Он был прав, но лишь отчасти. Реальная боль ушла, но осталась призрачная. Тело слишком хорошо помнило терзавшие его муки. Именно эта страшная память вырывала из груди Тэсс рыдания.
Взгляни, он разжал пальцы и бережно поднес кисти девушки к ее лицу. Такие же красивые и нежные, как прежде. И боль тебя больше не мучает.
Много ты знаешь о боли! Тэсс вырвала руки.
Думаешь, меньше тебя? в голосе прозвучала мрачная усмешка. Ты, прожившая меньше двух десятков лет, считаешь, что страданиями можешь превзойти столь древнее существо, как я?
В отличие от тебя я могу испытывать боль, возразила Тэсс. И в отличие от тебя, меня можно мучить. Кто смог бы пытать тебя, Странник?
Твоя любимая Маритэ, например. С компанией Хранителей.
Они не мучили тебя, а просто она осеклась, поняв, что сейчас выложит Изгою очередную порцию знаний о нем.
А просто развоплотили, закончил он. Ты хоть можешь представить, каково это? Хотя куда тебе! Ты верещала на весь мой мир из-за пары ожогов на нежных ручках, а меня лишали тела, отнимая кусок за куском. Будь я человеком, умер бы от боли задолго до конца ритуала. Впрочем, через какое-то время я уже жалел о телесных муках. Ведь терзания плоти свидетельство того, что она есть. А когда остается лишь разум в полной пустоте Впрочем, кому я это говорю? Тебе все равно не понять. Так что упивайся своими игрушечными страданиями, девочка, только не говори мне о боли.
Тэсса примолкла, пытаясь представить, что пережил Изгой. Действительно врагу не пожелаешь даже врагу рода человеческого.
Эй, цветочек, Дэймор коснулся ее щеки все еще мокрой от слез. Неужели ты жалеешь меня?
Вот еще! она встряхнула головой, одновременно отмахиваясь от прикосновения Изгоя и от недопустимого сочувствия к нему.
Не пытайся меня обмануть, усмехнулся Странник. Не забывай, я легко читаю эмоции. И сейчас жалость проделала брешь в твоей ненависти. Ненависти привычной и бездумной. Людей научили ненавидеть и бояться меня. И даже утратив веру в Странников, они по по привычке продолжают бояться и ненавидеть. Мне-то это на руку, но не меняет того, что людикостные и глупые создания, не дающие себе труда лишний раз задуматься.
Ну так поведай им свою грустную историю, огрызнулась Лотэсса. Глядишь, они и задумаются. И пожалеют. И обретут утраченную веру заодно.
Да зачем? он махнул рукой. Говорю же, что сейчас мне от людей ничего не нужно кроме ненависти и страха. Для моих нынешних планов глупое человечье стадо идеально подходит. Однако твои чувства мне приятны.
Вот уж не собиралась тебя радовать, зло пробормотала Тэсса. Особенно после того, что ты со мной сотворил.
А вот я тебя порадую, Изгой выглядел лукавым и донельзя довольным собой.
Интересно чем? буркнула Лотэсса, по-прежнему не разделявшая энтузиазма своего мучителя.
Твой король мертв! с радостной улыбкой сообщил Дэймор.
Воздух словно разом закончился в легких, а сердце остановилось. Хватило мига, чтоб Тэсс пожалела о времени, когда руки жгло раскаленным металлом. Боль, причиненная словами Изгоя была иного рода, но причиняла куда большие мучения.
Только не вздумай грохнуться в обморок, Дэймор обхватил ее за плечи. Я имел в виду короля твоей страны, а не властителя твоих грез, хмыкнул Изгой, явно забавляясь охватившим ее ужасом. Дыши уже, девочка. Твой Малтэйр, надо полагать, в добром здравии, а вот Ильд отправился за Грань. Ты рада?
Не знаю, растерянно пробормотала Тэсс.
Она действительно не могла разобраться в своих чувствах. Слишком много пришлось ей пережить за несколько мгновений. Отчаяние при известии о смерти Валтора, безумное облегчениеот того, что он жив. Смерть Йеланда вызвала, скорее, просто удивление, да и то какое-то вялое на фоне захлестнувших ее эмоций.
Мне казалось, ты его ненавидишь. Не просто же так ты сбежала в Дайрию. Да и при каждом упоминании о нем, в тебе поднимались волны ненависти и презрения. Ты должна радоваться тому, что он мертв. Разве нет?
А ты-то чего радуешься? она решила сменить тему. Разве ты не служишь ему?
