Но ведь до ужина ещё полтора часа!
И? Вы как хотите, но лично мне мои нервы дороже. К тому же пересекаться с этим Вильямом мне, почему-то, совсем не хочется. Интересно, почему?
А что если это Рик?
Ага. Пёхом видимо сюда добрался.
Повисло молчание. Эрне не знал, как ему ещё уговорить Гейба переступить через себя и пойти узнать, кто приехал. Однако фантазия наотрез отказывалась работать.
Гейб? внезапно спросил Хёлле.
Что?
Ты ведь Дойля читал?
Ты издеваешься?
Просто интересно.
Ну, читал, а что?
Я к просто вот к чему. Шерлок был гениальным детективом
Ты говоришь так, будто бы он существовал на самом деле.
Отстань и не перебивай. Так вот. Был гениальным детективом, а вместе с тем и
Что?
ужасным эгоистом.
Эрне тяжело вздохнул.
Сразу видно, кто тут Дойля не читал, пытаясь подавить улыбку, сказал Гейб.
Я же просил меня не перебивать!
Ты сам себя перебил! Гейб продолжал улыбаться.
Допустим. Так вот. Если ты у нас такой сверх гениальный
Как Шерлок?
Да, как Шерлок, ответил Хёлле, не обращая внимания на то, что его опять перебили. Так почему же ты не можешь наплевать на остальных, просто сказать им то, что они хотят услышать, и получить награду?
Гейб задумался. От улыбки не осталось и следа, и именно такого результата добивался Хёлле. Эрне же впервые за вечер мысленно благодарил непутёвого друга за помощь.
Вдруг Гейб встал с кровати и подошёл к двери со словами:
Чёртов дипломат.
Я знал, что смогу тебя уговорить.
Ты что, оглох?
Ты же сказал, что я дипломат? удивился Хёлле.
Ну да, чёртов, подсказал Гейб.
Ну да, и что? так и не понял Хёлле.
Значит хреновый, закончил мысль друга Эрне.
Пошли вы! воскликнул Хёлле, и все трое со смехом вышли из комнаты.
* * *
Когда Гейб вновь появился на глазах у гостей, на него уже смотрели не с прежней злостью, а, пожалуй, с видом людей, ждущих прилюдной казни или пытки какого-нибудь заключённого. Но их надежды были напрасны, поскольку по пути к Вильяму Гейб уже встретил господина Мортена и тот, на удивление присутствующих, всем троим приветливо улыбнулся. Однако что Гейб, что остальные, придали этому мало значения, ибо хозяин дома мог улыбнуться из-за банальной вежливости, а не от отсутствия злости и ненависти.
Вильям спускался с третьего, последнего перед чердаком, этажа. На лестнице друзьям и удалось его встретить. При виде Гейба лакей слегка, но всё же весьма заметно, сморщился, словно увидел нечто отвратное.
Добрый вечер, поздоровался Гейб.
Добрый, ответил слуга, произнося единственное слово по буквам.
Вы, наверное, меня помните, начал подводку к извинениям Гейб. Так, как его учила мать.
Да уж, как тут не забыть, голос у Вильяма был строгий, холодный и чуждый любому другому человеку. По крайней мере, живому.
Да. Так вот. Я бы хотел извиниться за свой поступок. Обещаю больше впредь такого не вытворять.
Вильям не отвечал.
Если, конечно, ещё окажусь здесь, добавил на всякий случай Гейб.
Лакей стоял несколько секунд, не говоря ни слова. Гейб уже потихоньку начинал придумывать новые убедительные слова, но тут заметил лёгкую улыбку.
Действительно, зачем держать обиду? намного добрее, чем до этого, сказал Вильям. Сегодняшний вечер ведь, можно сказать, праздничный.
Гейб не знал, как ответить, и просто улыбнулся в ответ.
Я полагаю, мисс Уилсон сообщила вам о приезде вашего друга? спросил Вильям.
Да, но она не сказала, кто именно приехал.
Ах вот как! Ну ладно. Тогда и я не буду разрушать её интригу раньше времени, и просто сообщу вам, что ваш друг сейчас находится в самой последней комнате в коридоре, слева от лестницы.
Вильям рукой указал наверх.
Благодарю, сэр, ответил Гейб и пропустил Вильяма, идущего вниз, и крикнул вдогонку, Ещё раз прошу прощения!
В ответ снизу донёсся сдержанный старческий смех.
Третий этаж особо не отличался от второго, за исключением, пожалуй, освещения. Тут было намного темнее. Всё остальное располагалось также: комнаты, лампы и даже тумбы с цветамивсё в идеале повторяло интерьер второго этажа. В один момент Хёлле даже чуть не зашёл в чью-то комнату, по ошибки приняв её за свою. К счастью, он вовремя опомнился.
