Когда солнце уже клонилось к закату, трое северян вышли к небольшой деревеньке, расположившейся прямо около Северного Тракта (так называлась та самая дорога, по которой они шли. Имперцы, по словам Рорика, временами были не оригинальнее жителей севера). В не столь давние времена деревня считалась зажиточной, ведь люди в ней могли кормиться не только за счёт земледелия, но и благодаря торговле с многочисленными путниками, идущими по тракту.
Но теперь, когда на дорогах можно было встретить только озлобленных сверх всякой меры легионеров, которым было достаточно лишь малейшего намёка на неповиновения для того, чтобы они схватили тебя и заковали в кандалы, жить стало куда тяжелее.
Но люди могли бы прожить и без торговли, ведь пока у них были богатые поля, дающие хлеб, голод им точно не грозил. Так жители деревни думали до того момента, как легионы, расквартированные в Корантаре, не получили приказ собирать себе провизию путём реквизирования зерна у местного населения.
Когда солдаты стали врываться в дома крестьян и отбирать у них последнее, люди, не найдя другого выхода, стали оставлять насиженные места и уходить на поиски лучшей жизни. Кто-то становился разбойником, кто-то бежал на север, надеясь, что тамошние "варвары", примут их теплее, чем те, кто должен был защищать.
Сейчас же Рорик видел перед собой довольно унылую картину. В деревне стояло не больше сорока домов, но в этот холодный, осенний вечер, дым валил максимум из десятка труб. Остальные дома стояли с выбитыми окнами и сорванными с петель дверьми, пребывая в полном запустении.
Мда протянул Рорик, оглядывая всю эту картину. Вот уж действительновойна прошлась.
Думаешь, мы сможем тут заночевать? негромко спросил Таргл, угнетённый такой разрухой.
Я бы тут и собаку свою ночевать не оставил, заявил Дарг, если бы она у меня была, конечно.
Если бы ты её кормил не только сырым мясом, то она бы у тебя и была, сказал Рорик. Вы как хотите, а я задницу свою морозить лишний раз не собираюсь.
С этими словами он сошёл с дороги и, подойдя к одному из домов, в окне, которого виднелся неяркий огонёк свечи, крикнул:
Эй! Люди!
Спустя полминуты подгнившая дверь дома со скрипом отворилась, и на волка посмотрел темноволосый человек в зелёном мундире, сжимавший в руках меч, на который простому крестьянину пришлось бы лет двадцать гнуть спину на полях. Человек хотел было что-то сказать, но увидев перед собой Рорика, застыл на месте, как вкопанный.
Опа, негромко сказал Чёрный. Сэр Гордак, собственной персоной.
Рорик Чёрный, сказал рыцарь и на лице его мелькнуло что-то вроде улыбки. Он убрал меч в ножны и подошёл к Волку. Вот уж кого не ждал я тут увидеть, так это тебя.
То же могу сказать и про тебя, Рорик удивлённо посмотрел на старого знакомого. Я думал после того, как взяли Харенхейл
Не здесь, прервал его Гордак. Быстро, заходите в дом!
Глава 14Гордак
Гордак
Ещё мальчишкой Гордак успел заглянуть смерти в глаза. Его отецРодант, получивший титул рыцаря от ещё молодого лорда Валора, погиб от первой вспышки чумы бушевавшей в Корантаре почти двадцать лет назад. За такой долгий срок любое другое воспоминание могло по истрепаться и померкнуть, но не это. Слишком глубока была рана оставленная этой нелепой, глупой смертью, лишённой всякого смысла.
Гордаку стоило лишь прикрыть глаза, чтобы вновь увидеть тот самый день, когда проклятая судьба решила, что его отцу надлежит умереть. В те годы они жили в славном городе Корантаре, от которого и получила своё название северная провинция Империи. Семью Гордака мало кто мог назвать зажиточной, ведь, несмотря на все те почести и уважение, которые давал титул рыцаря, золота он приносил совсем немного. Они, конечно, не голодали, но денег хватало ровно на то, чтобы жить без особых изысков. Впрочем, этим их семья мало отличалась от большинства прочих жителей Корантара.
Если кто-то богател настолько, что мог позволить себе перебраться в Нешорт или того лучшев Соладар, то он, не тратя ни секунды, собирал свои пожитки да отправлялся в дорогу, сетуя на то, что бедным соседям придётся и дальше прозябать в этой дыре, когда он, баловень судьбы, сможет вкусить настоящей жизни.
Бедняки в Корантаре тоже редко когда встречались и жили они, почти всегда, в больших городах, где можно было хоть как-то укрыться от суровой зимы. Но не только холода прореживали армии нищих, ведь, в отличии от того же Соладара, Корантар всегда был готов предложить человеку достойную работу за не менее достойную оплату. Узурпатор был человеком с лёгким расстройством разума, которое вполне можно было назвать паранойей.
