Брыська умолкла и между нами вновь воцарилась тяжёлая, тягостная тишина, нарушаемая лишь слабым волчьим воем, доносившимся откуда-то с севера.
Ты догадываешься Финечка, благодаря чему мы с тобой здесь встретились? в итоге, после колебаний отразившихся на побледневшем лице, задала она явно несмелый вопрос.
Нет, немного виновато, созналась я, но, конечно же, мне хочется это знать.
Помнишь, в детстве у нас с тобой была мечта, увидеть горы Колючего Ремня? спросила Брыська, глядя на меня с нежностью и теплотой.
Разумеется, подтвердила я, уже не пытаясь сдержать закапавшие вниз горячие слёзы.
Так вот Я оказалась тут потому, что возвращалась назад в наши леса, осуществив её, с гордостью в голосе, объявила она. Правда, очень обидно, что произошло сиё событие без тебя. Но что теперь поделаешь?
Мы ещё хотели подразнить многочисленных пресноводных акул, обитающих в реке Белёсых Плавников, невольно всхлипнув, вспомнила я.
Они забавные, хотя и весьма злобные создания, через силу улыбнулась Брыська. И честно говоря, я не рискнула с ними близко знакомиться. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты ведь наверняка видела их, когда навещала своих родственников в Солнечной Долине. Верно, Финечка?
Да, моя дорогая, сглотнув застрявший в горле тяжёлый ком, с горечью подтвердила я. И мне тоже было жаль, что ты тогда не находилась рядом. Честное слово
Финечка! Почему так стало темно? вдруг в страхе воскликнула она. Я не вижу тебя! Где ты?
Здесь, здесь, родная, возле тебя, успокоила я, отложив зайца в сторону, и бережно взяв её за руку.
Холодно, Финечка, тихо пожаловалась она спустя считанные секунды. Ой, как же мне холодно Но что это? Вдали забрезжил свет! Мне надо к нему Финечка! Мне надо обязательно успеть, пока он не исчез, иначе не договорив, она внезапно обмякла, разжав пальцы, соединявшие наши ладони. Потом Брыська едва слышно прошептала:Ну, здравствуй Пёс. Спасибо что встретил Это были её последние слова. Едва они отзвучали, гримаса боли исчезла с лица моей подруги и оно сделалось безмятежным и радостным. Как в далёком детстве, когда ещё ничто плохое не омрачало её жизнь
Чужой, непослушной рукой, я закрыла Брыське глаза, после чего плотно сжав зубы, приказала себе успокоиться. В итоге получилось. Хотя и не совсем сразу. Уж больно потеря оказалась тяжела. Но несмотря ни на что, впереди меня ждали неотложные дела. Для начала я быстренько определила, что сейчас около часа ночи, а значиткрыланы теперь вряд ли уже прилетят. И это было весьма плохо. Потому как свидетельствовало о том, что эльфийское войско двигается без задержек. А, следовательно, в принципе успевает настигнуть гномов ещё до того, как те доберутся до широкой глади Медведицы и благополучно переправятся на другой, спасительный берег. Мне конечно стоило поторопиться с этой нерадостной вестью, но прежде всё же необходимо было разобраться со своей раной, а после Предать тело Брыськи земле.
Сняв, плащ-хамелеон и рубаху, я направилась к протекающему неподалёку ручью, в котором совсем недавно соратники бедолаги Тимирэ приводили его в чувство. Опустившись на колени у поросшего сочной травой русла, я принялась зачерпывать ладонью ледяную воду и смывать ею с себя, уже начинающую подсыхать кровь. Справившись с этим, я вернулась к телу подруги, возле которого были разложены так и не понадобившиеся ей снадобья. Выбрала затем самый большой лёд-корень, тщательно разжевала его, затем проглотила. Слегка поутихшая, однако, всё ещё сильная боль, почти сразу отступила, а спустя минуту исчезла вовсе. Потом смазала сквозные отверстия, оставленные стальной, арбалетной стрелой целебным бальзамом и довольно ловко наложила повязку левой рукой. В сумке находилась маленькая фляжка с коньяком, решив, что он сейчас отнюдь не повредит, я сделала из неё несколько глотков. Едва покончив с лечением, я оделась, вернула себе своё оружие, серебряный рожёк вызывающий на подмогу Крауга, а так же золотой амулет-солнце, который мне так пока и не довелось наполнить землёй с маминой могилы. Всё это было небрежно брошено моими врагами у тех же вещмешков, в одну беспорядочную кучу.
