Слуга знал, кто он такой, и тем более знал, кто такой господин Тейзург. Ухватив Абру за ошейник, поволок ее к особняку в конце улицы Черных Вишен, не переставая ругать. Когда они удалились, Хантре перебрался на нижнюю ветку, спрыгнул на вымощенный брусчаткой тротуар и потрусил своей дорогой.
Калитка была закрыта, он пролез сквозь просвет в чугунном кружеве. Срезал путь через парк, запрыгнул в распахнутое окно.
В зале первого этажа попался навстречу Кемурт. При виде вернувшегося после четырехдневной отлучки кота амулетчик замер на месте, потом расплылся в растерянной и восторженной улыбке, молитвенно сложил ладони и низко поклонился.
Здравствуй Я понял Мне ответили, и я понял, зачем я живу, хотя не смогу пересказать это словами, ни по-ларвезийски, ни по-овдейски. Хотя я многого еще не понимаю, но я решил, что буду служить Свету Принести тебе подушку помягче? Или сливок с кухни?
Кем, ты не заболел?спросил Хантре, приняв человеческий облик.
Амулетчик опять согнулся в поклоне, точно послушник перед настоятелем.
Ты, часом, не спятил?! Чего ты мне кланяешься?
Кем смотрел на него сияющими глазами, словно впервые увидел, и как будто хотел что-то сказать, но не мог решиться.
Вот что любовь с людьми делаетухмыляющийся Тейзург наблюдал эту сцену с галереи.Забавно Да вы продолжайте, я не хотел мешать.
Вконец смутившись, Кемурт что-то пробормотал и выскочил вон.
И что все это значит?
Это значит, что он тоже по уши влюблен,Эдмар неторопливо спускался по мраморной лестнице с балясинами в виде вставших на хвосты змей, продолжая улыбаться.Наверное, хотел признаться, да я его спугнул. Ты недооцениваешь свою привлекательность.
Если бы это было так, я бы сегодня же отсюда свалил, но это не так.
В смятенных чувствах Кемурта не было ничего общего с тем, о чем говорил Эдмарэто он знал наверняка, пусть и не мог уловить, что это за чувства.
Давай ты позавтракаешь, потом я сварю нам кофе, и побеседуем о делах. Тебя как обычно где-то носит, а между тем для тебя есть работа.
Пить кофе устроились в комнате, которую Тейзург уже успел переделать на свой вкус.
Вместо прежних обоев с геральдическим орнаментом и позолотойбелые стены, местами оживленные цветной росписью, и каждый такой островок выглядит, словно часть чего-то большего, скрытого в тумане. Окутанные зелеными сумерками диковинные цветы и притаившаяся среди них ящерица с пучками нежных стебельков по обе стороны миниатюрной головки. Фрагмент многоэтажного здания и расцвеченной вечерними огнями улицы внизуХантре нигде в Сонхи ничего похожего не видел, но вроде бы видел где-то в другом месте. Спиральная раковина, из которой опасливо выглядывает кто-то членистоногий, и со всех сторон его поджидают хищники, но они прорисованы не до конца, то ли есть, то ли нетможет, это всего лишь спутанные водоросли. Абстрактный узор, извилистый, прихотливый, чуждый симметрии, наводящий на мысль о ловушке.
Украшенный графскими гербами помпезный кабинетный шкаф, оставшийся от бывших владельцев, уступил место шкафу белого дерева по эскизам Эдмара: он походил на громадный цветок или, скорее, на обитателя морского днани одного прямого угла, хотя с функциональностью все в порядке. На полках расставлены и разложены резные фигурки, чаши, еще какие-то предметы.
Китонский чайный столик из цельной пластины хрусталя держался на посеребренной опоре в виде куста папоротника, сквозь отполированную до ледяного блеска столешницу просвечивали искусно выкованные листья.
Обрати внимание на чашкиугадаешь, откуда?
