Индеец попытался сесть, но офицер его снова уложил. Иногда мальчика начинала бить дрожь, и он принимался что-то бормотать, невнятно и тихо, разговаривая сам с собой. Он был далеко отсюдана волнах странного вещества он унёсся прочь от этого мира, но, кажется, уже сам был этому не рад.
Кхм, кашлянул кто-то за спиной Заболотина. Офицер резко обернулся и узрел Аркилова. Нянькаетесь?
Заболотин проигнорировал выпад, разглядывая «трофейную» винтовку Индейца. Тогда Аркилов сказал прямо:
Я хотел бы с вами поговорить.
Весь во внимании, учтиво ответил Заболотин, не отрывая взгляда от винтовки.
«Вот только тебя и не хватало», гораздо менее учтиво, но зато более честно добавил он про себя.
Аркилов подошёл к окну, хрустя осколками стекла под ногамиот окна осталась одна рамадостал портсигар, зажигалку, закурил. Заболотину не предложилто ли в силу их далеко не тёплых отношений, то ли просто помнил, что Заболотин не курит.
Для вас, наверное, не секрет, что я не одобряю выбор Женича, произнёс Акрилов, краем глаза наблюдая за вторым капитаном. Тот невозмутимо продолжал с преувеличенным вниманием разглядывать магазин СВК. Выщелкнул. Вставил обратно.
Доказательство тому, что его выбор неверенвот. Вы нянькаетесь с непонятным мальчишкой, в то время как ответственность за людей уже возложена на вас, укорил Аркилов, и на этот раз Заболотин ответил, переводя на него усталый и всё столь же задумчивый взгляд:
Эти четверть часа люди справятся и без меня. Не мне их учить собираться, Самсон Олегович. Продолжайте лучше. Женич одобрил моё желание приглядеть за мальчишкой.
«Вы, милый, сами должны понимать, что рискованное это дело. Но не мне учить ваше сердце. Дерзайте», так сказал Женич, когда узнал об истинной причине того, почему Индеец-Сивый присоединился к роте. И больше они к этой теме в разговорах не возвращались.
Хорошо, кивнул Аркилов. Я не одобряю его выбора. И он очень не вовремя оказался ранен.
«И поэтому» подсказал Заболотин со вздохом. Ну, конечно же, чего ещё от него ждать.
Но вопреки, возразил неожиданно Аркилов, вопреки всему этому, раз он так сказалтак и будет. Я бы хотел, чтобы наша неприязнь не помешала батальону.
Заболотин удивлённо вскинул глаза на второго капитана, помедлил, затем медленно протянул руку, невольно улыбаясь:
Я плохо о вас думал, Самсон Олегович. Приношу свои извинения.
Я тоже, Аркилов крепко сжал ладонь. Женич хотел, чтобы вы прислушивались к моим советам.
Прислушаюсь, пообещал Заболотин. Они были слишком разными с Аркиловым, чтобы сдружиться, но преодолеть неприязнь после этого разговора он был готов. Хотя бы попытаться преодолеть, если быть точным. Мы должны сберечь батальон в лучшем виде до возвращения нашего любезного подполковника.
Аркилов согласно кивнул и затушил сигарету, которой толком не затянулся.
Хорошо. Надеюсь, мы друг друга поняли. Четверть часа прошла, люди строятся. У нас уцелели пятнадцать БТРов, ещё, плюс, я разговаривал, нам вышлют навстречу.
Я знаю. Ведь я теперь командуюмне положено всё знать, Заболотин с трудом удержал зевок. Идёмте. Эй, Индеец!
Ноль внимания. Впрочем, нет, не ноль, просто реакция замедлена. Мальчик поднялся, мог даже идти, только изредка его сознание уносилось куда-то за неведомую грань, в то время как тело могло продолжать двигаться.
«Хочу лечь и отрубиться. А ещё только утро, и впереди тяжёлый марш. Надо будет во время марша позаботиться, чтобы разбудили, если засну» с коротким зевком подумал Заболотин, слушая, как офицеры орут на подчинённых, чтобы те построились. Сознание прямо так, на ходу ускользало куда-то в мир снов.