Десятки крепостей возводились по всей северной границе Корантара, дабы, в случае чего, отразить неожиданную атаку варваров. Само собой, для строительства этих крепостей нужны были люди, нужны были солдаты, нужны были много кто для них нужен был, и практически любой человек мог найти себе работу по способностям. В последние годы правления Узурпатора это привело к тому, что в Корантар начали стягиваться люди, не нашедшие себе хорошей жизни в родных землях. Даже южане, бегущие от суровых законов Короля-жреца, оседали на севере Катарской Империи и начинали там новую жизнь.
Но у этой медали было две стороны. Первая была хорошейКорантар набирал силы, как в экономическом, так и в военном плане. Тысячи новых поселенцев приносили баснословные доходы в казну лорда Валора, а казармы ломились от наплыва рекрутов. Другая же сторона была куда более мрачной. Болезнь, названная южанами Чу'Маар или просто чума, как прозвали её имперцы.
Заразившийся этой страшной болезнью умирал всего лишь за несколько дней и никто из лекарей не мог помочь бедняге. Чума поражала человека изнутри, подвергая все его органы гниению и разложению. Кровь больного становилась чёрной, а глаза белыми как молоко. Достаточно было лишь коснуться заражённого, и через несколько дней ты сам заходился кровавым кашлемверным признаком болезни.
В своё время Гордак услышал от Хотар'Коша, что Чу'Маар была проклятием Огненным Богов тем, кто осмелился отринуть истинную веру и бежать в Империю. Проклятье Богов Хорошее объяснение для болезни, которую не то что вылечить не могли, а хотя бы понять. Может, и правда, чума стала местью Огненных? Странное утверждение, учитывая, что болезнь проявлялась только в Империи, только в Корантаре Эти мысли часто посещали Гордака после того дня, когда он увидел отца, кашляющего кровью.
Как и все мальчишки в его возрасте, Гордак думал, что родители его будут жить вечно, ну или лет сто, как минимум. Но детской наивности суждено было разбиться о суровые скалы реальности. Всего лишь два дня потребовалось чуме, чтобы пожрать крепкого мужчину, которым был отец Гордака. Два дня и весёлый, улыбчивый человек превратился в исхудавшее, лишившееся разума от бесконечной боли, отражение себя самого.
В последние свои часы безумие оставило Роданта и тогда к нему подвели испуганного до полусмерти сына. Гордак смотрел на человека лежавшего перед ним, смотрел на его почерневшее, покрытое язвами лицо, смотрел в пустые, сочащиеся гноем и кровью глазницы не в силах вымолвить и слова.
Отец просто хотел, чтобы сын провёл последние его минуты рядом с ним. Хотел знать, что смерть не застигнет его в одиночестве. Гордак клялся себе, что стоически выдержит это испытание и с честью проводит Роданта в последний путь. Но он был всего лишь мальчишкой. Когда отец закричал в приступе страшной боли, Гордак, не думавший о том, что он вообще творит, схватил отца за руку и держал его так вплоть до того момента, пока измученный дух Роданта не покинул тело.
Когда отец испустил последний вздох, Гордак с ужасом понял всю глупость своего поступкаон обрёк себя на такую же страшную и мучительную смерть, свидетелем которой он только что стал но Это было неважно. Отец нуждался в нём и мальчик не мог оставить его в последний час.
Последующие дни он ждал, когда же появятся симптомы. Когда он начнёт заходиться кровавым кашлем, когда боль будет пронзать его тело словно клинок, когда Болезнь не пришла. Это было невообразимо, невозможно и не правильно, но болезнь не тронула его, хотя Гордак ясно помнил, как крепко сжимал в ладонях руку отца. Каждый прикасавшийся к заражённому человеку умирал, но не Гордак, его чума обошла стороной. Для себя мальчик решил, что это был знак, посланный ему самим Богомне оставляй тех кто нуждается в помощи даже в самые трудные моменты.
С того момента прошло несколько недель и чума, грозившая стать настоящим бедствием, неожиданно утихла. Люди больше не умирали, а погребальные костры, к которым привык чуть ли не каждый житель крупных городов, больше не полыхали по ночам. "Господь явил свою милость, оградив верных детей", так говорили священники, и корантарцы верили их словам, ведь ничего другого им не оставалось.
Но Гордак, в отличии от прочих, знал почему именно он был спасён. Это знание всегда было с ним, как и память о том, сколько отвратительна и ужасна была смерть. В последующие годы, он, как и отец, получил титул рыцаря, одного из вернейших соратников лорда Корантара, а затем умом, силой и верностью он доказал Валору, что достоин куда большего.
Медведь сразу заприметил Гордака. Валор взял рыцаря для обучения своих сыновей воинскому делу, ведь те уже подходили к пригодному для этого возрасту. Рыцарю нравилось учить мальчишек. В своих мечтах он видел себя престарелым воином, поучающим двух уже взрослых, но те не менее нуждающихся в его мудрости правителей. Это была бы хорошая жизнь. Достойная. Да вот только ему никогда не было суждено прожить такую жизнь.
Грянула гражданская война, в которой молодой Элхарт поднял пол страны против Узурпатора. Лорд Валор выступил на стороне нового Императора, а вместе с ним в войну вступили и все его вассалы, включая Гордака. Война была тяжёлой. Корантару пришлось отдать все силы для того, чтобы достичь победы. Но когда Узурпатор был свергнут и убит собственными стражами, бедствия для северной провинции не закончились.
