Это так печально. протянула Мариэль, переглянувшись с Лавреном.
Может, вы исполните нам что-то веселое? попросила принцесса Гаэрлин, указывая на черный рояль, украшенный золотистым узором.
Мариэль засомневалась, перебирая в голове все произведения, которые когда-либо учила, в тайне надеясь, что в конце-концов ей не придется ничего исполнять. Но сестру поддержали и остальные принцессы, а потом и вся толпа, собравшаяся на пиру. В итоге ее под руку отвели к роялю Валсидал и принцесса Лафитлин. Рояль оказался не совсем привычной формы, что-то в нем было не так. Наконец, Мариэль придумала, что можно исполнить и, поклонившись слушателям, села за инструмент. И с первых же нот, его звук заставил Мариэль вздрогнуть, но не остановиться. Звучание больше напоминало клавикорда*. Ноты тянулись сами собой, хотя произведение требовало штрихов стакатто*.
Начала Мариэль на форте, так, что все тут же притихли, и все внимание теперь принадлежало ей. Заканчивая вторую часть пьесы, где мелодия должна была разразиться несколькими диссонирующими аккордами и уйти на пиано, у Мариэль перехватило дыхание. Руки зависли над клавишами на несколько мгновений. Получилась короткая пауза, которая, кстати, не плохо вписалась между второй и третьей частью пьесы. Мариэль продолжила тихой трелью и постепенно наращивая звук ушла на репризу* первой части. Завершилась пьеса двумя короткими аккордами, раздавшимися эхом по всем окрестностям. После нескольких мгновений гробовой тишины, эльфы наградили Мариэль бурными аплодисментами.
Что вы нам исполнили? поинтересовался король Элеот.
Это пьеса Арама Хачатуряна, а называется она «Две смешные тетеньки поссорились». Эльфы рассмеялись и стали упрашивать ее исполнить еще что-нибудь.
На этот раз Мариэль не долго думала над произведением и сыграла для них вальс «Маскарад», автором которого тоже является Хачатурян. Честно говоря, Мариэль ожидала, что эльфы будут танцевать, но, похоже, они понятия не имели что такое вальс. Но и на том ее выступление не закончилось. Неугомонные эльфы не выпускали ее из-за инструмента. В тот вечер она вспомнила весь свой репертуар: от «собачьего вальса» до «лунной сонаты» Бетховена. Музыканты, однако, тоже не скучали. Они на ходу улавливали мотивы и подыгрывали так, что каждое произведение приобретало волшебный окрас и необычный объем звуков.
Когда произведения, которые хранились у нее в памяти, были исполнены все, Мариэль пришлось импровизировать, что раньше делала она крайне редко. На ум приходила только она тональностьдо-минор. Меленную мелодию поддержали флейтисты, а затем и арфы заиграли аккомпанемент, основываясь на тех аккордах, что задала Мариэль. Лютнисты пошли по пентатонике* и мелодия превратилась в нечто нереально красивое. Звуки переливались в звенящей тишине, как радуга в кристально-чистых водах водопада. Пальцы Мариэль бегали по клавишам и, поскольку темп ускорялся, они мелькали перед глазами Мариэль, словно крылья мотылька, не нажимая ни единой фальшивой ноты, что ее очень сильно удивляло.
Наконец музыка стала возвращаться к первоначальному темпу и заиграла та тема, с которой Мариэль и начала. А закончилось произведение так неожиданно, что слушатели не сразу поняли, что произошло и еще с минуту сидели завороженные, готовые слушать дальше.
Однако Мариэль смертельно устала, пальцы ее болели с непривычки. Поклонившись публике и выполнив отдельный реверанс в сторону королевской семьи, она вернулась за стол. Только тогда ей, наконец, позволили насладиться пиршеством. Пробуя каждое блюдо понемногу, она разговорилась с Лафитлин о необычном оттенке платья принцессы. Бледно-сиреневый наряд переливался в свете фонариков, как перламутровая жемчужина.
Потом темы разговора еще не раз сменялись и в их беседу вклинились Валсидал, Кирби, Лаврен и Финли. Они много смеялись и совсем позабыли о каких-либо заботах. Мариэль заметила сидящего в одиночестве, Златоэориса, но понятия не имела как его развеселить.
Играла веселая песня, очень напоминающая ирландские мотивы. Многие из гостей танцевали, разбившись на пары. Вот и Лаврен пригласил на танец какую-то миловидную эльфийку. Его примеру последовал и Валсидал, вот только пригласил он не кого-нибудь, а Мариэль. Она решила не обижать приятеля отказом и затерялась с ним в толпе танцующих. Финли и Кирби тоже плясали, но сами по себе, в основном потому, что любая девушка на этом пиру была выше них, почти в два раза и их танец выглядел бы нелепо. Но Лафитлин это не смутило, и скоро она присоединилась к гномам, взяв их за руки, закружила в танце.