5 мая 201* года. Москва.
Эй, ваше высокородие, мы на месте! голос Сифа вытянул Заболотина-Забольского из дрёмы. Офицер сел ровнее и огляделся кругом. Действительно, приехали: Сиф, переговорив с дежурным и получив разрешение на въезд, остановил машину на небольшой стоянке и первый вылезоткрыть полковнику дверцу.
Машина останется ждать нас здесь до возвращения из Забола. Идём, кивнул Заболотин, подхватив свой и сунув Сифу его рюкзак, и направился к крыльцу. Сифза ним, какой-то странно окрылённый, словно таскал-таскал тяжёлый мешоки тут впервые его скинул с плеч.
На входе обоих встретил молчаливый мужчина в массивных очках, сразу делающих его взгляд проницательным и недовольным. Весь вид мужчины словно бы говорил: «Секретарь его императорского высочества, по мелочам не беспокоить».
Пройдёмте, немногословно кивнул он и провёл обоих в один из залов на втором этаже, который уже нетерпеливо мерил шагами Великий князь, в одной руке держа распечатку с какими-то материалами, в другойискусно расписанную фарфоровую чашечку, из которой то и дело мелкими глотками отпивал кофекрепкий аромат плыл в воздухе за князем, словно шлейф.
Христос воскресе, друзья! поприветствовал вошедших Иосиф Кириллович, на мгновенье останавливаясь. Мой почётный эскорт, вы выглядите на редкость браво.
Воистину воскресе, ваше высочество, коротко поклонился Заболотин.
Хорошо ещё, не «ваше императорское высочество», усмехнулся князь и снова пригубил кофе. Ненавижу этикет по праздникам. «Христос воскресе» и больше никакие слова не нужны
Иосиф Кириллович казался весёлым и беспечным, но, зная его обычное поведение, полковник понял, что сейчас всё этопроявление беспокойства. Впрочем, отчего же не беспокоиться дипломату перед важной поездкой
Ну ладно, Великий князь решительно уронил скреплённые степлером листы на стол и поставил рядом опустевшую чашку. Я готов, машина нас ждёт. Пойдёмте?
Молчаливый секретарь тут же оказался рядом и убрал распечатку в свой портфель всё с тем же нечитаемым выражением лица и сдержанным недовольством во взгляде. Иосиф Кириллович с улыбкой кивнул емумол, спасибо, на что секретарь ничего не ответил. Похоже, у них с Великим князем был устойчивый тандем, находящийся в некотором равновесии: энергичный разговорчивый князь, легко идущий на сближение и отбрасывающий этикет, если тот «мешался», и церемонный, как дворецкий, неразговорчивый секретарь.
Ну, прошу за мной, всё с той же преувеличенной весёлостью пригласил Великий князь, поглядел на переминающегося с ноги на ногу Сифа и ободряюще ему улыбнулся:Не волнуйся так, мой дорогой Маугли.
Я не волнуюсь, недовольно буркнул Сиф. И снова это киплинговское прозвище
Как же задать прямой вопросему?!
Решимость, набранная во дворе с Расточкой, постепенно улетучивалась. Убеждая себя, что сейчас не до этого, не время и вообще, Сиф шагал следом за командиром в сторону выхода. На лестнице к ним присоединился ещё один член предстоящей поездки, сухонький старичок монголоидной внешности, весь будто ушедший в себя. То был советник Великого князяи уже второго Великого князя за свою жизнь. Он вышел в свет одновременно с Александром Тихоновичем, дядей нынешнего императора, и был тогда всего лет на пять старше человека, чьим советником считался. Они вместе взрослели, вместе постигали все премудрости дипломатии, ведь Великий князьэто второе лицо государства А потом была страшная авиакатастрофа, Александр погиб, возвращаясь домой из Сербии, а советник советнику не повезло остаться живыма шрамы на теле, как известно, со временем зарастают, чего, конечно, не скажешь о сердце. Нет, разумеется, никто никого ни в чём не винилно человек, не сумевший уберечь своего друга и князя, не выдержал и ушёл с политической сцены. Надолго, почти на двадцать лет А потом его снова увидели, постаревшего, замкнутого и задумчивогоза плечом нового Великого князя, Иосифа Кирилловича.