Чума, о которой позабыли на долгие пятнадцать лет, вновь показала себя. В этот раз болезнь была куда более свирепой, чем раньше и бушевала не несколько месяцев, а целых три года, вместе с потерями, нанесёнными гражданской войной, уменьшив население Корантара почти вдвое.
Во время эпидемии погибли оба сына лорда Валора оставив лишь дочьВелену. День похорон мальков стал тем самым днём, когда Медведь потребовал от Гордака дать ему клятву: любой ценой защищать и беречь его дочь, чего бы рыцарю этого не стоило.
Конечно, в ней не было особого смысла, ведь он и сам привязался к этой беспокойной девчонке, ставшей для Гордака одной из немногих близких людей. Он дал клятву, и следовал ей долгие двадцать лет, охраняя Велену от любой опасности.
Гордак всегда был рядом с ней. Даже в самые тяжёлые минуты рыцарь не оставлял её в беде. Он был ей другом и братом, был Да чего уж греха таить, когда Велена стала старше, превратившись из девочки в настоящую женщину, он полюбил её и совсем не как сестру. Но для Велены Гордак был другом и защитником, никак не возлюбленным. Он прекрасно понимал это и хранил свои чувства в тайне, ведь если бы он надумал рассказать ей обо всем, то девушка, несомненно, отвергла бы его.
Многое им суждено было пережить вместе. Пришествие горцев, оказавшихся куда лучше, чем о них изначально думали в Корантаре, смерть Валора, отравленного мятежниками, а затем и безумство самого Императора, объявившего Велену предательницей.
Как только Гордак не пытался убедить Велену бежать на север. Он просил её, приказывал, требовал и даже умолял, но она была непреклонна. Ей взбрело в голову разделить судьбу народа Корантара, в полной мере испытавшего на себе гнев безумного Императора и его красных жрецов.
А потом была осада Харенхейла, поражение, бегство.
Легионеры захватили Велену и всех её приближённых в плен, чтобы доставить их в Соладар на суд Императора.
Что стало с Веленой? спросил Рорик.
Волк стоял у окна, глядя на умирающую деревню. Гордак слабо представлял, что интересного северянин рассчитывал там разглядеть, ведь большинство домов здесь были покинуты, благодаря чему, собственно говоря, мятежники и избрали это место в качестве точки сбора своего небольшого отряда.
Все, кроме Рорика, сидели за большим столом, с одной стороны которого сидели четверо корантарцев, считая Гордака, а с другой двое северян. Один из них был совсем ещё молодым, а вот второй В неярком свете, что давал здешний дрянной камин, лицо черноволосого северянина по имени Дарг выглядело по меньшей мере устрашающе, и про себя Гордак порадовался тому, что тот пришёл сюда не как враг а как друг.
Прежде чем ответить, рыцарь тяжело вздохнул, сполна насладившись ароматом гнили и запустения царившим в доме.
Когда враги ворвались в сам замок, я встретил их вместе с остальными солдатамиу ворот. Бой был жарким, после этих слов Гордак замолк. Перед глазами у него проносились картины штурма замка. Он видел, как ворота разлетелись в щепки от колдовства красных, чувствовал запах горелого мяса, когда солдаты, стоявшие рядом с ним, обращались в пепел
В том бою выжил только я, хотя не знаю, уместно ли тут такое слово. Скорее, меня оставили в живых, потому, что я был слишком ценным трофеем. Как и Велена. Своими глазами я этого не видел, но люди говорили, что её взяли прямо в тронном зале. Она не стала бросаться с мечом на голо, как, несомненно, поступил бы её отец, а наоборотпризнала своё поражение, отдавшись на милость победителей. Её, как и меня самого, взяли в плен, чтобы доставить в Соладар, пред ясны очи долбанного Императора.
Человек, командовавший легионами в Корантаре не был идиотомон отправил пленников несколькими конвоями. Велену, Хотара и многих других вывели из Харенхейла первыми. Их охраняли лучшие из лучших, ведь вели они не какую-то солдатню, а саму правительницу Корантара.
Примерно через неделю отправился второй конвой, в который включили и меня. В отличии от первого, охранялся он куда хужелегионеров было не в пример меньше, а верховых среди них и вовсе было раз два и обчёлся. Не знаю, чем была вызвана такая беспечность со стороны императорского ставленника, но заплатить за неё им пришлось дорого.
Да! ударил кулаком по столу громила, сидевший рядом с Гордаком. Это был огромный, черноволосый горец по имени Хароудел, мы заставили ублюдков заплатить! Они думали, что, захватив Харенхейл и пленив вождицу, смогут сломить людей, сражающихся на этой войне, а вот хер! Ятур от смеха живот надорвал, глядя на то, как эти бараны орали и визжали, когда мы напали на них.
Я и сам чуть язык не проглотил, когда вы напали, улыбнувшись, сказал Гордак, чего стоили только эти ваши синебородые карлики в медвежьих шкурах. Богом клянусь, я видел, как один из них разорвал человека пополам!