Я читала, по местным законам кормить птиц запрещено.
Местные сказали, что уже выразили мнение по поводу этого закона. Прямо с верхушки башни. Заммер кинул птицам остатки горбушки, Идемте внутрь?
Небольшая дощатая дверь, справа от резного портала входа, ведет в самую старую Прагу, подземную. Лестница, кирпичная кладка сменяется каменной, еще лестница, арка, и вот уже тяжелые своды смыкаются над древней подземной улицей.
Да тут целый квартал.
Освещенный ярким электричеством, тоннель расходится в обе стороны на десятки метров.
Скорее город. Не меньше старого на поверхности. Грегор коснулся стены из красного кирпича, выглядывающего сквозь слой грубой штукатурки. Во время последней войны здесь была база сопротивления, на эти стены пролилось немало крови.
Заммер уверенно двинулся вглубь подземного лабиринта из узких улочек, Яна поторопилась за ним.
Налево. Два перекрестка, направо. Старая привычка запоминать дорогу.
Шаги Заммера гулко отдаются от мощеной булыжником мостовой. Куда он так торопится, вечно эти богатеи спешат, пропуская всю красоту мимо глаз.
Это все когда-то было улицами города?
Да, согласно легенде в тринадцатом веке жители устали от того, что Влтава постоянно их подтапливает, и подняли улицы на семь метров. Сложно, конечно, представить, что двигало людьми, закапывающими весь город, вместо того, чтобы построить дамбу. Я как-то пробовал подсчитать объем грунта, вышло около десяти миллионов кубометров. Грегор свернул на очередном перекрестке, Без пустот и подвалов будет поменьше, но все равно цифры запредельны для ручного труда.
Узкая улочка сменилась почти проспектом.
Если бы наше правительство решило закопать центр Москвы на семь метров, получило бы революцию. А официальная история что говорит?
Официальная ссылается на легенду.
Еще пара поворотов, и Грегор остановился на перекрестке с крепью в центре.
Ну что, сможете написать о том, что все стоит уже почти тысячу лет и не обрушивается?
Яна задрала голову, пытаясь разглядеть, тонущие во мраке своды.
Смогу. Но если вы загоните сюда бульдозеры, я вряд ли буду молчать.
Идет. Грегор заговорщически прищурился, Хотите увидеть то, о чем пока писать нельзя?
Проблемные места?
Тайную комнату.
Заммер с легкостью сдвинул вбок часть стены, оказавшейся декоративной панелью. Неровный пролом в каменной кладке оказался достаточно большим, чтобы пройти не нагибаясь.
Мы обнаружили ее год назад, но не нашли даже упоминаний о том, что же тут было.
Грегор щелкнул выключателем, мощные светодиодные прожекторы осветили длинный зал. Яна осторожно ступила на мозаичную плитку пола.
Словно вчера уложена. Даже пыли нет. Статуи на вид совсем не поедены временем. Уже реставрируют? Выщербленная временем штукатурка и здесь местами обнажает кладку стен из красного кирпича. До них, видимо, добраться не успели.
Два ряда мраморных скульптур вытянутыми руками сливаются в анфиладу, ведущую к каменному трону с подлокотниками в виде закрученных в спирали змей.
Интересно, чьи ягодицы его полировали?
Ничего себе, тайная комната. Это же мечта любого археолога.
Мечта любого археолога утащить все это к себе в музей. А мы планируем сберечь достояние предков для жителей города. Устроив музей прямо здесь.
Благородная идея. Туристическая привлекательность здесь, конечно, не при чем.
Заммер хмыкнул.
Быстро схватываете. Хотите, сфотографирую вас на троне? В момент, когда все только узнают о находке, у вас уже будет готовая обложка для журнала.
Яна окинула взглядом древние барельефы над троном.
Не устою перед соблазном. Тут даже освещение выставлено как будто специально для фотосессии.
Девушка осторожно уселась на артефакте.
Холодный. Как на таком жестком только дни просиживали.
Просуньте руки в подлокотники, не стесняйтесь. А теперь скажите
Фраза на непонятном языке, совсем не похожа на сыр. Загробные интонации тоже не по случаю. Шутка? Чем он собирается фотографировать?
