Пусть тигра свой диплом покажет, предложил Жура. А то глядишь, она не та, за кого себя выдаёт.
Правильно, мгновенно ухватился за услышанное Кол. И пусть предоставит официальный документ. Тогда видно будет, панькаться нам с ней, или наоборот.
Всё в своё время выясним, пообещал Призрак, доставая из раскрытого сундука аккуратно сложенные парусиновые гамаки.
Мы подвесили их на специально загнутые крючья, неподалёку от отдыхающей команды, продолжающей хранить угрюмое молчание. Снаряжение сложили рядом, что бы не тревожить лишний раз парней и не тащить его, минуя тех, в дальний угол крытой части корабля. Затем мои спутники предались отдыху. Правда, перед этим, Кол пытался опять завязать разговор с Дилэйном, оказавшимся боцманом, однако у него ничего не получилось. Тот отвечал односложно и без большого желания. Тогда и Кол обиженно умолк. Я же решил присмотреть за своей будущей «гостьей», дабы она не наломала дров ещё больше. А ну как возьмёт в оборот самого капитана? А что? С неё станется. Кроме того, хотелось поближе познакомиться с таратой. Хотя, вообще то, я сухопутный человек, слабо разбирающийся как в речном, так и в морском деле. Впрочем, это не помешало мне поучаствовать в паре-тройке абордажных боёв на Синеглазке и Серебристой. Остался даже памятный знак на всю жизнь: косой сабельный шрам на лбу.
Девчонка лежала на спине, на третьей гребной скамье от тента и отрешённо глядела в синее небо, лишённое даже намёка на облачность.
Госпожа не против моего присутствия? на всякий случай спросил я.
Нет, ответила она, не меняя позы.
Я осторожно присел на краешек. Так, в молчании прошло минут пять.
Потом Хельга вдруг печально сказала:
У меня в прошлой жизни тоже имелось судёнышкояхта «Русалка». Она была мне, словно добрая, надёжная подруга
И где она теперь? не дождавшись продолжения, тихо поинтересовался я.
На дне Свирепого океана. А, по сути, дома, отрывисто молвила девушка. Ведь корабли как люди, вечно спешат-спешат, а затем уходят на вечный покой, туда, где никто не потревожит. Домой уходят
Один мой знакомый, оставил в шкатулке записку. В ней последняя просьба: выбить на его памятнике слова:«Я дома, а ты в гостях», в тему заметил я, с затаённой грустью вспоминая морщинистое, продублённое ветрами дальних рейдов, лицо старого Эйхо.
Мудрый старик, признала Хельга, подложив руки под голову.
Откуда ты узнала про возраст знакомого? поразился я.
Так, подумалось, неопределённо бросила она, прикрывая глаза.
Мне показалось, что на миг в них блеснула предательская влага
Дальнейшая беседа так и не заклеилась. Я уж было собрался уходить, но с берега раздался зычный звук рога. Выпрямившись во весь рост, я заметил на берегу небольшой отряд людей, несущих на одном шесте оленью тушу, а на другом кабанью. Несомненно, это с добычей вернулись охотники. За ними немедленно отправилась лодка. В неё уселись четверо с оленем, остальные же остались ждать своей очереди. Перебравшись на тарату, они удивлённо уставились не столько на меня, сколько на неизвестно откуда взявшуюся пригожую девицу, напрочь игнорирующую их появление. Но капитан что-то шепнул им, и все вопросы были оставлены на потом. То же самое повторилось и со второй прибывшей группой. Затем, повинуясь резкому сигналу рожка помощника, отдыхающая часть команды покинула свои гамаки и на судне наступила суета, предваряющая его отплытие. Не желая находится среди этой целенаправленной метушни, Хельга встала, и, потянувшись с демонстративной ленцой, нырнула под тент. А я решил, что настало время для поверхностного осмотра тараты. Результат оказался таков. Её длина составляла ярдов тридцать, а то и больше. Ширина в средней частиярдов пять-шесть. По всему днищу, от носа до кормы шёл кильпродольная балка из цельного ствола дуба, Посреди судна находилась съёмная мачта, вместе с реей. В данный момент, скатанный парус, имел прямоугольную форму. В бортах, с каждой стороны, напротив скамей, находились по пятнадцать гребных люков, при необходимости закрываемых специальными крышками. Под ними, в притык к шпангоутам, лежали шестиярдовые вёсла. Рулевое же весло, поворачиваемое с помощью короткой поперечной рукоятирумпеля, располагалось на корме. Борта, дабы защитить гребцов, прикрывались круглыми щитами. А нос украшал вырезанный из красного дереваединорог. В заключение я невольно подумал, что это довольно универсальный корабль, вполне приспособленный как для грузовых перевозок, так и для ведения боевых действий.
Вскоре тарата, подгоняемая попутным ветром, подувшим с полчаса назад, покинула укромный заливчик.
Я же вернулся к своим спутникам, но вопреки ожиданиям, девушки среди них не застал.
Тигра на нос убрела, отвечая на мой немой вопрос, сообщил попыхивающий трубкой Кол.
Ага, там она, выпуская густую струйку дыма, подтвердил Журавль. Ей, видите ли, запах нашего табака не нравится. А он, в Пристани один из лучших!
Во-во! И стоит, между прочим, немалых денег, с негодованием поддержал приятеля Кол.
Но может и хорошо, что наша «принцесса» не оценила всю прелесть Фланского Ароматного? вкрадчиво поинтересовался Жура.
Отчего же? искренне удивился Колесо. Ведь это полное отсутствие, понятия о прекрасном!
Да выкуривать её дымом легко, самодовольно пояснил Жура. Взял, разжёг трубку и тигра мигом сваливает подальше от нашего общества.
А действительно, получаешь в одном флаконе, как удовольствие, так и пользу, словно ребёнок порадовался Кол.
Благо от табака, весьма сомнительно, балбесы, переворачиваясь на другой бок, заметил Призрак, не являвшийся заядлым курильщиком в отличие от своих товарищей.
Ну не скажи, не скажи, тут же завозмущался Кол. Табак он, это Настроение поднимает, нервишки успокаивает
Ещё скажи, что он лёгкие проветривает, оборвал Призрак, восхваление «целебного» зелья.
Не обращая более внимания на словопрения спутников, я улёгся в свой гамак и постарался уснуть. А так как прошедший день вобрал в себя довольно много, то удалось мне это быстро.
Очнулся я от громогласного вопля:
Вахта, подъём!
Привстав, я увидел капитана с фонарём в руках, в сопровождении нескольких членов команды.
Народ в гамаках зашевелился. Даже раздалась приглушённая ругань. Затем, минуя нашу компанию, к желтоватому огоньку потянулись люди. И первым возник помощник.
Порядок? спросил он голосом, лишённым воодушевления.
Полный, подтвердил капитан, и смачно зевнув, отправился на боковую. Его смена последовала за ним.
Едва они улеглись, как скудный свет погас, и вновь воцарилась непроглядная темнота. Тем не менее, я успел заметить, что гамак чародейки, висевший по соседствупо прежнему пуст.
И чего она дичится, глупая? Ведь вместе в такую опасную даль идём, пытаясь вновь уснуть, отстранённо подумал я.
Но, поворочавшись с пол часа, понял, что это не удастся.
Тогда я решил прогуляться на нос, а заодно навестить нашу отшельницу. Пробравшись между гамаков, и миновав складилище всяческих грузов, я оказался вне тента, под порывами заметно усилившегося ветра. Температура, по сравнению с вечерней, весьма ощутимо снизилась. Эта разница заставила поёжиться от холода и не пожалеть о прихваченном с собой плаще.
Хельгу я обнаружил на короткой, однако, широкой носовой скамье. Она спала, скрутившись калачиком, и видимо немного подмёрзнув. Стараясь не разбудить девушку, я осторожно накинул на неё свою одежду. После чего постоял минут пять, любуясь водным привольем, освещённым ровным светом луны и взбудораженным белыми барашками торопливых речных волн.
Уже уходя, я услышал за спиной тихие слова:
Спасибо за заботу. Но Я в ней не нуждаюсь. Забери плащ.
И не подумаю, госпожа. А то не ровен час, заболеешь ещё, оборачиваясь, заявил я.
У меня стальное здоровье. Так что не бойся, обузой в пути вам не стану, вставая со скамьи, заверила меня девушка с негодующими нотками в голосе. И вообще, о какой простуде может идти речь? Лето в самом разгаре.
Резкая смены температуры коварная вещь, не согласился я с ней. Сильный мороз и тот по сравнению с ней ничто. А я за свою жизнь повидал немало людей, заработавших воспаление лёгких именно в летнюю пору.