Разумеется, нынешняя поездка не могла обойтись без бессмертного, как шутили в определённых кругах люди, Одихмантьеватого, кстати, и вправду ничто не брало: ни последствия той авиакатастрофы, ни годы, ни пять пережитых покушений на него самого и двана нового Великого князя.
Теперь, с Одихмантьевым, по-видимому, все были в сборе. Иосиф Кириллович коротко обернулся, убеждаясь в этом, и первым вышел из виллы. Сопровождающие разного возраста, образования и имеющие совершенно разные в этой поездке задачиследом.
Впятером они подошли к ожидающим их претенциозно-чёрным машинам, у которых стояли, переговариваясь, водители. Рядом застыли два мотоциклиста из охраны, чьей обязанностью было сопровождать Великого князя в поездке. Заболотин пригляделся и хмыкнул: подумаешь, одинаковая одежда и шлемыно ещё отличить обоих бойцов было невозможно и по росту, и фигуре. Совпадали даже позы, даже манеры держаться и двигаться. Ну а то, что их уместнее было называть бойцами, чем мотоциклистамии так было ясно, даже если не глядеть на более чем красноречивую нашивку на рукаве и пистолет под курткой, на наплечной «сбруе». Бойцом человека делает не АПС в кобуреа что-то внутреннее, которое только чутьём и угадаешь
Советник и секретарь коротко поклонились и заняли одну из машин, водители кивнули друг другу, и младший учтиво распахнул пассажирскую дверцу другой машины Великому князю.
Садитесь со мной, кивнул Иосиф Кириллович Заболотину. А ты, Сиф, займёшь штурманское место.
Так точно, отозвался Сиф, с интересом разглядывая шофёра. Предупредительная поза, учтиво распахнутая перед князем дверцавсё это живо напомнило Сифу его собственное поведение. Шофёр тоже не скрывал любопытства, и, приглядевшись повнимательнее, Сиф с удивлением понял, что перед ним девушка лет двадцати, смуглая, черноглазая. Путали по-мальчишески коротко стриженые чёрные волосы, шофёрская форма да поза, в которой не разобрать было фигуры.
А в мочке левого уха у девушки красовалась дырка со вставленным туда колечком-заклёпкойвот уж чего Сиф точно не ожидал увидеть у шофёра самого Великого князя. Слишком вид от этого получался хулиганистый.
Что, проштурманишь мне дорогу до аэропорта? весело спросила девушка у Сифа. Голос был низкий, слегка гортанный, но приятный. А то вдруг заблужусь, а никто и не заметит!
Постараюсь, пожал плечами Сиф, испытывая странный, неожиданно жаркий интерес к девушке. Она была такая необычная, выбивающаяся из любых представлений и непривычная, что у Сифа мурашки бежали по коже от мысли, что они с этой девушкой две недели рядом проведут.
Девушка запрыгнула в машину, первый мотоцикл охраны выехал со двора виллы, за ним она и пристроилась. Следом стартовала вторая машина, и замыкал кавалькаду снова мотоцикл.
Дорога до аэропорта была пуста, изредка только виднелись терпеливо дожидающиеся своей очереди за поворотом обычные машины, остановленные строгими полицейскими. Девушка-шофёр ровно держала скорость, двигаясь за первым мотоциклом на одной постоянной дистанции, словно между ними был натянут невидимый канат. Великий князь вдруг произнёс:
Забыл представить: Алёна, мой шофёр, она тоже отправляется с нами. А это он не договорил, потому что Алёна ухмыльнулась в зеркальце заднего вида:
Знаменитый герой Заболотин-Забольский со своим ординарцем, как я полагаю.
Да, согласился князь. СифАлёна, АлёнаСиф.
Приятно, отозвался Сиф.
