Все возможные, матерые слова, на которые способен английский язык и немного португальского, промелькнули разом у меня в голове. На кухне, размешивая сахар в чашке кофе, стоял Рейн. Он предложил мне присесть. На столе стояли два стакана. Он услышал, что стучатся в двери, выглянул в окно, и увидел, что это я.
Ты, правда, думал, что я позволю моему сну овладеть мной и остановить расследование? Сказал Рейнбол. Дело набирает все больше оборотов, нельзя медлить.
И как же ты проснулся?
Мне позвонила Эбби и разбудила.
Ты врешь, С улыбкой произнес я. У неё с самого утра выключен телефон, я проверял.
Ладно, сигарета тлела и начала жечь мне пальцы.
Это было забавно. Оказалось, Рейн нашёл дом Клэрка тем же способом, что и я. А это удваивает, как по мне, точность моей теории. Нашей теории. Мы немного походили по дому. Возле кровати лежали вещи. Одежда, изучив которую, Рейн сказал, что парень отсутствует три дня, не меньше. В гостиной была ещё одна дверь, которая вела в подвал. Мы спустилось вниз, и тогда глаза стали разбегаться от количества лепок и картин вокруг. Подвал казался сделанным на заказ. Ибо его размеры впечатляли. Мы ходили с Рейном, рассматривая мольберты и лепки животных. Однако ни рисунков ваз, ни лепок ваз там не было. Рисунки женщин, мужчин, зверей и точно такие же фигуры из глины и воска. Много красок и кисточек разбросаны были по всему помещению. Посередине стоял стол, на котором их было больше всего. Также на нем лежал стационарный телефон. Рассмотрев картины, мы подошли к столу. На таком телефоне можно посмотреть то, какой номер был последним, и оставленные голосовые сообщения на автоответчик. Последним на него звонили я и мой друг. Но было и одно голосовое сообщение. «Привет, это Джон. Приди в лабораторию, как только сможешь. Нам нужно поговорить». Сообщение закончилось.
Что думаешь по поводу этого всего, Рейн?
Он профессиональный скульптор и художник. Он вероятно и слепил нашу вазу. Я вспомнил слова Рейнбол про три дня отсутствия.
Ты говоришь, его несколько дней не было. Сказал я. Плюс разговор Роберта с тем человеком, что его прикончил. Выходит, Клэрк уже тоже мертв?
Нет сомнений. Они начинают заметать следы. Значит, им страшно и, возможно, они нашли покупателя. Мы имеем дело с большой группой людей. Будь их меньше, уже бы решили дело. А так все, кого мы находим, умирают. Как будто их убивают из-за нас, что не понятно. Легче же нас самих прикончить. Вероятно, по какой-то причине они не могут это сделать, если конечно ты не был прав, и наш киллер действует под их руководством.
Это, конечно, логично, но настроение от этого не поднимается. Не хотелось бы оказаться под дулом пистолета у того, кто всех прикончил. Мы с Рейном стали обсуждать нового человека. Некий Джон в некой лаборатории. И пусть это по моей части, ни я, ни мой друг понятия не имели, как найти его или эту лабораторию. А время поджимало, ведь, скорее всего, этого Джона тоже уберут, если уже это не сделали.
Мы вернулись домой. Рейнбол посоветовал мне отвлечься, поэтому я занялся бытовыми делами. Приготовил ужин, убрался в комнате и постирал наши вещи. Вероятно, для этого Рейн и предложил отвлечься, потому как он не любит заниматься чистотой. И после выполнения всех домашних дел, уже было поздно и, поняв, что всю энергию потратил, я отправился спать. Хотя вторая причина была весомее. Останься я в сознании, начала бы мучать ломка.
Проснулся я от того, что меня дергала Эбби за плечо. Она смотрела мне в глаза своим очаровательным взглядом. Я вдруг понял, что могу выглядеть, как собака, весело махающая хвостом, и сухо поблагодарил за кофе. Для меня это её действие является хорошим знаком внимания. Уже не мог ждать момента, когда смогу с ней поговорить.
Мы пошли на кухню. Завтрак был разложен по тарелкам, и за столом, ожидая нас, сидел Рейн. Он выглядел выспавшимся, значит, решил все-таки дать себе отдых. На столе я так же увидел утреннюю газету, заголовок которой Гласил о смерти Роберта и Клэрка.