Следующим на очереди, у меня было исполнение последнего, печального долга И я вдруг с удивлением поймала себя на мысли, что никогда бы прежде не поверила в такие повороты Судьбы. Да и как иначе? Ведь я считала юную кикимору своим непримиримым врагом. А она Она спасла меня
Брыську я похоронила на соседней поляне, возле замшелого валуна и растущего рядом с ним совсем тоненького дубка. Благо почва здесь оказалась сплошным песком и мне даже одной рукой с помощью меча, взятого у кого-то из павших гезов, удалось выкопать довольно глубокую могилу. Завершив погребение, я опустилась на землю, дабы немного передохнуть, а заодно проститься с подругой. И так было невыносимо горько на душе, что хотелось вновь, как когда-то в далёком детстве у речушки Медуницы, завыть по волчьи, изливая тоску далёким звёздам и луне. Но я, усилием воли сдержала себя. А вскоре, так и не найдя нужных, прощальных слов, поднялась на ноги и, не оглядываясь, ушла. Вернувшись туда, где произошёл бой с гезами, я собрала лекарскую сумку, оставив лишь листочки тысячесила, находившиеся в замшевом мешочке. Его я сунула в карман, ибо подходило время воспользоваться этим действительно чудесным средством, многократно увеличивающим силы. А надо признать, мне они действительно здорово понадобятся, учитывая обратный путь, который требуется преодолеть как можно быстрей. Не забыла я вложить в сумку и дорого мне зайца, с отколотым левым ухом. Н-да, теперь он значил для меня очень, очень много
Прежде чем покинуть поляну, я, не удержавшись, подошла к телу Эрвиля, неподвижно застывшему на боку. И вдруг совершенно неожиданно для себя, ощутила в душе щемящую боль, заставившую опуститься внезапно на корточки, закрыть затуманенные смертью глаза, нежно погладить по золотисто-светлым волосам
Впоследствии я постаралась забыть этот странный поступок, ибо он вызывал во мне как огромную досаду, так и сильное облегчение. Ну, словно я умудрилась сделать что-то с одной стороны чрезвычайно скверное, а с другойхорошее и необходимое. Впрочем, если как следует подумать, в жизни подобное ведь часто происходит. Но, по правде говоря, сиё вроде бы спасительное обстоятельство, меня не слишком то и успокаивало.
Оставив за спиной дубовую рощу, я извлекла из кармана мешочек с тысячесилом, затем развязала его и высыпала на ладонь содержимоепять малюсеньких, зазубренных по краям листочков, серебристо-пепельного цвета. И тут же с усмешкой поймала себя на мысли, что немного опасаюсь впервые ощутить воздействие этого чрезвычайно тайного зелья Ночных Призраков, найденного когда-то дядюшкой в горах Колючего Ремня. Ценность же редчайшей находки была настолько велика, что до сей поры, мы сберегали её, словно зеницу ока и не использовали ни единого разу. Хотя Надо признать и прежде непростые порой складывались ситуации. Но сейчас, увы, хочешь или не хочешь, а таки пришла железная необходимость воспользоваться могучей силой самой Матушки-Природы, заключённой в невзрачных на вид листочках. Напоследок, после недолгих, однако мучительных терзаний скупца, я утешила себя философской истиной, что всё, когда ни будь, бывает в первый раз, и один за другим решительно проглотила их все. Несмотря на то, что мне было хорошо известно от дядюшки о постепенном возрастании возможностей организма в данном случае, я с минуту, если не больше, настороженно прислушивалась к своим ощущениям. Но потом, так естественно ничего и не почувствовав, поспешила вдогонку уходящих к Медведице гномов.
Начальный, небольшой прилив силы и бодрости накатил на меня спустя минут двадцать. Это позволило заметно ускорить шаг. А по прошествии часа я уже неслась будто стрела, выпущенная из тугого лука, напрочь позабыв об усталости.
Клан Меча, по всей видимости, останавливался на привал совсем ненадолго, потому как мне удалось нагнать его лишь часам к шести утра. Тем не менее, путь к переправе через реку, гномам предстоял ещё немалый. И пусть даже они сохранят подобный темп до самого конца, займёт он два, а то и пожалуй, все три дня. Эльфы же настигнут их и навяжут обоюдно тяжёлую, однако заранее беспроигрышную для себя битву, вряд ли позже чем через сутки. Но это конечно в том случае ежели они окажутся, осведомлены о возобновлении строительства плотов. Впрочем, в душе я была твёрдо убеждена, что эльфы уже знают об этом обстоятельстве. Снедаемая невесёлыми мыслями, я поравнялась с воинами арьергарда, давно заметившими меня, однако не выказавшими ни малейшей враждебности. Несомненно их предупредили загодя о моём возможном появлении, иначе приём был бы совсем другой. На ходу они окидывали меня испытующими взглядами и бормотали приветственные слова. Обогнав несколько облачённых в стальные доспехи шеренг, я увидела спешащего ко мне со всех ног Торина Вершину. Вероятно, это именно его пятый таэр охранял хвост далеко растянувшейся колонны.