Взаимно, Алёна вновь переключила своё внимание на дорогу: за время разговоров она успела отстать от мотоцикла почти на полметра. Сиф скосил на девушку глаза и обнаружил ещё одну интересную деталь: россыпь красных серёжек-«гвоздиков» по краю правого уха. Да уж, необычный шофёр у Великого князя Сифу стало интересно, кто она вообще такая, но он не задал вопроса, напомнив себе, что не к спеху это. Не к спеху. Ровно как и другой вопрос к Иосифу Кирилловичутоже не к спеху
Неожиданно быстро впереди показались здания аэропорта, и мотоцикл сбавил скорость. Алёна откинулась назад, отпустив одной рукой руль. Машина слушалась малейшего её движенияа иногда казалось, что и мысли, опережая движение. Наверное, Алёна знала автомобиль наизусть, а тот привык к нейнасколько машина может привыкнуть к человеку. Сиф знал это ощущениесам шофёр, он настолько же сжился и с их с командиром серебристой волгой-«пичугой». Он на ней учился ездить, проводил за рулёмну, сильно больше времени, чем любой из его ровесников, даже тех, кто сдал на так называемые «детские» права Единственный раз, когда Сиф оказался за рулём другой машины, это в деревне, когда дед, отец командира, дал ему порулить своим внедорожником. Ну и были, конечно, случаи и на войне, когда Сифке приходилось «крутить баранкой», но их он почти не помнилтак, обрывки воспоминаний во время сна приходили, не больше
Грязь вместо дороги огонь, взрывы Сумасшедшая езда, сумасшедшая тряска, машина прыгает на ухабах так, что прикусываешь себе язык, сильно, до слёз
Вот мы и приехали, аккуратно припарковавшись, оповестила Алёна, выдёргивая Сифа из полудрёмы. Пока мальчик озирался, вспоминая, где находится, она уже выскочила из машины открыть дверь Великому князю. Мотоциклисты, невозмутимые ребята в тёмных куртках с нашивками личной охраны Императорской Семьи и внимательным прищуром, словно они смотрели на мир через прицел снайперской винтовки, молча застыли по бокам. Тоже Лейб-гвардия, между прочим, только действующая её часть.
Заболотин-Забольский спокойно их потеснил. Он тоже в этой поездке был охранойи более того, официально он был их командиром Под шинелью в кобуре покоился, на всякий случай, привычный «грач», самозарядный пистолет с магазином на восемнадцать патронов. Маленький надёжный спутник Заболотинавпрочем, никакой опасности в поездке и не предполагалось.
Позабыв в самолёте про этикет и правила приличия, Сиф первым юркнул к иллюминатору, но сердитого окрика полковника не дождался.
Он же так давно не летал, а уж на таком самолёте и вовсе, я думаю, никогда, усмехнулся Иосиф Кириллович, жестом останавливая Заболотина. В конце концов, хоть что-то я могу ему сейчас дать, кроме возвращения в прошлое.
А к порядку потом его призыватьмне, проворчал Заболотин с невольной улыбкой.
Ну почему же ревниво возразил князь, садясь рядом с Сифомтот в немом изумлении лишь похлопал глазами: не каждый день рядом сидит сам Великий князь!
Или не просто Великий князь?..
Русский офицер обязан быть правдив и решителен. Но спрашивать иногда так сложно. Язык не ворочается. И краска явственно заливает лицо.
Я тоже могу его одёрнуть при случае. Как человек, в полной мере ответственный за его воспитание, закончил князь со странной интонацией. Как будто груститили винится.
Поймал взгляд Сифа, подмигнул, и тут земля мягко отошла куда-то вниз, и самолёт поднялся с правительственного аэропорта в столице Российской Империи, чтобы приземлиться уже в Заболе. Впереди было три часа никакими делами не заполненного времени.
Сифа захватила картина удаляющейся земли, и слова князяведь тоже прямо не сказал! отошли на задний план. Пусть это было и по-детски, так восхищённо прилипать носом к иллюминатору, но дух захватывает от одного вида!