Подлокотники, ядовито зашипев, ожили. Каменные кольца наждаком обвили тонкие руки, клыки, царапая кожу, поползли по предплечьям. Яна дернулась вперед, змеи сжались чуть сильнее.
Что за фокусы?
Клыки синхронно впились в запястья. Боль, разноцветная, пронзительная, прилетела в мозг из всех клеток сразу. В груди защемило, потребовалось усилие, чтобы сделать вдох.
Она закричала, сама не понимая, что за мощь плывет по позвоночнику. Пронзительность младенца и тягучесть шамана слились в гортани. Оковы ответили гранитным треском, брызнули осколки, тяжелая каменная голова угодила в висок нерасторопному Заммеру.
Свобода. Бежать, пока он валяется без сознания. Перекресток, налево.
Может, мертв? Черт с ним, пусть полиция разбирается. Направо.
Что вообще произошло? Потом, главное наружу. Тупик, назад.
Лестница. Наверх, скорее.
Месса только началась входным песнопением, когда непонятно откуда выскочившая девушка начала вопить на весь храм. Из сбивчивой речи на смеси русского и английского прихожане поняли, нужно вызывать полицию.
Они успели привлечь к себе внимание когда парковались. Потому что в этих местах любой трейлер становится главной темой за месяц до последнего августовского понедельника. Покупка, аренда. Возможность составить компанию. А мимо новинки немецкого автогиганта равнодушно может пройти только незрячий.
Но за столиком забегаловки никто и не думает их беспокоить. Косятся, перешептываются и сразу отводят глаза.
Парочка, еще не вышедшая из пубертата, устроилась в углу.
Рыжая девочка, лицо в веснушках, слова макияж и педикюр для нее абстрактные понятия. Растянутый топ провисает до середины неоформившейся груди, из-под коротких джинсовых шортиков торчат углы мослов.
Астеник с мелированным ежиком на голове сильно недоволен отсутствием розетки у столика. Желтоватая кожа и узкий разрез глаз выдают в нем наследника самураев. Что бы они сказали по поводу его кричащего всеми цветами радуги комбинезона?
Провода, провода, какой вообще смысл их использовать? Вай фай пожалуйста, для электричества надо обязательно куда-то втыкаться. Я помню, как трамваи без проводов ходили.
Подожди лет десять, придешь сюда, уже будет беспроводное.
Иногда я думаю, что лучше так и сделать. Фуго затеял крайне рискованную игру.
Зато и призы в ней соответствующие. Мы останемся здесь только вдвоем. Никаких запретов. Ни совета, ни Мары.
Парень, неопределенно хмыкнув, достал из нагрудного кармана плоскую фляжку. Никто из окружающих и не подумал поинтересоваться, законно ли употребление содержимого. Сделав внушительный глоток, протянул подруге. Та, отрицательно качнув головой, показала на дверь.
Сенсей пожаловал.
Мужчина с орлиным лицом у входа брезгливо осмотрел заведение. Покосился на музыкальный автомат, изрыгающий вечную песню о неразделенной любви, в интерпретации слащавого голоска с ограниченным словарным запасом. Перевел взгляд на ближайший к аппарату столик.
Один из оккупировавших стол байкеров, не вставая, просунул монетку в прорезь, меняя композицию.
Ты теперь слушаешь классику, Гарри?
Шутка, несмотря на остроту и оригинальность, вызвала у соседей смех.
Задолбало.
Буркнул что-то еще под нос и вернулся к недопитому пиву.
Остроносый, закрыв глаза, уверенно двинулся к столику в углу, слегка покачивая головой в такт музыке.
Можно было и поскромнее что-нибудь выбрать. Привлекаете внимание.
Усевшись рядом с девчушкой, он все еще не раскрывает глаз. Парень отглотнул из фляжки еще раз.
Какой смысл торчать в Еглеопе и не пользоваться комфортом?
Иногда можно и пострадать. Иногда, даже нужно. В данный момент совет следит за всеми, пока негласно.
Девчушка, нервно постукивая пальцами по столу, вглядывается сквозь неподвижную маску мужчины.
Если твой план провалится, мы вряд ли отделаемся ограничением посещения.
А если удастся, Веки поднялись, открыв разноцветные глаза, вам решать, кому и когда сюда приходить.