Принцесса наконец заметила, что кто-то появился поблизости и посмел к ней обратиться. Она швырнула остаток пергамента в огонь и развернулась в сторону брата, обдав его физически ощутимой ледяной волной гнева пополам с горечью. Кей шагнул к ней:
Тебе ещё не надоело? Второй день над дворцом дождь не прекращается, так и до наводнения недалеко. Вон, Эри уже лодку готовит Шу, милая, ну если этот он проглотил грубое слово, что вертелось на языке, так тебе нужен, какого тролля ты не вернёшь его, наконец!
Не хочу, сжатые губы, закаменевшая в неестественной прямоте шея.
Ну, тогда отвлекись. Вот хочешь, устроим прием, или войнус орками, с троллями, с кем угодно? Хочешь, я тебе настоящего дикого эльфа подарю? Забудь ты этого этого приличного слова для человека, заставившего сестру страдать, у Его Величества так и не нашлось.
Уже забыла улыбка сестры вызвала бы зависть у василиска, но брат не желал превратиться в камень и отстать он неё. Всё нормально, Кей.
Я и заметил. Что нормально. От твоего «нормально» вороны на лету дохнут. Вот что, родная. Забирай своего Тигрёнка, Кей с усилием вытолкнул сквозь зубы ненавистное имя, и делай с ним что хочешь, только успокойся, в конце то концов!
Зачем?! Я тебя не просила!!! запах озона усилился, последнее уцелевшее в комнате зеркало с тихим звяком треснуло. Принцесса шагнула к брату, вперившись в него немигающим взглядом змеи. В приподнявшихся волосах проскакивали потрескивающие искры, вокруг её ног завивался все усиливающийся смерч.
Если не нужен, можешь выкинуть, он рывком распахнул двери. Давайте его сюда! Кей посторонился.
Два гвардейца втолкнули связанного юношу, бросили на пол перед Шу и застыли с ничего не выражающими лицами. Она неторопливо перевела взгляд с золотистых волос, рассыпавшихся у её ног, на брата. Он упрямо, с сознанием абсолютной своей правоты, посмотрел ей в глаза и приподнял в кривой улыбке уголок рта.
Что ж наверх его, в круг, мягким голосом голодного вампира она отдала распоряжение солдатам. Думаешь, я скажу тебе спасибо? она перешла на шипение.
Потом, родная, Его Величество поспешил ретироваться от ненаглядной гадюки.
Гвардейцы уже ушли, тихо закрыв за собой двери, а Шу продолжала стоять на том же месте. По челу её пробегали тени. Злость, растерянность, надежда, обида, ярость смутной чередой сменяли друг друга. Наконец она стряхнула головокружительный морок и медленно, словно сквозь встречный ветер, пошла к лестнице.
Принцесса поднялась на последний, четвёртый этаж своей башни, в комнату, где когда-то родился Кей, а теперь располагалась её магическая лаборатория. С последнего визита там ничего не изменилось. По-прежнему на стенах ровным желтоватым светом горели вечные фонари, на сером гранитном столе в беспорядке перемешались алхимические принадлежности, из шкафов грозили вывалиться книги, на конторке громоздились бумаги, валялись перья вперемешку с хлыстами, кинжалами и ещё чем-то острым, на кресла и кушетку были наброшены пятнистые шкуры, напоминающие рысьи. Между западным и северным окнами пылал камин. Лишь середина круглой комнаты была свободна. Там, в центре белого мраморного круга, чуть возвышающегося над полом, меж двух металлических столбов, вделанных в пол и потолок, лицом к камину стоял человек. Его руки удерживались двумя немного провисающими цепями.
Шу приостановилась, рассматривая его со спиныноги босы и исцарапаны, кожаные штаны в грязи, дранная на боку рубашка прилипла к телу и испачкана красным, рукава изорваны напрочь. Как бы она не сердилась на него, но оставлять кровоточащую рану не собиралась. Принцесса взяла с конторки ближайший острый предмет, оказавшийся метательным ножом, и подошла к юноше. Не дыша, он замер, когда её рука нежно коснулась шеи, отводя в сторону пряди, и чуть вздрогнул, почувствовав острие, от ворота вниз вспарывающее его рубашку. Ещё несколько взмахов, и Шу отбросила ножкой негодные тряпки. Стоя у него за спиной, она провела пальцами в воздухе вдоль обнаженного торса, привычно исцеляя глубокий порез, и уловила судорожный вздох. Оценивая результат, сделала шаг назад. Заткнула нож за пояс. Пару более мелких порезов, ссадины и кровоподтеки она трогать не стала.
