двора; несомненно, там и жили слугиа слуги здесь явно имелись, причем добросовестные, поскольку дом был в идеальном порядке, а на кухне обнаружилось все необходимое.
Мардер постучал. Дверь отворилась, и перед ними предстала худощавая женщина лет сорока в простом платье и фартуке. С боков к ней жались маленькая девочка и мальчик еще младше. Все трое таращились на него с выражением, которого он не видел со времен Вьетнама, с безысходным ужасом.
Как можно более мягким голосом он проговорил:
Сеньора, меня зовут Ричард Мардер. Я новый хозяин этой земли и дома. Можно узнать ваше имя?
Несколько мгновений женщина беззвучно двигала губами, затем прохрипела:
Я Ампаро Монтес. Домработница.
Мардер протянул руку; сперва женщина тупо уставилась на нее, потом все-таки пожала. Ее ладонь трепетала, словно птица.
Я не знала то есть никто не сказал мне, что дом продан.
Ну что ж, это так. Могу показать вам документы, если хотите. И разрешите представить вам моего друга, Патрика Скелли
Скелли только что стоял рядом, но когда Мардер оглянулся, его уже и след простыл.
Попозже, значит. А сейчас не будете ли вы так любезны показать мне дом и территорию?
Женщина разинула рот, потом вдруг изменилась в лице и зарыдала, и дети к ней присоединились.
Мардер несколько секунд смотрел на нее, все острее чувствуя смятение и беспомощность, и наконец сказал:
Сеньора Монтес, я не знаю, отчего вы так расстроились, но лучше дам вам время, чтобы вы успокоились. Я пока распакую чемоданы, а вы приходите в дом, когда будете готовы, выпьем кофе и побеседуем.
Мардер знал, что говорит по-испански довольно бегло, но женщина смотрела на него с таким видом, будто речь велась на хмонгском. Оставив ее пялиться в пустоту и шмыгать носом, он вернулся в фургон и принялся разбирать вещи.
Когда объявился Скелли, он уже выгрузил почти все свое добро.
Где ты был? спросил Мардер.
Что такое с этой женщиной?
Говорит, что она тут домработница. У нее почему-то нервы сдали.
Догадываюсь почему, проронил Скелли, после чего исчез в трейлере и, судя по звукам, тоже приступил к разгрузке.
И почему же?
Да тут ведь полным-полно скваттеров. Под сотню наберетсямужчины, женщины, целая куча ребятишек. Выращивают кукурузу, перец и фасоль, а живут все в недостроенных домах. Еще, похоже, разводят рыбу на продажу. Предыдущий владелец вырыл котлован под бассейн или фундамент, а они из него сделали прудик.
Твою мать! Так вот почему она испугалась. Думает, наверно, что я их всех выгоню, а ее уволю.
А ты выгонишь?
Не знаю, раздраженно бросил Мардер. Черт, да нет, наверное, хотя, вообще-то, у меня не было в планах становиться hacendado.
А что было, шеф?
Насладиться миром и покоем в уютной деревушке на мексиканском побережье и вернуть прах моей жены на родину.
Угу, буркнул Скелли, выходя из трейлера. В одной руке он держал кейс с телефоном, в другойдлинный увесистый футляр, в котором, как полагал Мардер, лежали дробовики. Пока что притворюсь, что поверил. А ты посмотри-ка вот на что.
Он привел Мардера в гараж на четыре машины, где стоял только видавший виды желтый фордовский пикап урожая эдак семидесятых.
Скелли показал ему, куда смотреть. Одна из бетонных стен в углу была испещрена отметинами, которые могли быть следами от пуль. И еще гладкую белую поверхность стены и пола покрывали темные ржаво-бурые пятна.
Тут кого-то убили, сказал Скелли. Не в курсе, кого?
Предыдущий владелец числится пропавшим без вести, ответил Мардер.
Тогда хорошо, что мы захватили все эти пушки, заявил Скелли и одарил друга людоедской улыбкой.
6
Мне очень жаль, Стата, но больше я ничего не знаю, проговорил Орнстайн. Он позвонил мне, сказал, что уезжает на неопределенный срок, и предложил пожить у него.
Орнстайн был смущен и даже встревожен. Кармел Мардер заявилась на порог и стала допытываться, что он делает в квартире отца, куда тот уехал и с какой целью, и если на первый вопрос Орнстайн мог ответить без труда, то относительно всего остального пребывал в полном неведении. Может быть, стоило по-дружески поинтересоваться, с какой стати Мардер пошел на такой шаг и не поставил в известность, как теперь выяснилось, никого из близких. Кроме того, Орнстайн побаивался Статы Мардер. Он был невысок и застенчив, и хотя в нем жила решимость бороться с мировым капитализмом до последней капли крови, иметь дело с рослой рассерженной девушкой, грозно нависавшей над его персоной, ему приходилось впервые. А еще он хотел (как же нелегко сохранить в себе самоотверженность, которая отличает всякого истинного коммуниста!), он очень хотел остаться в этой замечательной квартире.
Стата бросила на него свирепый взгляд, всплеснула руками и сказала:
Ладно, поняла не возражаете, если я тут осмотрюсь?
О, будьте моей гостьей, ответил он, хотя, если учитывать, что на самом деле это ягость
Стата вышла из общей комнаты, оставив недопитым чай, заваренный Орнстайном. Она сразу же направилась в помещение, которое ее родители использовали как кабинет и которое казалось ей в детстве настоящей пещерой Аладдина, и приступила к осмотру отцовского стола и картотеки. Постепенно ее дурные предчувствия крепли. Тут не было ничего, кроме обычных канцелярских принадлежностей и кое-каких бесполезных документовквитанций, каталогов, разрозненных записей и семейных архивов, которые ничего не проясняли.
Она включила компьютер и выругалась, увидев запрос пароля. Это была идея Питера: ей вспомнилось, как тот прочел отцу нотацию об уязвимости его машины, очистил ее от накопившихся вредоносных программ и установил пароль. А поскольку это был Питер, то он выбрал не слово и не фразу, а случайную последовательность цифр. Соответственно, отец должен был где-то ее зафиксироватьна бумажке или в своем древнем «ролодексе». Поискав, она нашла кучу разных паролей, но не основной.