Интересно, кто может жить в таком тёмном месте? спросил Эрне.
Послышался непонятный шум: стук колёс чемоданов, каблуков и других предметов о деревянные ступени лестницы.
Не знаю, ответил Гейб.
Может быть, раньше это была часть чердака? предположил Хёлле.
Сомневаюсь.
Все трое дошли до конца коридора и нашли нужную дверь.
Ну? Кто будет стучать? спросил Хёлле.
Давайте я, сказал Гейб.
Вдруг, когда он уже собирался стукнуть в дверь два раза, незнакомый голос, кажется детский, оглушил всех троих:
Мам! Ну, ты где там? Давай быстрее!
И сразу же ответил другой: робкий, женский:
Сейчас, милый, сейчас.
Давай быстрее! Мы на ужин опоздаем!
Друзья обернулись и видели мальчика, примерно такого же роста и возраста, как и Гейб с Эрне. В таком мраке разглядеть его лица не представлялось возможным, однако внимание привлекала другая, куда более странная деталь. Пальто на несколько размеров больше нужного, кажется, вообще не доставляло мальчику никакого дискомфорта. Оно его вообще не интересовало. В прочем, вряд ли что-то могло вызвать у юного гостя интерес. Иначе объяснить абсолютное игнорирование с его стороны трёх друзей никак не получалось. Мальчик уверенно подошёл к комнате, противоположной той, где стояли Гейб, Эрне и Хёлле.
Ма-а-ам! Па-а-ап! Ну, где вы там?!
Теперь рассмотреть новоявленного соседа друзья смогли во всех подробностях. Кареглазый, с тёмными как смоль волосами, разделёнными ровно посередине большим пробором, не совсем худой, но и не полный. В глазах, под которыми залегли яркие синяки, читалось раздражение, а рот искривился в наглом недовольстве.
Через несколько секунд подошла женщина, как две капли воды похожая на сына. Она несла в руках два объёмных чемодана.
Ключ у тебя? спросил мальчик.
Да милый, сейчас открою.
Женщина стала ковырять ключом в замочной скважине, а её сын наконец-то соизволил заметить трио друзей.
Вы кто? спросил он.
Мы тоже гости праздника. Пришли навестить друга, Гейб указал на дверь, возле которой они стояли.
А-а-а. Ясно.
Внезапно он протянул руку.
Фрэнк.
Гейб Уилсон.
Гейб?
Да, а что?
Да так. Слух режет.
Гейб сделал вид, будто пропустил обидные слова мимо ушей.
Ну а вас как звать? на сей раз руку Фрэнк уже не протягивал.
Эрне Робертсон.
Хёлле Амундсен.
А. Ясно. Heinie и сын хозяина школы, где убийства и смерти, как я знаю, в порядке вещей?
Гейб стиснул зубы, Эрне притворился, будто протирает очки, а Хёлле, видимо, горел желанием врезать этому подлецу.
С чего ты взял, что я немец?
Ну, так и не обижался бы, раз прозвище не про тебя.
А если у меня кто-то из родственников?
Значит, ты мне солгал.
В диалог вмешался Эрне:
С чего ты взял, что я сын, как ты сказал, хозяина школы
где убийства в порядке вещей? Так мы же знакомы, внезапно выдал Фрэнк.
Эрне остолбенел.
Что?
Что слышал.
Фрэнк! внезапно окликнул мальчика до боли и омерзения знакомый голос.
Только не это, пробубнил себе под нос Гейб.
К ним подошёл мужчина. По-видимому, отец Фрэнка. Гейб посмотрел на гостя. За прошедшее время он ничуть не изменился, разве что стал немного старее. Волосы тронула седина, голос чуть охрип, но в целом это был всё тот же Джерреми Уоллис, каким они его запомнили с последней встречи на похоронах Ната.
Заметив старых знакомых, Уоллис искренне удивился.
Боже правый. Глядите, кто здесь.
Гейб попытался понять, какие эмоции Джерри вкладывает в эти слова, но, как всегда, потерпел неудачу.
Полагаю, вы уже знакомы с моим сыном? спросил Уоллис, положив руку на плечо Фрэнка. А ты представил им свою семью?
Фрэнк посмотрел на отца, затем чуть-чуть отошёл.
Господа, позвольте представить вам моих родителей. Джерремимой отец
Уже знакомы, буркнул Хёлле.
и Маргаретмоя мама.
Очень приятно, робко сказала Маргарет.
Фрэнк посмотрел на Гейба. Повисла тишина.
А ты никого не забыл? спросил Уоллис.
Фрэнк язвительно скривил губы и недовольно посмотрел на отца. Тот терпеливо ждал, когда сын наконец-то выполнит просьбу. Фрэнк, кажется, понял, что делать нечего и, отведя глаза в сторону, а левой рукой указывая в сторону Уоллиса, буркнул: