Вы слишком все драматизируете,возразил Роджер.Ваша жена меня не видела. Она знает только моего шефа.
Он посмотрел на немногочисленных посетителей в помещении, затем поставил Фриншер и пошел к музыкальному автомату, в который опустил полдюжины монет. Раздалась громыхающая джазовая музыка.
Мы имеем теперь добрых полчаса времени. Музыка лучшее средство против любопытных ушей. Хотите скотч?
Он подождал согласия Жака и заказал две порции виски. Они сели за столик вблизи музыкального автомата.
Я полагаю, что вы меня вызвали не для того, чтобы угостить виски?
Мне хотелось убедиться, что ваши намерения не изменились.
Вы можете предоставить мне рассрочку?спросил Жак.
Могу, не слишком большую.
Но не считаете ли вы, что я могу за один день достать 30 тысяч франков?
Я могу пока удовольствоваться задатком, конечно соответствующего размера.
Чтобы слышать друг друга, собеседники склонились над столом и каждый внимательно следил за движением губ другого. Даже вблизи никто бы не разобрал, о чем они говорили. Метод оказался эффективным и музыка автомататерпимой.
Кельнер принес выпивку.
Если бы вы могли снизить вашу цену
Один момент, мсье Меллерей.Роджер жестом отклонил это предложение.
Я не имею такого намерения.
А я не могу столько выплатить.
Жак удивился своей собственной смелости. Он не смог бы так говорить, это алкоголь возбудил его. Он стал не только смелым, но и отважным.
Я предупреждаю вас, что если по вашей вине что-либо произойдет, я сообщу о вашем вымогательстве. Вы хотите слишком много заработать, а в результате все потеряете.
Будьте благоразумны, мсье Меллерей.
Вместо того, чтобы расстроиться Роджер, казалось, наоборот развеселился. На его толстых губах появилась сочувственная улыбка, которая только подчеркивала его безобразие.
Вымогательство? Вы имеете доказательства?
М-ль Тусси может все подтвердить.
Ее показания, как заинтересованной стороны будут так же мало значить, как и ваши. Вас обвинят, что вы действуете из-за мести.
С бокалом в одной руке и с сигаретой в другой Роджер сидел и улыбался. Но его глаза имели металлический блеск.
На карту будет поставлена репутация нашего агентства. Клянусь вам, мой шеф распорядится о привлечении выдающегося защитника. Вы будете осуждены.
Я осужден, вот это здорово!
Да, точно, за клевету!
Действие алкоголя улетучилось так же быстро, как и наступило. Ничего не осталось, кроме жжения в пустом желудке, вызывавшем у Жака тошноту.
Придется поладить,продолжал Роджер,Так как же, мсье Меллерей?
Тридцать тысяч франков будет очень трудно достать.
Трудно, но возможно. Можете мне не рассказывать, что оборотный капитал перчаточной фабрики
Жак промолчал и поэтому получил отсрочку. Роджер путал «молчание» с «согласием».
Поскольку мы пришли к соглашению мне не будет смысла продолжать слежку,сказал он.Формально она будет, конечно, продолжаться.
Что вы пишете в своих донесениях?
Буду писать часовой распорядок дня, который вы мне дадите.
Это смешно. Вдобавок я должен еще за вас работать!
Разве было бы лучше, если бы я продолжал за вами следить?спросил Роджер.Нет, не правда ли? Я не вижу причины для вашего отказа, ибо мы оба будем удовлетворены.
Согласен.
Самому за собой следить, в некотором роде раздвоиться, чтобы быть преследователем и преследуемым Разве это не пикантная ситуация? Вы передаете сведения м-ль Тусси каждый вечер. Я звоню ей ежедневно около девяти вечера и она передает мне, это очень просто.
Адская музыка прекратилась, но в голове Жака продолжали греметь тарелки, барабаны и литавры.
Я еще не говорил с м-ль Тусси.сказал Жак.Я должен уведомить ее.
Он купил телефонный жетон и вошел в кабину.
Я ждала твоего звонка,сказала Жаннина.Я не решилась уйти.
Как накануне у телефона, он закрыл глаза. Ее молодой и чистый голос действовал, как компресс на его разгоряченную голову. Жак моментально забыл свои заботы и стал думать только о молодой женщине.
Как ты провела ночь?