Не Ларвеза, это точно И не Китон
Разглядывая кофейные чашкивнутри кремовые, снаружи цвета темного шоколада, с тонко процарапанным рисункомХантре ощутил смутную тревогу. Что-то хорошее. Было. Но уже закончилось. Давно закончилось. Не совсем закончилось, пока еще можно вернуть.
На той, что у него, озеро с тростником и птицей на одной ноге, на той, что у Эдмарацветущее колючее растение. Рисунки лаконичные, в несколько линий, и все-таки живые.
Сирафская керамика. Антиквариат. Попалось в одной захудалой лавке. Этим чашкам четыреста с лишним лет, сейчас в Сирафе таких не делают. Хотя они до сих пор делают кое-что другое. Я там побывал и накупил разного,поднявшись, он начал доставать из шкафа содержимое, вскоре на столике места не осталось.Да ты пей кофе, зря я, что ли, старался? Потом перейдем к делу, но сначала посмотри мою коллекцию.
Вырезанные из дерева фигурки зверей и птиц, расписные глиняные плошки, потемневшие от грязи подставки для посудыизысканное деревянное кружево, рукоятки ножей с обломками заржавелых клинков. Произведения искусства, которые перед тем, как попасть на полки шкафа в особняке Тейзурга, хранились не в лучших условиях. Хантре брал и рассматривал то одну, то другую вещицу, делая глоток-другой горького напитка.
Осознав, что кофе в этот раз ощутимо горчит, он поставил чашку и поднял взгляд на Эдмара.
Ты что, на сахаре экономишь?
У меня ведь нет собственных сахарных плантаций,произнес тот с многозначительной ухмылкой.
И денег на сахар из лавки тоже нет.
Чем ты опять недоволен?
Ты мне сахара в кофе не положил.
Все в порядке с твоим кофе. Сделай еще глотоксам убедишься, только вначале отвлекись от этих экспонатов.
Так и есть, с кофе все в порядке Ему показалось. Или что-то повлияло на его восприятие? Никаких наведенных чар он не почувствовал, хотя после прошлых инцидентов всегда держал защиту в присутствии Тейзурга.
В чем тут фокус?
Возможно, в том, что ты видящий и в придачу неисправимый гуманист. Должно быть, ты уловил чужую горечь, и это повлияло на вкусовые ощущения. Создатели всей этой красоты находились не в тех условиях, которые способствуют безмятежному расположению духа.
А что с ними случилось?
Потом расскажу, давай сначала о делах.
Разложенные на хрустальном столике изделия стайкой птиц поднялись в воздух и заняли свои места на полках шкафа.
Погоди
Нет уж, это ты погоди. Забыл, что ты на работе? Ознакомься с этим документом. Изучать во всех подробностях не обязательно, просто посмотри.
Ты одолжил денег Ложе? Понятно И я должен обеспечить сохранность этого экземпляра?
Да боги с тобой, Хантре, это копия. О сохранности оригинала я и сам позабочусь, вдобавок договор скреплен магическими клятвами. С моей стороны все обязательства выполнены в полном объеме, теперь дело за тем, чтобы Светлейшая Ложа тоже выполнила взятые на себя обязательства. Или, наоборот, не выполнила Я больше заинтересован во втором варианте.
Чета Лабелдон направлялась в Сакханду, столицу Мадры. Орсойма назначили заместителем управляющего торговым представительством «Масел и пряностей Юга»с перспективой занять его место, когда старик уйдет на покой. Прежний заместитель, пристрастившийся к китонским грибочкам, однажды явился в контору с сачком и начал ловить несуществующих бабочек, после чего был уволен. По слухам, в последний раз его видели в компании джуба за доской сандалу. Так как Орсойм Лабелдон зарекомендовал себя человеком во всех отношениях положительным, от него ожидать таких безобразий не приходилось.
