Нашли кого? спросил становой.
Нет, холодно ответил он, девочка убежала
Через несколько минут четверо стражников, становой и я выходили из ворот. Я еле мог двигаться и меня поддерживал один из стражников. Когда за мной должны были захлопнуться ворота, я со смертельным отчаянием оглянулся назад: в окне своего кабинета стоял Медынин и улыбался вам вслед своей злобной, жуткой улыбкой.
Свернем по лесу, сказал становой, здесь ближе.
Мы пошли по какой-то лесной тропке, а когда хотели свернуть на другую, шагах в ста от усадьбы, передний стражник наклонился к земле и поднял какую-то вещь.
Топор? вскрикнул становой. Черт возьми, да ведь это тот самый
Он схватил его у стражника. Самый обыкновенный топортолько на лезвии его засохли те же бурые кровавые пятна, как и на моей одежде.
Этот топор? спросил он. вплотную подходя ко мне.
Не знаю, отмахнулся я рукой. Богом клянусь, не знаю
Как он сюда попал? вполголоса сказал становой. Ничего не понимаю Ты где его нашел, Семенов? обратился он к одному из стражников, там дома?..
Вот в ихней комнате, ответил стражник, показывая на меня, когда они при вас были Без памяти лежали, водой отливали их, а меня наверх вы послали
Значит, он в это время не мог быть в комнате?
Куда им Они и пальцем не пошевелили, когда я вернулся
Становой изумленно пожал плечами
Ничего не понимаю, снова пробормотал он и, как бы стесняясь вырвавшейся фразы, прикрикнул на стражников, ну вы, тоже Поровнее идите Убийцу ведете
Только сейчас это сознание, куда и за что меля ведут, кольнуло с ужасной болью сердце
Да, стражники вели убийцу, который не помнил, совершил ли он убийство или нет
[IV]
Если бы я сознательно убил хотя бы злобного врага, у меня не хватило бы силы описать то чувство, какое испытывал бы я, сидя здесь, в тесной, жуткой, тихой камере тюрьмы Можно ли требовать от меня, чтобы я описывал здесь мое состояние, когда я ничего не помню об убийстве, в то время, как в мозгу все время одна за другой шевелятся картины, предшествующие тому ужасу, в котором меня обвиняют, а, главное, еще до сих пор я вижу кровь на своих руках и на одежде, замененной теперь арестантским халатомотносительно одежды тюремная администрация распорядилась заранее, не дожидаясь приговора Вот уже около месяца я в тюрьме, подавленный, разбитый, ничего не сознающий, что произошло и что будет дальшеблизкий к тому, чтобы разбить голову о каменную облупившуюся стену
Поэтому буду говорить здесь не о том, что я переживал, а только о том, что происходило. Отрывочно, может быть, так же растерянно, как было растеряно мое сознание, но постараюсь не упустить ни одного факта.
Вчера меня вызывал к себе следователь.
Расскажите все по порядку.
Я рассказал все, стараясь не забыть самых мельчайших подробностей о том, как запиралась комната, о разговоре с этой женщиной, о самом Медынине Когда следователь выслушал меня, я чувствовал, что мой спутанный рассказ не произвел на него того впечатления, какое я хотел достичь полной откровенностью.
Скажите, немного иронически спросил он, когда я дошел до рассказа о красной комнате Медынина, вы не страдали галлюцинациями?..
Я сейчас начинаю страдать ими, горько вырвалось у меня, поймите Ведь это бред Это кошмар какой-то, вся эта история
Следователь порылся в каких-то бумагах и вынул два листка почтовой бумаги, исписанных моим почерком.
«Роман! мелькнуло у меня в голове. Роман, который диктовал Медынин».
Это ваша рука?
Моя.
Вы помните, что здесь написано?..
Нет, искренне сказал я.
Хорошо, тогда я прочту вам, с недоверием посмотрев на меня, предложил следователь, вот отрывок из одного письма «Дорогая Теперь этой жизни с погоней за куском хлебаконец. Я сознательно решился на преступление. Что из того, если эта никому не нужная женщина умрет, когда из-за этого может возникнуть наше большое и долгое счастье. Ее бриллианты помогут нам бежать за границу, где мы будем в безопасности Подожду до завтра» Вами написано?..