Мариэль танцевала так, что бедный Валсидал не мог отдышаться и, когда музыка стихла, он рухнул в свое кресло, задыхаясь. Хоть у Мариэль и билось сердце, словно птенец, пытающийся вырваться из лап хищника, она усталости не чувствовала, ей хотелось плясать, пока не кончится пир. Ее желание сбылось, когда к ней сквозь толпу пробрался эльф. Ее тут же ослепила его белоснежная улыбка. Каждое движение его крепкого тела было исполнено грацией, словно он не делал никаких лишних жестов. Зеленая туника подчеркивала его мускулистое телосложение. Каштановые пряди волос ниспали ему на плечи, карие раскосые глаза поблескивали доброжелательным огнем.
Посланница Солнца сделает мне одолжение, выйдя со мной на танец?
С радостью. улыбнулась Мариэль.
Долгое время она плясала с незнакомцем, позабыв даже узнать его имя.
Не сочтите за дерзость мою просьбу, сказал он после пятого танца, Вы, я полагаю, на долго у нас задержитесь. Я бы хотел научиться у вас игре на намарионе. Если, конечно, это не затруднит вас.
Думаю, в свободное от собственного обучения время, я могла бы уделить вам несколько часов. Права не считаю, что из меня выйдет хороший учитель.
Уверен вы ошибаетесь. сказал он напоследок и скрылся за спинами многочисленных гостей.
Мариэль устало опустилась в кресло, отхлебнув вина из своего бокала. Король хлопнул в ладоши и все, даже музыканты, затихли.
Наши гости устали. заявил он. Я вынужден завершить этот праздник, как бы мне не хотелось продолжать его о утра. эльфы согласно закивали головами и стали расходиться. Госпожа Мариэль, продолжил король Элеот уже тише, Мы проводим вас и ваших спутников до вашего временного жилища.
Спасибо, ваше величество. А как же мое обучение?
Всему свое время, сегодня уже поздно что-либо решать.
Мариэль согласно кивнула и отправилась за королевой Аргарой и принцессой Лафитлин, которые проводили ее к небольшому домику как раз на той улице, в которую веет портал-переулок. Скромный каменный домик, огражденный низеньким деревянным заборчиком, который ничего не стоило перешагнуть.
Во воре дома росли деревья грецкое ореха, сливы, груши и черешни. Все остальное пространство должны были занимать цветы, которые расцветут только весной.
Выложенная неправильной формы каменными плитками, дорожка вела к невысокому крыльцу, пере которым такими же плитками была выложена площадка, довольно просторная даже для фехтования.
Надеюсь, вам понравится столь скромное жилище. проговорила королева и жестом пригласила Мариэль войти.
В одноэтажном домике было целых пять комнат: прихожая, кухня, гостиная, спальня и ванная. И кладовая, если ее можно считать за комнату.
Мариэль очень обрадовалась, обнаружив в гостиной фортепиано, очень похожее на то, которое стояло в гостиной ее родного дома. Да и вообще все это жилище напоминало ей дом родителейпо расположению комнат и даже некоторой мебелью.
Мне нравится, спасибо. искренне поблагодарила Мариэль королеву Аргару и принцессу Лафитлин.
Завтра в десять утра мы проводим вас к вашему учителю. сказала принцесса, разглаживая ладонями складки платья.
Мариэль благодарно кивнула и королева с дочерью попрощались с ней, лишь вымолвив напоследок на эльфийском:
Пусть луна оберегает твой сон.
Пусть звезды хранят ваш покой. ответила Мариэль, как учила ее Иналия.
Она оставила свой портфель спальне, вытащив с его дна бутылку шампуня, и отправилась в ванну. Наконец ей представилась возможность смыть с себя всю дорожную пыль и пот. Мысль о том, что теперь она вправе отмокать в ванне хоть каждый день, тепло грела душу. Ванная комната представляла собой углубление в полу с высокими бортиками, куда со стен непрерывно стекали два ручейкас холодной и горячей водой, которая утекала в круглое отверстие на дне. Рядом висела полка, на которой лежали деревянная затычка, чтобы вода не утекала, мыло и несколько непонятных флакончиков, содержимое которых пахло цветами, сосновыми иголками, мятой и скошенной травой и сырой землей после дождя.