В молчании свистящего за окном ветра и треска пламени в камине Шу обошла Тигрёнка и остановилась, ожидая, что он поднимет склоненную голову. Тёплые огненные блики играли на закрывающих его лицо распущенных волосах, притягивая её взгляд. Прикусив от волнения губу, Шу протянула руку и приподняла вверх его подбородок. И увидела, как в зеркале, прокушенную до крови губу и мечущихся демонов в глазах. Несколько долгих мгновений она удерживала свою непослушную руку, чтоб не стереть красную капельку с его напряженного рта
Хлесткий звон пощечины разорвал оглушительную тишину. Принцесса вернулась в спасительную ярость.
Ты как ты как ты мог оставить меня! Удар. Ещё удар. Его голова бессильно моталась от каждой оплеухи из стороны в сторону, из треснувшей губы бежала алая струйка. Почему? Как ты посмел?
Шу отскочила от него, как ошпаренная, встретив снова пронзительно синий взгляд, полный жгучего тёмного пламени.
Зачем? Разве тебе было плохо со мной? Разве я обижала тебя? голос срывался, глотая непрошенные, злые слёзы. Как ты посмел сбежать!? Ты предал меня! она устремилась к нему, желая снова ударить, и остановилась, как налетев на невидимую преграду. Хриплый, будто шершавые слова раздирают горло, шепот.
Предал?! Разве может предать раб? Разве может предать бессловесная тварь? впервые Шу видела его таким. Горящие болью и яростью глаза, раздувающиеся ноздри, капающая со сжатых губ кровь.
Неправда!
Да ну?! Не ты надела на меня ошейник? Не ты сделала меня домашней зверушкой?!
Ошейник, который ты мог снять в любой момент! И не говори, что ты этого не знал!
Откуда? Ты лишила меня речи, ты даже имени моего не узнала!
Если помнишь, я тебя купила! Как приговоренного каторжника!
О, да. За десяток золотых. Вы удивительно щедры, Ваше Высочество!
Да, за десяток. Да какое это имеет значение? Я бы и тысячу отдала Шу отвернулась, не в силах смотреть на него, слышать горькие слова. Она сознавала, что он прав, что она поступила с ним жестоко и несправедливо, но признаваться в этом? Тому, кто сбежал от неё?
Как тебя зовут? стоя в нескольких шагах от него, принцесса все ещё не осмеливалась повернуться и снова взглянуть ему в глаза.
Зачем тебе? в голосе юноши звенела злость. Зачем тебе имя мертвеца?! Ты играла с Тигренком, не спрашивая имени, так зачем сейчас?
Затем, что я так хочу! чувство вины снова сменилось злостью.
Ах, хочешь. Ну и что? Хилл упрямо посмотрел на неё исподлобья и усмехнулся.
Ты соскучился по плетке?
Что, это твой единственный довод?
Зато доходчивый, принцесса подошла к нему совсем близко и провела ладонью по тяжело вздымающейся груди. В напряженном молчании они буравили друг друга яростными взглядами, не желая уступать. Быстрые, сильные толчки сердца под ладонью отдавались в ней жаркими волнами желания. Шу так хотелось прижаться к родному горячему телу, целовать его, почувствовать его руки. Она позволила себе наконец стереть с его губ алые капельки и ощутила, как он вздрогнул, как на миг прервалось его дыхание.
Так как твое имя? почти прошептала она, задержав руку на его щеке.
Хилл. Меня зовут Хилл. Обжигающая боль долгожданной ласки чуть не вырвала стон из его горла, но он сдержался, отшатнувшись от неё, насколько позволяли цепи.
Хилл
Его порыв накрыл Шу ледяной волной разочарования и тоски. Ему противны её прикосновения боги, как же больно! Она отошла на шаг, проклиная про себя идиота братца, лезущего куда не просят.
Ты оскорбил меня, Хилл.
Чем же? Я был недостаточно послушной игрушкой? Его насмешка раздирала на части то, что ещё оставалось от её сердца.
Неужели ты думал, что от меня можно сбежать? Что я не найду тебя? она кричала, пытаясь вытеснить боль яростью.
Зачем? Зачем я тебе?! он кричал в ответ. Ты не наигралась со мной?
С чего ты взял, что я наигралась? Я не отпускала тебя!