Мной, глухо ответил я, только
Вы это скажете потом. Желаете прослушать второй отрывок?
Читайте
Этот еще меньше «Руки у меня в крови, я боюсь испачкать бумагу, но все же пишу тебе, родная. Все кончено, брильянты у меня и завтра я еду к тебе. Прощай, пока» Рука та же, как и на той записке, которую вы признали. Обе эти записки Медынин передал становому приставу; он нашел их у вас на столе Что вы можете сказать по этому поводу?
Ничего, ничего, почти в бешенстве крикнул я, сдерживаясь во время чтения, кроме того, что Медынин убийца, проклятый убийца Он меня заставил написать это Я расскажу вам
Я передал следователю, как мы писали роман.
Но позвольте Ведь это же почтовая бумага, сказал он, ведь это же написано с обращением, это письма!
Это проклятая подделка Он изорвал все остальное, а это оставил
Значит, вы заявляете, что это не письма?
Да
Хорошо, пожал плечами следователь, что же вы скажете относительно бриллиантов, которые нашли около вашей комнаты?
Не знаю.
Относительно показания лакея, который видел вас влезающим в комнату убитой?
Не знаю.
Ну, наконец, относительно крови, которой вы были обрызганы?
Не знаю, не знаю, не знаю
Следователь поднял на меня изумленные глаза.
Ваше запирательство наводит на мысль о сообщнике, но следствие совершенно отрицает это Больше у меня нет вопросов и вдруг его голос немного дрогнул, послушайте, мягко сказал он, знаете ли вы, в каком положении дело? Ведь против вас говорят все улики Нет ничего, что бы оправдывало вас Я совершаю преступление, что так разговариваю с вами, но я сам не знаюубийца вы или нет Мне в первый раз в жизни приходится иметь дело с таким преступлением, где все факты говорят одно, а между тем, здесь есть что-то недосказанное, что может все перевернуть вверх дном
Спасибо, проговорил я, чувствуя, что по лицу катятся слезы, спасибо Я Богом клянусь, что ничего не знаю, ничего не помню Я никого никогда не хотел убивать Это убил Медынин Это он меня заставил Вот эти письма Да я же вспомнил, вспомнил, крикнул я, вскакивая со стула, я покажу, откуда эти письма
Несмотря на тревогу, мелькнувшую в глазах следователя, я схватил эти два листка почтовой бумаги и приставил их к оконному стеклу. На каждом листке справа наверху было по желтому бледному пятнышку..
Вы видите это?..
Вижу вижу Что же тут особенного
Зажгите спичку Я прошу вас.
Когда огонь приблизился к пятнышку на первой бумажке, оно побурело и на его фоне выступила трудно уловимыми штрихами цифра: 14. На другой бумажке появилось 17.
Цифры? спросил следователь.
Да, радостно ответил я, страницы романа, откуда это было вырвало Медынин замазал цифры какой-то жидкостью Теперь вы видите?..
Что? подошел ко мне следователь.
Что-то недосказанное, о котором вы упоминали, может выясниться Помогите мне
* * *
С утра шел дождь, судя по стуку капель в водосточной трубе и тому куску хмурого неба, который мне был виден из маленького окошка с частой толстой решеткой Я сидел около привинченного к стене столика и читал какую-то книгу; читал, чтобы заставить себя хоть на секунду забыть о том, что через несколько дней назначен суд, на котором я должен предстать, как убийца женщины из-за ящичка с драгоценностями По газете, переданной мне одним из заключенных на прогулке, я узнал, что весь город полон разговорами обо мне. Медынина знают, он уважаемый человек, с хорошей репутацией, а яграбитель и убийца, пробравшийся в дом, чтобы кровью добыть несколько тысяч рублей
По целым дням я плакал и бился головой о стены Как я молился, чтобы Бог послал мне смерть раньше, чем я должен буду выслушать обвинительный приговор и идти на каторгу, не зная, что я сделал и кому причинил кровавое зло
Около камеры кто-то завозился, вздрогнул замок и вошел тюремщик:
К следователю, грубо сказал он, да поживее