За завтраком я узнал, что Рейн ещё вчера успел дать Эбби задание, разузнать кто такой Джон. Она успешно с ним справилась. Джон Рид. Работал над созданием разного вида бомб и это никем не скрывается. Затем бросил это и официально работает в лаборатории при больнице. Изучает стволовые клетки. Но есть два изъяна. Во-первых, лаборатория вряд ли та, о которой он говорил в сообщении Клэрку, поскольку она находится в больнице, и посторонним вход туда закрыт. Скорее всего, он держит её подпольно, как это делал я. А вот второй изъян заключается в том, что он уже два месяца не выходил на работу. Сначала взял отпуск на несколько недель, а затем исчез. Ему уже грозят увольнением, но он, похоже, этого не боится и не собирается возвращаться.
Мы узнали его адрес и поехали все вместе. Я не хотел, чтобы Эбби думала, что я по ней сохну, потому старался уделять ей как можно меньше внимания. Мы приехали утром, и соседи Джона как раз выходили на работу. Они рассказали нам, что давненько его не видели. Мы стояли у закрытой двери и думали о том, где можно найти эту его тайную лабораторию. Но Эбби решила идти на прорыв. Окно было небольшим, и в силу своих маленьких размеров она смогла в него влезть. Я ожидал, что она откроет нам дверь, но этого не произошло. Она решила справиться одна, и это пугало. Казалось, она такая же беспечная, как мой друг.
Мы с Рейном прождали её около десяти минут. Вылезая, она лишь сказала «Чаплин Кросс, 35». И мы пошли за ней. Эбби оплачивала нам все проезды в автобусах и такси, ведь у нас уже не осталось денег. От этого становилось неловко.
Спустя двадцать минут приехали по адресу. Это было небольшое здание, на вид вообще заброшенное. Но с замком, от которого мы без проблем избавились. Его наличие снаружи говорило о том, что внутри никого нет. Однако я решил, что вот-вот сойду с ума, ведь мы снова нашли очередной труп.
Не успели. Джон лежал под стенкой, с двумя отверстиями в груди. На нем были брюки и рубашка. С виду молодой, удивительно как смог таким себя сохранить в свои сорок пять. Но моё внимание отвлекла лаборатория. Она прекрасна. Столько много разных препаратов, о многих из которых я вообще не слышал. Пока Рейн и Эбби разглядывали труп, я погрузился в сказку. Из тех предметов, что там находились, можно было сделать что угодно.
Мы проторчали в стране чудес более двух часов, но, к сожалению, так ничего и не смогли найти, что дало бы ключ к разгадке. Кто-то делает все, что возможно для того, чтобы мы не смогли найти ответ. Не понятно было, что именно здесь делал Роберт. Выглядело так, будто он только все расставил по местам. Привёл лабораторию в порядок. Никаких следов экспериментов или проб. На рубашке следы пороха. Стреляли вплотную и, похоже, всего за несколько часов до нашего прихода. В конечном счёте, у нас ничего не было.
Рейнбол запретил мне забирать любые предметы из лаборатории, что не могло не расстраивать. Мы поехали домой. Выпили кофе, и внезапно Рейн куда-то ушёл, не сказав ни слова. Мы с Эбби остались одни. Она сходила в душ и села читать какой-то журнал в нашей комнате. Я сел рядом и решил, что это идеальный момент для того, чтобы поговорить с ней.
После той ночи, начал я. Когда ты заснула со мной на одной кровати, ты стала меня избегать, тебе так не кажется?
Нет. Лишь сухо ответила Эбби.
Я знаю, что в моем положении глупо на что-то надеяться.
Ты хочешь чего-то конкретного от меня?
Вероятно, однако, я хотел поговорить о твоей болезни. Эбби отложила в сторону свой журнал.
Тут не о чем говорить. В самую нашу первую встречу, Рейнбол был прав. Чтобы мне ни сказали, я останусь при своём мнении.
Но почему твоё мнение такое, каким оно есть?
А почему ты хочешь мне помочь?
Потому что ты помогла мне. Ты помогла нам, не требуя ничего взамен. Я и сам до сих пор не понял, зачем ты это делаешь.
Я уже, кажется, объясняла.
Не думаю, что это была правда. И не переводи тему. Когда у тебя это началось?
Давно.
Ты знаешь причину? Спросил я.
Я об этом не думаю. Слушай, Картер. Не пытайся лезть ко мне в голову. Меня все устраивает, и я радуюсь жизни. А тебе не мешало бы помочь самому себе.
Да уж. Кажется, от кое-кого я уже это слышал. Разговор не удался. Я как наивный ребёнок подумал, что мы сближаемся, и точно так же наивно подумал, что смогу ей помочь. Наверняка многие уже пытались, и у них не вышло. Но я решил, что не сдамся и буду дальше думать о том, как сделать её счастливее. Я обязан этому человеку.