Эрмодия гордилась его назначением, но заранее переживала из-за того, что там будет скука смертная, и поговорить не с кем, и от моды отстанешь К тому же ее горничная не захотела ехать в Мадру и взяла расчет. Эрмодия плакала и выразительно вздыхала, Орсойма это сердило, но он умел находить решениянедаром его ценили в «Маслах и пряностях Юга».
Возьми новую горничную,посоветовал он, не отрываясь от своих бумаг.И компаньонку для вашей женской болтовни, тогда не будешь скучатьна мгновение призадумавшись, добавил:Горничную и компаньонку в одном лице, чтобы не влезать в двойные расходы.
Где я ее возьму?жалобно спросила Эрмодия, показывая, что готова заплакать.
Объявление,пояснил супруг, мягко, но настойчиво подталкивая ее к двери своего маленького, как чулан, кабинета.Повесь на театральной стенке, там ходят, читают.
Глотая слезы, она вышла в тесный коридор. Напротив дверь гостиной, рядом дверь спальни. Зато в Сакханде они будут жить в большом просторном доме, и жалование у Орсойма будет втрое большестолько всего можно купить Но модных магазинов там нет, и она там окажется в одиночестве, если в ближайшие несколько дней никого не подыщет. Вдобавок придется нанять горничную из местныхчерномазую, лопочущую на непонятном языке, не обученную ухаживать за деликатной дамой.
Театральные стенки были возле всех алендийских театров: с одной стороны афиши, с другой платные объявления, написанные аккуратным разборчивым почерком на специальных картонках. Можно заказать с рисунком, но это стоит дороже. Орсойм говорил, что в Бартоге объявления печатают в газетах, которых в Ларвезе никогда не было, потому что архимаги этого не хотели. Но теперь они, наверное, появятсяВерховный Маг разрешил, при условии, что там не будет крамолы.
Она не надеялась, что ей повезет, но компаньонка-горничная объявилась на второй день. Бойкая девица в траурной шляпке с вуалеткой и платье с бантами из дешевого коричневого шелкаодин спереди на лифе, два на юбке по бокам, все как положено в этом сезоне. Моложе Эрмодии, зато некрасивая: остроносая, с небольшими глазами и костистым лицом мужланки, жидковатые волосы гладко зачесаны и скручены в пучок, кисти рук по-крестьянски крупные, хотя и ухоженные. Орсойма такая особа не заинтересует, это сразу расположило к ней Эрмодию.
Обманутая женихом Клименда Чимонг собиралась в Мадру к своему дяде, который работает в торговой конторе и позвал ее к себе вести хозяйство.
Уже решила, что поеду, больше-то мне податься некуда, и тут гляжуваше объявление! Ну, думаю, уж лучше я пойду в услужение к воспитанной благородной даме, а то знаю я своего дядю, знатный неряха и выпить не дурак, мыкаться с ним ничего хорошего. А вы, сразу видно, аристократических кровей, и вся такая изящная, и кожа у вас будто фарфоровая Все, что надобно уметь горничной, я умеюодеть, причесать и всякое такое. В компаньонки тоже сгожусь, со мной не заскучаете. Всю дорогу буду развлекать вас разговорами. А захотите, стану вам интересные книжки пересказывать. Про модистку Нелинсу и пиратов, про то, как обыкновенная барышня из Ларвезы попала в чужой мир и стала там знаменитой волшебницей и принцессойне читали?
Хвала богам, нет! От книжек зрение портится, можно совсем ослепнуть, и читать литературу вредно для нервов. Из-за чтения в голове мысли заводятся. И если женщина к этому пристрастится, она становится истеричная и неуравновешенная, можно и вовсе с ума сойти.
Все это ей не раз говорил Орсойм. До замужества Эрмодия увлекалась любовными романами в обложках с розочками, но супруг не одобрял беллетристику, поэтому она тоже стала придерживаться мнения, что читать вредно, и осуждать читающих девиц.
Коли вы так говорите, не возьму с собой книжек, и даже вспоминать о них не стану. Из жизни я тоже много чего могу порассказать.
