Наконец отряд мог войти под сень древнего леса. Краем глаза Мариэль заметила, как поежился Златоэорис, лицо его помрачнело и стало совсем словно каменное.
Солнце сквозь кучевые облака и ветви роняло свои лучи на землю. Погода вполне устраивала Мариэль. Было на столько тепло, что все поснимали свои теплые плащи, закинув из на своих скакунов, которых сейчас вели под уздцы.
Тропинка, по которой они шли, была настолько узкой, что по ней мог пройти лишь один человек. Так они шли длинной вереницей, пока тропинка не превратилась в широкую дорогу. Деревья, растущие по обе ее стороны, расступились. Теперь ровные стволы торчали из земли реже и солнечные лучики отражались от их серебристой и каштановой коры. Весь лес переливался холодным светом.
Мариэль, ожидавшая, войдя в лес поздней осенью, увидеть сплошные серые и черные краски, была поражена волшебными переливами.
Вечером на не большой полянке устроили привал. Мариэль с Ятсаном и Кирби принялись собирать хворост для костра, пока остальные разгружали коней.
Сегодня на ночь дозорных можно не выставлять. С этого дня мы можем спать спокойно. Завтра свернем на Запад к Эфелону и дня через два будем на месте. сказал Ятсан.
Разве не опасно оставаться на ночь без дозорных? Мариэль потянулась за очередной хворостинкой, как прямо из-под ее руки выскочил какой-то зверек и скрылся.
Нам больше вообще не придется опасаться Фулдура. В лес никто не войдет без разрешения стражи. А если и войдет, то будет блуждать по нему до конца своих дней. Наши тропы заколдованы, их видят лишь те, кому разрешено по ним ходить.
А если нападут дикие звери? удивился Кирби.
В этих местах животные не нападают, если их не спровоцировать.
Развели костер, приготовили ужин. Мариэль сошлась в поединке с Фаолином. Так давно она хотела наградить его парочкой дюжин синяков, а когда он выбил из ее рук Тайвос, она пустила в ход кулаки и вывернувшись хитроумным способом, сломала ему нос.
После не долгого отдыха Иналия научила Мариэль магическим формулам, позволяющим безболезненно исцелять ранения и переломы. Все это время Мариэль наблюдала за Златоэорисом, за его действиями, настроением. Ей от чего-то казалось, что мальчик чем-то очень расстроен, но пытается скрыть это под маской ярости и гнева. Он то сидел, поджав колени, и колотил кулаком о землю, то ходил вокруг дерева, сдирая с него кору, из-за чего и поссорился с Аделидом.
Ты бы не обижал лес. предостерег его эльф.
А что он мне сделает? усмехнулся мальчишка, сверкнув бедно-зелеными глазами и оскалив зубы в кривой усмешке. Он содрал со ствола старой ели пластинку коры и разломил ее пополам. Это же просто дерево! Как я могу его обидеть?
Оно все чувствует.
Если бы чувствовало, давно придушило бы меня Если бы лес чувствовал, давно бы расправился с теми, кто устраивает поджоги и рубит деревья.
И сделает это. спокойно ответил эльф.
Златоэорис с минуту постоял в растерянности и снова сел, поджав колени. Он не менял положение до тех пор, пока Мариэль не окончила обучение на сегодня и не присела рядом с Лавреном поговорить. Да и тогда он лишь почесал затылок и снова обхатил руками колени.
Что тебя беспокоит? вдруг по среди беседы спросил Лаврен.
Ничего, с чего ты взял? пожала плечами Мариэль.
Я, может, и не все о тебе знаю, но уже научился различать твое настроение.
Мариэль усмехнулась и отвела взгляд.
Я просто задумалась.
И о чем же?
Меня тревожит настроение Златоэориса, он какой-то подавленный.
Он не должен волновать тебя, он же всего лишь пленник.
Он всего лишь ребенок! возразила Мариэль. Несколько лет назад и я была такой. Мне кажется, что он пережил что-то такое, что никому из его ровесников пережить не доводилось. Я бы хотела знать что, что бы помочь ему.
Почему бы тебе, в таком случае, не спросить у него?
Поговори с ним ты, пожалуйста
И что я ему скажу?
Спроси о его настроении, о том, чем бы он хотел заняться по прибытии в Эфелон, пробуй узнать о нем что-нибудь. Лаврен бросил недовольный взгляд в сторону мальчишки.
Хорошо, раз тебе это так важно. Он поднялся с места и подошел к Златоэорису.