Плохо. А ты?
Тоже не очень хорошо.
Ты нашел выход из положения?
Еще не нашел.
Почему он должен вдаваться в подробности? Это была не ее проблема.
Сегодня я не приду, любимая. Могу ли я позвонить около семи часов?
Если хочешь. Я буду весь вечер дома.
Он тихо сказал:
Целую тебя, любимая.
Я тебя тоже.
Целую тебя очень и очень крепко.
Он пошел обратно к столу. Роджер ушел, предоставив ему оплатить счет. Жак купил пачку сигарет. На улице холод охватил его. Возбуждение от алкоголя сменилось депрессией. Тридцать тысяч франков казались ему недосягаемыми.
Трудно, но возможно, сказал ему вымогатель.
Жак охотно сказал бы ему: «Но это невозможно! Невозможно! Все счета будут тщательно проведены. Будет вынут из кассы последний франк, чтобы купить фабрику белой кожи. Как вы не можете понять, что я ничего не имею вообще ничего.
К чему бороться, когда с самого начала все было потеряно?
Все ли? Нет, не все. Было потеряно состояние, но не любовь. Во тьме его депрессии засверкал огонек, лампа в конце туннеля, показывающая выход из него. Он немного успокоился. Разве не ждала его Жаннина, преданная и любящая? Да, действительно, почему бы не быть этому истинному счастью?
Глава 8
Желто-красная кабина подвесной канатной дороги скользила над Сент-Лауренсом. Однако солнцу не удавалось согреть старые домишки, замершие и прижимавшиеся друг к другу. Казавшиеся совсем низкими.
С высоты своего постамента неустрашимый Ксавье Жувин устремил свой бронзовый взгляд на маленькую, местами покрытую грязным снегом площадь.
Жак бросил на статую ненавидящий взгляд, словно считал его причиной своих неудач. К концу первой половины дня, сравнивая приходы и расходы, Жак не смог освободиться от мыслей о тридцати тысячах, которые были столь же недоступны, как неприступные горные вершины. В поисках возможности получения денег, он подумал о своей матери.
Мадам Меллерей получала порядочную пенсию, была бережлива, как муравей и имела еще кое-какие небольшие источники дохода.
Он закончил часть работы с тем, чтобы сразу же после обеда мог уехать из Монтефло.
Насколько я помню, у мамы есть деньги на сберегательной книжке, думал он, и нужно, чтобы она одолжила мне несколько тысяч франков.
Поглощенный этими мыслями, Жак торопливо поднимался по деревянной лестнице с шаткими перилами. Звуки телевизионной передачи были слышны из коридора. Оперная певица исполняла большую арию из «Лакмэ».
Жак вынул из кармана фунт конфет, купленный им по пути, и постучал в дверь.
Возьму пару тысяч здесь, потом несколько тысяч займу где-нибудь. Роджер играет на непреклонности. А если ему скажут, что он получит пятнадцать наличными вместо тридцати и у него будет выборэто или вообще ничего, то не ухватится ли он за это предложение?
Жаку пришлось несколько раз сильно постучать, пока он не услышал голос матери.
Это я, Жак.
Она поспешила открыть дверь.
Добрый день, мой маленький, Жак.
Она была высокая, худая со строгим лицом, полная противоположность м-ль Матильде, которая сидела на стуле перед пустой чашкой из под кофе, очарованная экраном телевизора.
Мадам Меллерей обняла сына, затем выключила телевизор.
Дай мне твое пальто и садись. Может быть хочешь кофе?
Она взяла чайник.
Матильда рассказала, что вчера после обеда ты был здесь. Большое спасибо за конфеты, они были замечательные.
Превосходные.Подхватила Матильда, покосившись на пакет с конфетами.
В присутствии третьего лица Жак не хотел разговаривать на тему, ради которой пришел сюда, а толстая старуха, казалось, не имела намерения уходить. Видимо, мадам Меллерей догадалась о смущении сына, так как сказала, указывая на конфеты:
Предложи Матильде, пока она не ушла.
Жак удивился способу избавиться от лакомки. Последняя с полным ртом и руками не замедлила удалиться.
Весь смысл ее жизниэто еда,вздохнула мадам Меллерей, проговорив это дружески-укоризненным тоном. К счастью она не может пожаловаться на печень.