Эрмодия решила, что компаньонка из нее в самый раз, и у Орсойма не было возражений, и на предложенное жалование она согласилась. В день отъезда пришла в немарком дорожном платье, багажа всего ничегосаквояж да котомка за спиной.
Лабелдоны со своей спутницей заняли просторное двойное купе в вагоне первого класса, оплаченное «Маслами и пряностями Юга». Окна в медной окантовке, раскладные плюшевые диванчики, умывальник с уходящим в стену отводком, шкафчики на замочкахдля мелких вещей ежедневной необходимости. В каждом отделении привинченный к полу столик накрыт белоснежной скатертью, пол застелен коврами с обережным узором.
Клименда начала с того, что придирчиво осмотрела занавески и скатерти, нашла на одной крохотное пятнышкочто-то въевшееся, похоже на чернилас торжествующим видом показала и шепнула: «Уж вы об этом не беспокойтесь, я с ними разберусь!» Эрмодия с удовольствием слушала, как она выговаривает в коридоре стюарду: «Да как же вы могли подсунуть такую грязную скатерку госпоже Лабелдон, глаза-то ваши где были, форменное неуважение проявили, вас уволить за это мало!» Тот пытался что-то сказать в оправдание, но Клименда ему слова вставить не давала. «Если назначим ее домоправительницей, с черномазыми она справится»,одобрительно заметил Орсойм.
Стюард безропотно заменил скатерть, а госпожа Лабелдон после этого почувствовала, что находится под защитой. Супруги решили, что в Сакханде наймут женщину для уборки, повара и еще одного мужчину-слугу, поэтому Эрмодия заранее переживала: будут ли они ее слушаться, не станут ли делать назло или вести себя непочтительно Но если доверить командование Клименде, она им спуску не даст.
В купе было душно: наглухо завинченные окна в дороге не открывалисьиз соображений безопасности, чтобы никакая нечисть в вагон не заскочила. Обереги изношенные, после катастрофы с Накопителями магические мастерские не производят их в достаточном количестве.
Не могли они разве хотя бы несколько Накопителей спасти, все равно эти древние маги, которых там держали, были покалеченные и не смогли бы жить как все, какая им разница, где лежать А обереги всем нужны, без них люди страдают!с горячностью сказала однажды Эрмодия, изнывающая от духоты и застоявшихся несвежих запахов.
Там была сложная магическая система, которая целиком разрушилась, но ты не поймешь, это долго объяснять и для тебя это будет неинтересно,Орсойм знал все на свете, водил знакомство и с торговыми служащими, и с магами.Доподлинно неизвестно, что случилось, но кто-то все изгадил. Если б не это, и смуты бы не было. Золотой век закончился вместе с Накопителями, и от тебя требуется все твое благонравие, чтобы ты была моей милой домашней волшебницей и поддерживала меня во всех начинаниях, тогда я займу кресло управляющего, и мое жалование в дальнейшем позволит нам покупать хорошие обереги, несмотря на дороговизну.
Днем они ходили в клубный вагон для пассажиров первого классаОрсойм в мужской салон, Эрмодия с Климендой в дамский. После госпожа Лабелдон с удовольствием слушала, как ее компаньонка перемывает косточки остальным пассажиркам.
Та все примечала: у кого грязь под ногтями, у кого слегка помятый воротничок, у кого пристал к подолу волос, кто ест конфеты, хотя платье на талии того и гляди расползется по швам, кто робеет, как дурочка, чересчур умничает или ведет себя развязно, под стать дамам полусвета. Клименда разбирала их обстоятельно и азартно, отпуская меткие словечки, уничижительно копируя чужие интонации. Эрмодия наслаждалась, слушая эти речи: она ведь не такая, как другие дамы. И платье на ней не лопается, и воротничок не смялся, она не похожа ни на стеснительную дурочку, ни на невоспитанную выскочку. Она в их обществе, как роза в хрустальной вазе посреди курятника.