Мариэль сконцентрировала весь свой эльфийский слух на их разговоре.
Ты хорошо владеешь оружием. Начал Лаврен, присаживаясь рядом с мальчишкой.
Я знаю.
Тогда в горах ты, похоже, прикончил больше людей, чем любой из нас.
Что тебе нужно?
Всего лишь любопытно, почему ты такой мрачный.
А мне следует прыгать от радости, пребывая в плену?
Чем бы ты сейчас занимался, будь ты свободен?
Я присоединился бы к новой своре.
И снова стал бы грабить и убивать?
Да, если это нужно, что бы выжить и жить по своим правилам. буркнул Златоэорис и отвернулся от собеседника.
Мы ведем тебя в Эфелон, что бы научить выживать без убийств и грабежа.
Лучше бы меня казнили. заявил мальчишка, смахнув с лица светлую прядь.
Госпожа Мариэль очень старалась, что бы предотвратить это. разозлился Лаврен и уже собирался уйти, но последнее слово все равно осталось за упрямым мальчуганом.
Я ее об этом не просил.
Глава 14. Эфелон
Утром тропинка свернула на запад. Парой деревья подступали так близко к дороге, что их ветви преграждали путь. Но тропинка с каждым пройденным километром становилась все шире и вскоре стала достаточно просторной для четырех лошадей, идущих бок к боку. Путники шли в этом направлении два с половиной дня, пока не достигли каменной арки, по столбам которой тянулись цепочки рун древне-эльфийского языка.
День был хмурый: черные тучи, мокрая от ночного дождя земля, почти голые деревья. Если на них и оставались листья, то они были совершенно иссохшие, ржавыми ошметками цепляющиеся за корявые черные ветви. Резкие порывы ветра срывали с деревьев ветхое одеяние и кружили листья на фоне черных туч. А город, раскинувшийся за аркой, казался совершенно заброшенным, пустым и пугающим. Вся эта картина напомнила Мариэль о Хэллоуине, только тыкв с рожицами не хватало.
Это еще не сам город, сообщил Атоб, не успела Мариэль об этом спросить, Найти столицу не так просто. Мы спрятали ее после того, как старый город разрушили наши враги.
Отряд двигался по улицам старого города. Стены каменных строений поросли мхом и диким виноградом. Прямо посреди улиц росли многовековые дубы и старые корявые ели, по которым с ветки на ветку скакали лисьи белки.
По обе стороны улицы, по которой шли путники, тянулись дома не выше двух этажей. Между двумя ржавыми заборами был узкий проход. Именно туда и повел всех Атоб.
Просто так пройдя по этому проулку, вы попадете на очередную старую улицу заброшенного города, говорил эльф, но, произнеся заклинание, вы попадете в Эфелон. Это своего рода клятва в том, вы не замышляете ничего, что могло бы навредить столице и ее жителям, и не выдадите ее местонахождение никому, если только это не действительно нужно.
Хватит с меня одной клятвы! запротестовал Златоэорис.
Не произнесешь ее, не попадешь в Эфелон. пожал плечами Настерис.
Больно нужно!
Ты лучше скажи что там говорить нужно. не стерпел Финли.
Атоб произнес заклинание медленно и отчетливо, что бы каждый запомнил его и не исковеркал значение не правильным произношением. Мариэль пыталась запомнить все до последнего звука, но ей пришлось попросить эльфа повторить заклинание еще раз.
Идти лучше с закрытыми глазами. Вокруг будет слишком ярко. Вы не ослепните, но будет неприятно. Дорожка ровная, поэтому можно не бояться падения. Предупредил Аделид.
Мариэль спустилась с коня, мысленно повторила заклинание и держа Мэрфэ под уздцы, шагнула в переулок.
Эгерли неграсэ флонпа огнерие лесегра пиэрло сандерли агора
Мариэль произносила слова медленно и четко, зажмурившись, шагая по тропе. Когда же она проговорила последнее слово, подумав, что и проулок кончился, она открыла глаза, ее ослепил яркий золотисто-зеленый свет. Но она успела заметить, что до конца осталось всего пара шагов, и, снова зажмурившись, ускорила шаг. Выйдя из проулка, Мариэль почувствовала, как ветерок шевелит ее волосы. Перед глазами раскрылась завораживающая картина. Все внимание Мариэль было занято огромной ивой, высотой с тридцатиэтажное здание. Ее макушка касалась низко нависших туч, а ветви почти касались земли. Чтобы обойти огромное дерево потребовалось бы не меньше четверти часа.