Еще одна! Изгой страдальчески закатил глаза, но в голосе слышалась скорее усталость, чем злость. Я никому не служу! Ясно тебе, маленькая смертная? Ильд так и не уяснил простую истину, до самого конца верил, что может отдавать мне распоряжения. Он даже имел наглость полагать, что я ему чем-то обязан. Глупец! Я давал клятву Дренлелору и сдержал ее. И тем спас одного из его потомков от другого. Но сдержать клятвуне то же, что служить. Странник не может служить человеку. Сама идея смешна и безумна. Я помогал Ильду из сострадания к его убожеству и ради памяти его предка. Он этого не понимал, но ты-то должна понять.
Тэссе неожиданно польстило, что Дэймор считает ее умнее Йеланда. Она тут же напомнила себе, чего стоят комплименты Изгоя, и что не надо много ума, чтоб казаться разумнее покойного короля Элара. Покойного! И все-таки, что значит для нее его смерть? Рада ли она? Заглянув вглубь себя, Тэсса поняла, что не испытывает ни радости, ни злорадства, ни даже облегчения. Но и жалости в ее сердце тоже не было. Просто холодное осознание того, что Дайрии больше не грозит война, а Элару будет лучше без такого короля.
Почему ты убил его, Дэймор? она не упрекала, просто интересовалась.
Я? С чего ты взяла? Не скажу, что мне не приходила в голову подобная мысль, однако, к смерти Ильда я не причастен. Насколько я понял, он стал жертвой заговорщиков. Право, любопытно, кто взял на себя миссию спасти Элар от червя на троне. Надо будет разузнать. Я бы спросил его самого, но не стал задерживаться, вспомнив о тебе. Не находишь, что столь трогательная забота заслуживает благодарности?
О да! Благодарю тебя, Дэймор! каждое слово Тэссы сочилось ядом. Ты был бесконечно добр, приковав меня к скале и подвергнув жуткой пытке. Не говоря уже о том, что похитил и затащил в свой неживой мир и
Лучше замолчи, он жестко взял лицо Тэсс за подбородок и повернул к себе. В синих глазах полыхал гнев. Ты нравишься мне, цветочек. Но это не значит, что ты избежишь новой пытки, если разозлишь меня. В этот раз я не хотел по-настоящему мучить тебя. Но лучше тебе не проверять, что будет, если захочу.
А ведь ты злишься не из-за моих упреков, она разглядывала Изгоя с бесстрашием обреченности. Тебе плевать на причиненное зло и уж тем более на мои обиды. Задевают слова о мире? Завидуешь Маритэ и ее способности сотворить истинный мир?
Завидовал, теперь его гнев казался холодным. Но теперь ее очередь завидовать мне. А от вашего истинного мира не останется камня на камне. Хотела уязвить меня, дерзкая смертная? Мне даже немного больно. Как человеку, которого укусил муравей. Только вот довольно пошевелить пальцем, чтоб стряхнуть маленькую кусачую тварь и поднести факел к муравейнику. Анборейя скоро сгорит, Лотэсса, и тебе бы молить свою Маритэ, чтоб в этот момент находиться в другом месте. Например, в моем неживом мире.
Я лучше сгорю вместе со своим миром, твердо сказала она, глядя Дэймору в глаза. Верни меня.
Еще чего, теперь он ухмылялся. И не мечтай. Тебе удалось меня разозлить, но не надоесть. Считай, что я простил твои дерзкие речи, сказанные в запале обиды и самоуверенной глупости. Ты злишься оттого, что измучена. Тебе стоит поспать, сердце мое, с этими словами Изгой внезапно сгреб ее в объятия.
Я не хочу спать!
Лотэсса попыталась вывернуться, но не смогла. И не только от того, что Дэймор был намного сильнее, а оттого, что ее собственные силы словно разом оставили ее. Тело стало податливым и мягким, руки и ноги отказывались повиноваться. Тэсс словно погружалась в патоку бессилиясладкого и жуткого, ощущая себя мошкой в янтаре.
Не хочет она, голос Изгоя доносился откуда-то издалека. Будто мне есть дело до твоих желаний. Здесь важно лишь то, чего хочу я. Спи, Лотэсса.
Глава 5
Айшел потягивал гранатовое вино и разглядывал женщин, к виду которых все никак не мог привыкнуть. Царица Армира, как и ее внучка были одеты в мужскую одежду. То есть, конечно, не то чтобы совсем мужскую. Пурпурное одеяние Армиры и белый с серебром наряд царевны выглядели довольно женственно, и даже по-своему привлекательно, но все равно вид женщин в брюках удивлял и вызывал отторжение.