После замечания Шишмарева одна мысль в голове Самойлова прорисовалась, как на картинке: «Серенький человечек. Пыжится, чтобы показать свою значимость. Его замсерьезнее, хоть и из армейцев. Что-то в нем есть, стоит, пожалуй, к нему присмотреться».
Колючие точки исчезли из глаз политолога.
А вы что скажете по тексту обращения? обратился он к Алексею.
Я согласен с коллегой.
Что ж, вносим правку, и в добрый путь!.. Может быть, все-таки по рюмашке в честь удачного завершения переговоров?
Нет, отрезал Шишмарев.
По губам помощника Самойлова скользнула ироничная улыбка
На выходе из особняка уже стоял другой охранник. Серый с понурым видом сидел в курилке. Алексей помнил его разбитным и вихлястым, будто на шарнирах. Наверное, считал, что это придает ему блатной шарм. Теперь же он лишь перебирал ногамивсе, что осталось от прежней привычки. Видать, и его укатали крутые горки.
Подожди минуту, сказал Алексей Шишмареву и направился к незадачливому знакомцу. При его появлении тот съежился еще больше.
Втык получил? посочувствовал ему Алексей.
Лицо у Серого искривилось, он кивнул и проговорил:
Менты нажаловались, что спал на посту.
Кому нажаловались?
Казбеку.
Кто такой Казбек?
Вместо Юриста теперь.
Он тут?
Нет. В клубе, у Евы. Здесь черные не бывают.
Успокойся, Серый! Выживешь!
Когда Алексей уселся в машину, Шишмарев спросил:
Чего ты с ним нянчишься, Иван? Он же шестеркабез пользы для нас.
Жалко парня. Неприкаянный он.
На всех неприкаянных жалости не хватит, Иван.
В ворота бывшей футбольной федерации они въехали в половине шестого. Еще через пять минут были на месте. По сравнению с заурбековским, их избирательный штаб выглядел, как «запорожец» перед сверкающим лимузином. Но и «запорожец» средство передвижения, а в смысле проходимостидаст фору и лимузину. Особенно, если дорога грязная и вязкая.
Кофеем побалуемся? спросил Шишмарев, доставая из тумбочки кофейник.
Однако побаловаться они не успели. В кабинет ввалился взъерошенный Лубченков. От его вальяжного вида не осталось и следа.
Что происходит, Виктор? растерянно выговорил он.
Ну, и видок у тебя! спокойно отреагировал Шишмарев. Что стряслось?
Пропуск отобрали. Из штаба до твоего приезда не выпускают.
Кто?
Служба безопасности.
Проверку на детекторе лжи прошел?
Прошел.
Ну, и как?
Откуда я знаю! Эта сикушка задавала всякие дурацкие вопросы: про какого-то человека, то ли толстого, то ли худого, про то, какие цвета иномарок мне нравятся, хотя у меня всего лишь «жигули». Зарплатой интересовалась и левыми доходами. А откуда у меня левые доходы? Робот, а не баба: «Результат узнаете после обработки ваших ответов». И ни слова больше!
Не дергайся. Сейчас разберемся.
Он набрал по внутренней вертушке три цифры.
Георгий? Будь другом, загляни ко мне на минутку.
Ромео не заставил себя ждать. Кивнув на Лубченкова, спросил Шишмарева:
Жаловаться на меня прибежал?
Объясни, что произошло.
Обычное дело: конкуренты заслали агента. Вот он, перед тобой.
Какие конкуренты?
Заурбековцы.
Не может быть, Георгий!
Может. Электроника не врет. Он уже успел получить за слитую информацию двадцать тысяч баксов. Мы даже знаем, что платил ему полный одышливый человек, казначей Самойлова.
Лицо Лубченкова пошло пятнами, а сам он стал похож на побитую собаку.
Ты чего натворил, фанфурик? рыкнул Шишмарев на Лубченкова. Я тебя взял, потому что ты все время ныл, что денег не хватает! А ты политологу продался и меня продал, хрен моржовый! Вот они«честные выборы»! Шпионов засылает! Завтра позвоню ему и скажу, что мы опубликуем свое обращение и назовем его «Шпионские игры»!
Звонить не надо, Виктор, перебил его Георгий. На войне, как на войне. Но все, что вы сегодня решили на летучке, надо отменить. Потому что ваш приятель завтра все им выложит. Лучше набей ему морду!
Я рукоприкладством не занимаюсь. Пускай идет на все четыре стороны!
Поступай, как знаешь, с этими словами Георгий вышел.
Шишмарев тяжело вздохнул, вперился в Лубченкова: